Воровская сага в 4 частях: Бродяга. От звонка до звонка. Время – вор. Европейская гастроль - Заур Магомедович Зугумов

как на ладони, и стал наблюдать. Оказалось, что это было грязное белье, которое утрамбовывали в пакеты и грузили в машину, считай под завязку. Все бы ничего, но при этом стоял какой-то штемп и следил за погрузкой, иногда направляя пакеты в нужное место.

И тут неожиданно мне вспомнился эпизод из далекого прошлого. Этот случай произошел в середине семидесятых годов прошлого века. Я чалился в то время на одной из лесных командировок СевУраллага[121]. В зоне несколько бригад выезжали на лесозаготовки, но в основном рабочей зоной была биржа, где находилось больше двадцати цехов деревообрабатывающей промышленности, один из которых был цехом по выработке древесной щипы. В огромное жерло станка конвейером поступали отходы древесины из других цехов, в основном это был горбыль, его крошили не менее огромные ножи и выдавали на конвейер. Из этой щепы изготавливали фибролитовые плиты, мешая их с клеем. Цех по их изготовлению плит находился рядом. Часть продукции вывозили в поселок, где на заводах работали вольнонаемные рабочие. Процесс был не долгим. В щиповозах, ими являлись автомобили МАЗ, с огромными прицепами, метров 12 в длину и в высоту не менее трех метров. Машины подъезжали к конвейеру и оттуда потоком шла щепа, загружая прицеп. За всем процессом наблюдал солдат охраны. Когда же машина была заполнена, она подъезжала к КПП, возле которого также шла проверка. Здесь уже солдат КПП залазил на высокое, специально для этой операции приготовленную возвышенность и протыкал длинным стальным штырем щепу. Процедура занимала где-то 10–15 минут. Так вот, однажды штырь солдата наткнулся на какое-то препятствие. Рука у солдата была набита, поэтому он сразу понял, что-то не так. Позвал напарника. Вместе они все же пробили это препятствие, под котором находился заключенный решивший совершить побег. Я его сам не видел, но говорили, что молодой парнишка 25 лет отроду. Да и срок-то был у него всего 4 года из которых почти два было отсижено. Его исковерканный труп обнаружили рабочие, которые выгружали щепу.

Оказывается, он накрыл себя листом обыкновенного железа, которое пробить стальным штырем не составляло большого труда, тем более двум мордоворотом. Накройся он стальным куском, все бы было нормально, жить бы остался, но не факт, что не обнаружили бы. Это мразье с погонами ВВ (внутренние войска) были все как на подбор. Их тогда в эти войска специально выбирали. Здоровые, без мозговые упитанные твари, у которых не было ни принципов, ни идеалов. Одни потребности: поспать, пожрать и что-нибудь у кого-нибудь урвать. Мы их даже на атас порой ставили за бутылку самогона. В общем, солдату этому за поимку побегушника дали отпуск, такое у них было поощрение. Но недолго музыка играла, не долго фрайер танцевал[122]. Возмездие его достало и подох он еще страшнее.

Каждый день, солдаты в количестве 5–6 человек прочесывали территорию биржи, в неделю раз они менялись. Арестанты ждали, когда в наряде появится именно та подлюга. И дождались наконец. Подробности я не знаю, но его скинули в молотилку где расщепляли древесину на щепу.

Естественно, от него ничего не осталось. Вышестоящее начальство чисто случайно обнаружило какие-то мелкие останки и по генеалогической экспертизе выяснили, чьи они были. Но главное, за это никому ничего из мужиков не было.

Но вернемся в настоящее. Отвлечь этого ле-пилу было конечно же возможно, но для этого нужен был подельник, или надо было выкинуть какой-нибудь фортель самому, но на ум пока ничего не приходило. Со всех сторон я был виден как на ладони. Зайти в хирургическое отделение и влезть в пакет? Наверное, при определенных обстоятельствах это сделать было возможно, но я даже не рассматривал этот вариант. Как я уже успел заметить, все здания на территории комплекса были старинной постройки, а сам он находился в лесу. Можно было пойти в любом направлении и выйти куда-то, и при этом мне бы никто не мешал, наоборот, возможно и помогли бы, уж не знаю каким образом, но тогда мой план побега был бы у них на руках и уж точно я бы от них не сорвался. Так что оставалось думать, искать, ломать голову. Найти выход я должен был до приезда следующего рейса этих машин. У меня в распоряжении было всего несколько дней. Главное, я знал точно: валить с этого заведения кроме как на машине было не реально. Но это, наверное, продыбал и хвост, которого я так еще и не вычислил[123].

Пока я кубатурил[124] об этом, мне на глаза попался один фрайерок, который видно совсем недавно оказался в стенах больницы и лежал в палате рядом. Как специально судьба подкидывала мне то головоломки, то решения к ним, но при этом одно условие было незыблемо: при любом раскладе думай, думай и еще раз думай. Ни одного заранее не обдуманного действия. Иначе, как говориться, вам удачи не видать.

Я уже было хотел с ним закорефаниться[125]. На вид забитый и затурканный фраер, немного шпилил по-чехову[126], что для меня было крайне важно и с походкой, которую невозможно было забыть. Я его прозвал Эркюль Пуаро. Он ничего не имел против, даже виду не подал. Чертила этот-то и оказался моим хвостом. Кто бы мог подумать! Вот почему я никак не мог удыбать хвост, рисуя себе амбалов на машине, в халатах и спецовках рабочих. А ларчик просто открывался. Как я выкупил эту паскуду? Да очень просто. Чисто случайно удыбал[127], как эта падла за зданием, ни в кипишь, с кем-то по телефону разговаривала. Причем телефон я не видел, такой он был маленький, что в ладони помещался. И это при том, что мобильные телефоны в то время даже в Европе имели единицы пользователей и если уж они и лежали в психушке, то это была палата люкс с халдеями и персоналом на полусогнутых[128].

«Предупрежден — значит вооружен», — гласит древняя латинская поговорка. Естественно, я ему даже виду не подал, но в тот день решил все же пробить его на вшивость[129] и вот тут-то и нашел способ сорваться.

Как обычно, я вышел с территории комплекса и впервые, перейдя дорогу, стал собирать гербарий, как раз и время года было подходящее. Поднимал листья, нюхал их, а глазами зыркал