Непотопляемый - Фридрих Незнанский

С Костей мне все равно сегодня предстоит разговор, причем не самый легкий… Кстати, Володя, — Турецкий повернулся к Яковлеву-старшему, — ты не в курсе — машину Юрковой все еще не нашли?

— В последний раз я звонил минут сорок назад: не нашли…

— С машинами в этих делах вообще какая-то чехарда, — вздохнул Александр Борисович. — Сегодня у меня была Романова с докладом, из которого следует, что имеющиеся в ближайшем окружении Башкира и Шахмина машины, участвовать в преступлении не могли, в том числе машина Юрковой. Собственно говоря, с самого начала было ясно, что хоть они и бандюги, но отнюдь не идиоты: угон, конечно… Причем, можно сказать, на данный момент мы точно знаем, которая из двух угнанных побывала в руках бандитов…

— То есть? — поинтересовался молчаливо сидевший до сих пор Слава Грязнов.

— Одну из них, это уже выяснено, угнали подростки… Вторую мы отправили на техническую экспертизу, но вряд ли там обнаружится что-то существенное спустя столько времени, да еще после того как хозяин ее тщательно вымыл и вычистил… Так, для очистки совести. У кого-нибудь есть предложения по дальнейшему расследованию?

И поскольку мужчины молчали, Турецкий завершил совещание сам:

— Ну что ж… Тогда действуем, как договаривались: вызывайте, Аркадий Ильич, причем в срочном порядке, Шахмина, как только определитесь со временем, дадите мне знать — я подъеду… Да, в свой протест по поводу дела болгар вы внесли вновь открывшиеся обстоятельства в связи с допросом Юрковой?

— Да, конечно, — подтвердил Лайнер.

— В таком случае мы сейчас обсудим план допроса Шахмина. Ну а после беседы с ним, думаю, как раз настанет время для нас с тобой, Слава, пообщаться с задержанными по таможенному делу Арциховским и Марусиным… Надеюсь, Анисимов, который ведет дело у себя в ФСБ, не только не будет против, но и поспособствует…

— Саня, — вновь заговорил Вячеслав Иванович, — может, ты все-таки обоснуешь свою точку зрения?

— Что ты имеешь в виду? — прищурился Турецкий.

— Я имею в виду то, что ты вцепился в это самое таможенное дело, причем именно в тот момент, когда версия Башкира и этого гаденыша Шахмина, несмотря на убийство девушки, развивается вполне успешно… Фактически, сейчас мы можем доказать, что Юркову убили как важную свидетельницу другого убийства — болгар… Есть вполне полновесные, с моей точки зрения, показания погибшей. С другой стороны, Познееву грозили как раз из-за этого дела, верно, Аркадий Ильич?

Лайнер кивнул.

— Если бы он махнул рукой на решение суда присяжных… Но он, как известно, не махнул…

— Кому, Слава, это известно?.. — вкрадчиво произнес Турецкий. — А?

И поскольку Грязнов в ответ молча нахмурился, сам же и ответил на свой вопрос:

— Нам с тобой известно и Аркадию Ильичу…

А Башкиру и Шахмину на момент убийства Николая Петровича Познеева то, что он намеревался опротестовать решение суда, известно не было… Не могло быть! Суд-то, Слава, состоялся только накануне, откуда им было знать, что неуемный следователь не собирался сдаваться?.. То-то!.. Нет, господа-товарищи, если хотя бы один факт не укладывается в схему, виноват не он, а схема… А временной фактор в данной ситуации — факт, причем вполне увесистый!

В кабинете повисла пауза, и Александр Борисович, тоже помолчав, покачал головой:

— Если кто-то размышляет над контраргументом — зря старается: эту работу я уже проделал и не нашел ни единого обстоятельства, снимающего данное противоречие. Так что…

— Согласен с вами, Александр Борисович, полностью, — сказал, наконец, Лайнер. Владимир Михайловйч молча кивнул, и Вячеславу Ивановичу оставалось только одно: развести руками и состроить недовольную мину — исключительно из упрямства.

Сомнения Яковлев-старший все-таки высказал.

— Не стану спорить насчет упомянутого тобой противоречия, Александр Борисович, — произнес он. — Тем не менее, и связь убийства Познеева с таможенными делишками лично для меня тоже, хоть убей, не просматривается… Как ты вообще видишь ситуацию?

Александр Борисович помолчал, задумчиво глядя на Владимира Михайловича, потом слегка пожал плечами:

— Честно скажу: ответить на твой вопрос, Володя, пока не могу — не готов… Вариантов много, а информации мало. — И, повернувшись к Лайнеру, добавил: — Знаете, Аркадий Ильич, я передумал: Шахмина мы с вами будем допрашивать здесь, у меня. Со временем сейчас определимся… Судя по всему, адвокат и его, с позволения сказать, подзащитный в настоящий момент успели успокоиться — пора сунуть в их муравьиную кучу палку…

Полковник госбезопасности Михаил Анисимов умел слушать — это Александр Борисович отметил еще во время их первой встречи. Одна беда: совершенно непонятно было, как именно он к услышанному относится — настолько доброжелательной и при этом не выражающей никаких других эмоций была его физиономия… Ничего не поделаешь, специфика — она же выучка.

— Что ж, — произнес он, едва Турецкий завершил свой монолог, — я вас прекрасно понял.

У меня вопрос: покушение с последующим убийством на Колю Познеева, убийство этой девушки и, с натяжкой, наше таможенное дело связывает исключительно личность Шахмина, причем в разных качествах… Он — любовник Юрковой, он — адвокат вашего Башкира и адвокат нашего уже фигуранта Марусина… Не помню, говорил ли вам в прошлый раз, но у Арциховского адвокат другой.

Согласитесь, Александр Борисович, если всерьез рассматривать все три варианта, единственная версия, в которой имеется зацепка по гибели Коли, — угрозы во время следствия, идущие со стороны Башкира и все того же Шахмина… Да, конечно, Николай пригрозил Марусину, как я вам уже рассказывал, пообещав посадить не только его, но и тех, кто за ним стоит. Тем не менее не думаю, что для весьма осторожных, судя по развитию событий, бандитов это достаточное основание, чтобы убить представителя правоохранительных органов… Вы, похоже, думаете иначе?..

Прежде чем ответить, Турецкий выдержал паузу, понимая, что дальнейшее развитие следствия зависит от того, что именно и как он сейчас скажет.

— С вашего позволения, — заговорил он, наконец, — я не буду напоминать вам о том эпизоде, который вы квалифицируете как срыв Познеева во время допроса… Замечу в этой связи лишь одно обстоятельство, не вошедшее в протокол: Николай Петрович фактически дал понять подследственному, по вашим же словам, что знает, кто именно стоит за спиной Марусина — вплоть до «министерского шефа»…

На этом месте Анисимов едва заметно нахмурился, но промолчал, а Саша едва сдержал усмешку, поняв, что Михаил — то ли с точки зрения начальства, то ли со своей собственной, рассказав об этом эпизоде, дал ему, Турецкому, «лишнюю информацию».

— Продолжим, — удовлетворенно проговорил Александр Борисович. — Не знаю, насколько подробно вы изучали личность и деятельность Шахмина…

— До этого дело пока не дошло, — признал Анисимов. — Как вы понимаете, у нас были несколько иные ближайшие цели.