Исправник - Петр Ингвин

— Готовы? — Сказочник обернулся и нахмурился, увидев, что Анюта и Дунька сидят на месте. — Вам что сказано?

— Их слишком много, — пролепетала Дунька.

Она, как и Анюта, принялась укутываться и закреплять плетенки в снегоступах.

— Предлагаете оставить вас здесь?

— Нет! Мы готовы!

— Выходим. — Сказочник поднес ладонь к краю проема, и прозрачная дверь отворилась.

В такую наглость подземники поверили не сразу. Убедившись, что дверь действительно открыта, они, потрясая перед собой и над головами палками и ножами, с ревом бросились вперед. Сказочник направил на подземников гнутую штуку из свертка и провел ею слева направо. Разлилось необычное свечение. Бежавшие первыми упали, будто их перестали держать ноги, вторые остановились, силясь понять, что произошло. Когда действия Сказочника и падение товарищей сложились в головах в нечто неразрывное, причем такое, что может повториться, подземники попятились:

— Это магия!

Им резко расхотелось идти вперед и чем-то бросаться. Они опустили руки с «оружием», выглядевшим как детские игрушки по сравнению с мощью, которая им угрожала.

Гнутая штука в руке Сказочника продолжала смотреть длинным концом в сторону противника, но сейчас она не светилась.

— За своих товарищей не волнуйтесь, их мышцы отключены всего на пару минут, никто из них не умрет, если не замерзнет насмерть. Советую оттащить их во дворец и отогреть. Тем, кто остался на ногах, советую молчать и слушать, иначе добавлю мощности, и лежать будете долго, и возможны другие нехорошие последствия вроде проблем с мозгами. Не делайте себе плохо. Впрочем, вы уже сделали себе плохо, когда отказались меня слушать и решили оставить все как было. Вам давали шанс вырваться из заколдованного круга труда на дивов и страха болезней без их лечения. Вы могли стать хозяевами дивов. Вся «магия» дивов, как вы ее называете, была бы к вашим услугам, постоянно, без каких-либо условий. Вы жили бы не в бараках с парой окошек, а в настоящих дворцах, красоту и удобство которых сейчас не то что оценить, а даже представить не можете. Вам предлагалась жизнь в раю в обмен на маленькую помощь. Вы отказались. Знаете притчу о человеке, который звал людей на большой ужин, но они отказались и предпочли заняться своими делами? Тогда хозяин дома созвал нищих и увечных. Не помните эту притчу? Вы ее не знаете, потому что предпочитаете ничего не знать, вам так спокойнее. Ваши ежедневные дела кажутся вам важнее, как тем званым.

Подземники слушали, несмотря на то, что тела посинели, а зуб не попадал на зуб. Сказочнику, наверное, тоже было холодно, но на его действиях и голосе мороз не сказывался. Из дворца выходили еще подземники, согревшиеся, закутанные в одеяла. Они тоже хотели послушать. Тем, кто стоял перед Сказочником, женщины передавали одеяла, чтобы тоже завернулись.

— Заканчивается притча словами хозяина дома: «Сказываю вам, что никто из тех званых не вкусит моего ужина, ибо много званых, но мало избранных». Вы были званы, но отказались и перестали быть избранными. Теперь вам сохранить бы то, чем владеете. Уверяю вас: сделать это просто, хотя сейчас вам хочется поступить по-другому. Не принимайте решений сгоряча. Вы хотите покоя, и чтобы дивы вам не навредили, и чтобы лечили вас как прежде? Решение есть, оно простое. Ничего не делайте, чтобы догнать меня и тех, кто мне поверил. И никому о нас не говорите. Призывающая сирена не сломана, она временно выведена из строя, чтобы у вас было время успокоиться, все обдумать и договориться между собой. Утром, как сойдет снег, найдите рукоять, вставьте ее на место, и все будет работать как раньше. Хорошо подумайте, прежде чем звать дива и рассказывать обо мне. Если вы будете молчать о сегодняшних событиях, дивы не узнают, что я пользовался этой… как вы ее?.. ага, животворящей купелью, и в вашей жизни все останется по-прежнему. Иначе вам же будет хуже. Думайте.

— Дивы отменят возрождение кого-то из нас! — выкрикнул кто-то из подземников.

— С какой стати? Я знаю, как работает животворящая купель. О том, что происходит без участия дивов, им не узнать, пока вы сами не расскажете. Просто молчите обо мне и о том, что я делал, а тем, кто не согласен с остальными и кому не терпится обо всем нажаловаться дивам, устройте темную. Я все сказал.

Сказочник махнул рукой Анюте и Дуньке, чтобы они шли за ним. Они шагнули на снег.

— Пропустите. — Сказочник поднял оружие выше, в лица собравшихся.

В его глазах читались спокойная уверенность в себе и, главное, решимость. Подземники не стали рисковать. Они расступились. Сказочник провел Анюту и Дуньку сквозь них и, выйдя на простор площади, пропустил вперед. Подземники молча глядели им вслед.

— Простите за все, — крикнул им Сказочник. — Я хотел по-хорошему, но вы не оставили мне другой возможности. Когда мы встретимся еще раз, наша встреча пройдет иначе. Вы поймете, что сделали неправильный выбор.

Сказочник обернулся к Анюте и Дуньке:

— Уходим. Быстро. Не в лес, берите левее. Идем назад в пещеру.

— Можно спросить? — подала голос Дунька. Она усвоила, что интересоваться «зачем?» можно только потом, но любопытство бурлило в ней и не давало действовать осмысленно.

«Не разговаривай на морозе», — хотела сказать Анюта, да разве Дунька послушает? Сейчас, после оздоровления, ей все нипочем. Она думает, что теперь так будет вечно.

— Спрашивай, — со вздохом разрешил Сказочник. — Только тихо, чтобы у дворца не слышали.

— Зачем нам в пещеру? Вещи у нас собой.

— Сейчас нам нужен костер. За нами не пойдут. Если пойдут — им же хуже. А мы согреемся, высушим одеяла и двинемся дальше. Заодно выиграем в расстоянии, нам меньше придется идти поверху по морозу. Я обследовал пещеру еще прошлой ночью, запасной выход был завален камнями и штабелями дров, я сделал проход и сразу посмотрел снаружи, куда она выводит.

— Вот почему я пробралась так легко! — воскликнула Дунька.

Она и Анюта остановилась у входа в Холодную пещеру.

— Оттуда ближе к Дальнему источнику. — Сказочник освободил проход, пропустил вперед Анюту и Дуньку и влез за ними. — Идите вперед, грейтесь. Одеяла распорите, мох ссыпьте, он больше не понадобится. Я побуду здесь. Прослежу, чтобы противник не совершил какую-нибудь глупость.

Анюта с сожалением поглядела на свое одеяло. Столько труда вложено, чтобы сделать его удобным для бега… Обычно одеяла