Исправник - Петр Ингвин

воды, стопка тканевых листов, запасное лыко для ножных плетенок, моток ниток, готовая игла с двумя колючками-заготовками… Собираясь в неизвестность, Анюта хотела взять в дорогу топор, но папа сказал, что топорище искрошилось и вот-вот сломается, а вещь тяжелая. Вместо топора папа советовал взять черенок от метлы — это одновременно посох для ходьбы и палка на любой случай жизни. Можно достать до высоко висящего фрукта и защититься от сильного противника. К сожалению, черенок мешал ходить, когда придерживаешь одеяло, закутавшись в него с головой. Анюта ограничилась вещами в котомке с наплечной петлей. Сказочник, когда был еще просто незнакомцем, пришел вообще без вещей. И ведь как-то дошел.

С вещами Сказочника, которых у него не было при встрече с Анютой на Дальнем источнике, все оказалось не так просто. Он принес из темноты объемистый сверток, за которым, как стало ясно, уходил в ночь. Значит, Сказочник спрятал сверток перед тем, как приблизиться к деревне, и теперь успел сбегать за ним по морозу за скалы и вернуться. Анюта позавидовала его скорости, стойкости и сноровке. И здоровью.

Он обещал вернуть здоровье и Анюте. Сказочник спасал ей жизнь уже дважды, под скалой и когда согласился взять с собой. Теперь хочет спасти в третий раз. Чем она сможет отплатить? Только бескорыстной самоотверженной помощью. Чего бы он ни захотел, она это сделает. А если он еще и вернет ей здоровье…

— Шкура дива?! — Анюта и Дунька ахнули, увидев содержимое свертка.

В шкуру были завернуты нож в пластиковых ножнах и непонятная гнутая штука, наверняка магическая. Анюта видела такие у некоторых дивов.

Сказочник завернулся в шкуру, гнутую штуку взял с собой, а нож, за который любой пещерник отдал бы полжизни, протянул Анюте:

— Для защиты, если кто-то придет, пока я буду возиться в… как вы сказали? в храме дивов.

Нож едва не выпал из рук Анюты: она не ожидала, что он, предельно тонкий, окажется настолько тяжелым. Не сразу пришло осознание, что нож был железным. Анюта с трепетом вынула его из ножен, снабженных специальной защелкой, чтобы носить на поясе. Пластик — тоже чудо, но он — чудо будничное, из него целиком сделаны дворец и храм, его можно увидеть ежедневно. Железными были только инструменты подземников: лопаты, ломы, кирки, тачки. Но чтобы нож…

С таким оружием можно победить любого, у кого нет камня. Будь в свое время такой нож у Федьки, исход борьбы с дивом мог стать другим. Предметом из природного материала дива не победить, только таким же магическим.

— Одеяла положите у костра, — продолжил Сказочник, — пусть нагреются перед вашим выходом. Только не спалите их. По очереди стойте в глубине входа, пока я не махну рукой, тогда с вещами бегите ко мне. Где находится устройство, которое жутко воет на всю округу?

— Ты хочешь вызвать дива?! — ужаснулась Дунька. — Зачем?!

— На первый раз прощаю. Мы договорились: при вопросах «зачем» и «почему» вы делаете то, что сказано, и только потом спрашиваете, если к тому времени вопросы останутся. Я спросил вас про устройство, которым вызывают дива.

— Призывальник — это такой округлый ящик с кривой рукояткой, — поспешно объяснила Дунька. — Рукоятку раскручивают, поднимается ужасающий вой, его слышат даже в лесу. Ящик стоит на вышке перед дворцом.

Сказочник принес из коридора необычно сделанные снегоступы. Пластинки бамука соединялись друг с другом мастерски вырезанными выемками, без переплетения лыком или веревками, а чудесная обувь Сказочника крепилась к плоским основаниям специально выструганными выступами, между которыми вдвигались подошвы. Каменным ножом такие снегоступы не сделать, а если все же взяться, то понадобится много дней непрерывной работы. Железным ножом Сказочник, наверняка, справился за пару часов.

Где он взял железный нож? Ответ очевиден. Нож появился оттуда же, откуда невероятная одежда Сказочника. Скоро Анюта засыплет его вопросами. Только бы покинуть деревню без шума и крови…

Сказочник направился к главному выходу. Дунька всполошилась:

— Во дворце у окна сидит наблюдатель, он увидит!

— Это уже неважно. Ждите, когда махну рукой.

Сказочник вылез наружу.

— Что он хочет сделать? — прошептала Дунька.

— Я должна знать ответ?

Когда же, наконец, у Дуньки мозги прорежутся?

— Ну, а вдруг. Спросить нельзя? Чего ты сразу голос повышаешь?

— Не задавай глупых вопросов, не получишь грубых ответов.

Прячась за щитом от ледяного ветра, Анюта и Дунька следили за Сказочником. Уйти греться, когда на глазах происходят судьбоносные события? Да лучше замерзнуть, чем пропустить что-то, о чем потом жалеть всю жизнь.

Снегопад давно закончился. Сказочник вразвалочку, высоко поднимая ноги, широкими шагами прокладывал путь к вышке по искрящей в свете Белой луны целине. Из дворца его, наверняка, уже заметили.

Вышку замело больше, чем наполовину, Сказочнику даже не пришлось влезать, призывальник оказался на уровне его лица. Одно резкое движение — и рукоятка отделилась от ящика. Дунька охнула. У Анюты тоже едва не вырвался вскрик, но она сдержалась, через миг обнаружив, что бессознательно сдавливает рот ладонью. Сказочник сделал худшее, что можно придумать. Подземники не простят. Призывальник — их главная ценность, без него они настолько же уязвимы для болезней и смерти, как пещерники.

Сказочник забросил рукоятку далеко в снег и направился к храму.

— Нас убьют. — Дунька смотрела на Анюту так, словно ждала помощи. — Что делать?

— Мы дали слово делать то, что нам скажут. Когда Сказочник махнет нам рукой, мы побежим к храму. Готовь снегоступы.

Сказочник возился около входа в храм. Невидимая стена не пропускала даже снег. Такие же магические преграды защищали наблюдательное окошко дворца и часть его крыши в каждом крыле. Сказочника не волновала невозможность дела, за которое он взялся, он твердо намеревался войти. То есть, сделать то, что доступно только дивам. Или магам, ведь каждый див — маг.

Двери семейного крыла дворца, где сидел наблюдатель, отворились. В окно подземники видели преступление Сказочника, они вышли мстить. Кто-то один падал спиной вперед, проминая тропинку, его оттаскивали, он убегал греться, пока остальные утрамбовывали ногами путь к храму, разделявшему две жилые части дворца. В женатом крыле дворца спокойно спали, не подозревая, что творится снаружи. От семейного крыла неслись крики и брань, один вопль постоянно повторялся:

— Он сломал призывальник!

— Его не сломать, там ломаться нечему, — с улыбкой громко ответил Сказочник, — это даже не двадцать первый век, а еще древнее, двадцатый или девятнадцатый. Механическая штуковина по принципу