Древо исчезающих времен - Василий Головачев

Потом с наслаждением искупались в ручье.

Вода в нем была изумительно прозрачная, холодная и вкусная, ее можно было пить бесконечно, и они пили, пили, пока не заныли зубы. Руслан, выйдя на берег, снова потянулся было к Наде, обнял ее и вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Замер, обращаясь в слух, ругнулся в душе, проклиная собственную беспечность, и метнулся к лежащим в траве костюмам.

Однако тревога оказалась напрасной. Существа, с любопытством наблюдавшие за ними из чащи леса, были медвянами, разумными медведями, о которых предупреждали Ивор и Мириам. Два огромных косматых зверя с умными мордами, одетые в блестящие фартуки и нарукавники, вышли из-за деревьев, дружелюбно помахали землянам лапами и исчезли, оставив на противоположном берегу ручья большую берестяную кружку с медом.

Руслан крикнул им вслед спасибо, перешел ручей вброд, взял кружку, понюхал, макнул палец в мед и облизал.

– Отличная штука! А запах!.. – Он вернулся к Наде. – Попробуй, вкусно.

Девушка с опаской понюхала мед.

– А они нас не отравят?

Руслан засмеялся, сделал большой глоток меда и протянул туесок Надежде.

– Пей, не бойся, медвяны нам не враги.

Они по очереди опорожнили полкружки, запили водой из ручья, умылись и натянули «кокосы».

– Ну что, теперь в лагерь?

На лицо Надежды легла тень, глаза ее стали грустными.

– Я, наверное, зря согласилась пойти с тобой. Я здесь лишняя…

– Совсем не лишняя, – запротестовал он, снова пытаясь обнять Надю.

Она отстранилась, покачала головой.

– Нет, лишняя… Я не воин, как Мириам, и ничего не умею. Пока мы не встречали серьезных препятствий и не воевали по-настоящему, но, как только столкнемся с армией этого проклятого Палача, я стану обузой. Для отряда, для тебя…

– Никогда!

– Не возражай, я же вижу, как ты переживаешь, что не свободен. Может быть, мне лучше вернуться? Если это, конечно, возможно.

Руслан обнял Надю, заглянул в глаза.

– Я тебя никогда не брошу и нигде не оставлю. Хотя многое зависит и от тебя самой. Если захочешь, я тебя, конечно, отправлю на Землю, но ведь ты свободно можешь стать такой же, как Мириам. Или как моя мама, прошедшая с отцом все огни и воды. Ты же умница, ты сильная, справишься.

– Ты так думаешь? – слабо улыбнулась Надя.

– Уверен!

– Я попытаюсь…

– Вот и отлично! Мириам с удовольствием возьмет над тобой шефство, я ее попрошу.

– Я сама попрошу. И постараюсь не ныть. А мед действительно вкусный, от него так приятно кружится голова… Давай отнесем остатки в лагерь?

– Полетели. Мы и так отсутствуем уже больше двух часов.

Молодые люди поднялись в воздух, выслушали доклады инков об обстановке в пределах чувствительности аппаратуры и понеслись к развалинам Ствола, в двух километрах от которого разбили лагерь «хронодесантники».

Посреди поляны в лесу горел костер, поддерживаемый Маркиным; он был на дежурстве. Паша-летчик наблюдал за окрестностями сверху. Он выполнял работу часового. Ивор и Мириам еще не вернулись, но, по словам Паши, они находились в деревне и чувствовали себя прекрасно. Туда же улетел и старший Жданов, отец Ивора, пожелавший поговорить с родственниками жены. Остальные мужчины расположились недалеко от костра, на траве, и увлеченно беседовали со Златковым. Отвечал он сдержанно, но охотно, изредка уходя в такие физико-математические и логические дебри, что их с трудом понимали Жданов-второй и Ромашин.

Руслан и Надежда тихонько пристроились за спинами Олега Борисовича и Белого и стали слушать. Речь, по всей видимости, шла о концепции времени, смысл которой Златков и его собеседники понимали по-разному, несмотря на общее к ней отношение. Руслан сравнил ученого с его кванком, оставшимся на Земле Железовского, и понял, что внешне они слегка различаются. Златков-первый, освобожденный Ивором еще до захвата группы Полуяновым, был бледнее и волосы стриг короче. Его кванк имел пышную седую шевелюру и серебристую щетину на подбородке.

– Мы говорим об одном и том же, но с разных позиций, – продолжал гнуть свою линию Златков. – Путешествия в прошлое и будущее в пределах одной Ветви – два абсолютно разных процесса! Поход в будущее – это «биэйч-процесс», то есть движение с временным отставанием, связанным с замедлением скорости фундаментальных взаимодействий. Движение же в прошлое – это «инверт-процесс», поворот вспять всех физических процессов, что в принципе невозможно из-за вмороженных в Древо законов типа принципа нарушения симметрии или второго закона термодинамики.

– И тем не менее расчеты вашего кванка показали, что возврат в прошлое возможен, – спокойно возразил Жданов-второй. – Для этого надо просто подняться над «поверхностью» времен в шестимерное пространство нереализованных состояний…

– Древо Невозможностей, – вставил Белый.

– …и спуститься вниз по «лестнице» метаслучайных процессов, в обход реализованных законов. Я вообще считаю, что второй закон термодинамики отражает лишь смертельную тоску Творца, которую он испытал перед перспективой собственной идеальной организации. Поэтому Древо не есть идеал совершенства. Слишком многое в нем следовало бы откорректировать и многое добавить.

– Может быть, вы и правы, коллега, однако я считаю, что второй закон термодинамики не отражает идею Творца, он просто внедрен в нашу Метавселенную Игроком более высокого уровня.

– Это недоказуемо.

– Это доказуемо! Я вплотную приблизился к определению граничных условий физики недоступного совершенства, как я назвал м е ч т у Творца о сотворении «локальной идеальной Вечности».

– Если принять за аксиому, что Вечность – это не прямая бесконечная линия, бесконечная протяженность времени, а бесконечное число конечных времен, то Он пытается играть сам с собой как с заведомо более сильным соперником.

– Он не может быть умнее самого себя!

– Зато он может быть одновременно Игрой и Игроками. Он – вне Игры и в то же время – и Игра, и пространство Игры, и Игроки. И даже Безусловно Второй, организующий Игры и вознамерившийся занять место Безусловно Первого, это тоже Он сам!

– Вот уж позвольте не согласиться. Версия, что человечество является одной из бесчисленных попыток Творца создать мыслящую систему, более совершенную, чем Он, несостоятельна! Человек – конечное существо, способное отражать лишь детерминированные проявления высших логик, но неспособное создавать собственный метасинтаксис, конгруэнтный замыслу Творца. В культуре недаром возникают «пустые» версии запрещенных в ней игр, выражающихся в создании внутрисистемных партнеров, не влияющих на внешний мир. Мы же имеем дело с Игроком, каждый ход которого отражается на всех уровнях мироздания. Причем Игроки более низкого уровня не догадываются, что являются лишь разменными фигурами для Игроков более высокого ранга. Вот как большинство наших с вами соотечественников.