Девять бусин на красной нити - Александра Питкевич

– Да, но я чувствую, что нам нужно в другое место. Туда, ниже. В самое основание ваших миров. Как это место называется?

– Хельхейм. Мир мертвых, – судя по прямому и весьма упрямому взгляду Натсуми, мне не удастся ее переубедить. Все что я могу – это проследить за ее благополучием. – Почему именно туда?.

– Без понятия, – ворона пожала плечом, от чего перья красиво заколыхались, завораживая. Птица прошлась по комнате, замерев у окна. Помолчав с минуту, тенгу обернулась, чуть склонив голову на бок. – Думаю, все дело в ожерелье. Меня словно тянет туда.

– Не самое приятное место для прогулок, – перетасовывая в голове варианты, как с наименьшими потерями пройтись по Хельхейму, я только вздохнул. И так и эдак выходило не очень. – Можем не вернуться.

Девица только кивнула, вновь повернувшись к окну.

На сборы ушло всего пара дней. Мама сшила для вороны одежду по ее необычным эскизам, едва не прыгая от восторга от новых идей, сама Натсуми пришла почти в полную норму, восстанавливаясь с невероятной скоростью, характерной для ее рода. А я все думал, как добиться отклика в ее несчастном, таком неотзывчивом сердце.

Натсуми.

Мрачно и темно. Ничего нового. Все выглядело вполне ожидаемо безжизненным и унылым, ровно как я и думала. Против мнения Хакона, я чувствовала себя здесь вполне комфортно, как истинный ёкай. А вот сам великан как-то необычно нервничал и немного злился, идя по тихой местности.

Вся земля была словно покрыта слоем серого пепла, поднимающегося вверх от наших шагов. Тишина, гнетущая и пугающая, полное отсутствие ветра и тяжелый, горячий воздух, который цеплялся за горло. По мне – вполне подходящее место для свиданий. Тихо рассмеявшись собственным мыслям, я чуть более внимательно осмотрела пространство вокруг. Где-то там, среди этих однообразных долин должно быть то, что я ищу. Знать бы, что это на самом деле такое.

Шли мы не так уж и долго, не повстречав ни единой живой или мертвой души, когда далеко впереди из серой дымки выплыла темная громадина. Она смотрелась инородной, подавляющей.

– Это что?

– Иггдрасиль. То, что осталось от великого древа.

– Иггдрасиль, – перекатывая на языке название, даже скорее имя, я почувствовала, как тело наполняется теплом и удовлетворением. Ожерелье было довольно. Именно остов мертвого великого древа был нашей целью.– Нам туда.

Хакон покачал головой, хмуря брови.

– К нему не подойти. Там дворец Хель, а значит обиталище всех душ, которым не досталось места в чертогах павших воинов. Там столько опасных тварей, что мы и до круга не дойдем.

– До какого круга?

– Того, что раньше ограничивал его крону.

– Подойди ближе, хримтурс, – я чувствовала такое воодушевление и потребность попасть к основанию дерева, что была готова многим поступиться. Шагнув ближе к Хакону, осторожно коснулась ладонью его лица. Великан-полукровка закрыл глаза, прижимаясь ближе к руке.

Последняя ночь в Туманных чертогах далась ему не легко. Он почти не спал, всю ночь обнимая меня и выдыхая сквозь зубы. Я не дура, и почти сразу поняла причину беспокойства, но не могла ответить взаимным чувством, так что предпочла сделать вид, что сплю. Но сейчас, видя цель, которая была зачем-то необходима артефакту на моей шее и, вероятно, мне самой, могла уступить во многом.

Привстав на цыпочки, коснулась губами жесткого, крепкого мужского рта. Хакон замер, не отвечая и не отстраняясь, словно ожидая, когда я передумаю. Прижавшись сильнее, чуть шевельнула губами, пытаясь расшевелить мужчину. Хримтурс рвано выдохнул, и обвил меня руками, так крепко, что стало трудно дышать. Все изменилось. Этот поцелуй был совсем другим. Острым, колючим, едким и пробирающим до самого основания души, если она положена таким существам, как мы. Теперь я ощутила тот огонь, что пылал в теле Хакона в полной мере. Жар перекатывался, наполняя и меня, заставляя все внутри вскипать. Никогда до этого не чувствуя такой пьяняще-удушающей силы поцелуя, я все никак не могла себя заставить отстраниться, наслаждаясь. Это было так близко, так откровенно, до оголенных нервов, до содранной кожи и невесомости.

– Ладно, – тяжело дыша, Хакон провел большой ладонью по моим волосам, – ты меня замотивировала дальше некуда. Тебе на самом деле нужно к сгоревшему дереву?

– Да.

– Что ж, остается надеяться, что оно того стоит, птица.

Я бы хотела лететь к дереву, но Хакон предупредил, что тогда мы попадем в поле зрения местных обитателей гораздо раньше и притянем куда больше внимания к своим особам, чем следует. Пришлось согласиться и дальше продолжить пешую прогулку по пыльной унылой местности.

Чем ближе мы подходили к дереву, тем яснее становилось, что оно давно мертво. Черный исполин, весь в трещинах, с обломанными ветвями, он угнетал еще сильнее, чем сама мертвая долина. Уходя вверх, теряясь среди стального мутного неба, дерево даже сейчас поражало своим величием. Это был не просто артефакт древности, а сама основа бытия. Своеобразная, но от этого не менее значимая.

– Не весело, – обернувшись к Хакону, отметила я.

Великан только кивнул, не сводя взгляд с древа. Наверное, ему этот вид был куда болезненней, если учитывать, что Иггдрасиль являлся символом жизни и равновесия среди их миров.

Потратив на дорогу еще несколько часов, мы достигли граница кроны. Точнее того, что осталось от веток, что не обломилось, источенное огнем. Подняв голову, я присвистнула. Первые ветки начинались так высоко от земли, что им могли позавидовать современные небоскребы Токио.

– Что ты хотела здесь? – Хримтурс с нетерпением и беспокойством оглядывался кругом.

– Сама не знаю, – что-то среднее между предчувствием и потребностью тянуло меня дальше, между черных обломков ветвей ясеня, валяющихся под ногами. –Знаю только, что нам туда, дальше.

Великан чуть качнул головой, сжав губы. Меня устраивал такой подход. Пусть он и не был доволен моими решениями, но прекрасно понимал, что так или иначе, я сделаю, что задумала. Предпочтя промолчать, Хакон в очередной раз проявил уважение, так не часто свойственное мужчинам в адрес женских идей.

Слой пепла стал словно больше. Ноги увязали в серой пыли по щиколотку, поднимая целые клубы. Мы еще не добрались до самого ствола, а меня словно приковало к земле, не пуская двинуться дальше. Чутье, мое умение чувствовать потоки силы сыграло невеселую шутку, вогнав в какую-то точку пересечения силовых линий.

– Это здесь, – тяжело дыша, и пытаясь понять, что же такое необходимо отыскать, выдохнула я.

Хакон все более хмуро огляделся вокруг.

– Я слышу шорохи вдали. Лучше тебе поторопиться с поисками того, что нам нужно. Местные обитатели не очень гостеприимны и часто ходят стаями.

Пошире раскинув крылья, я сосредоточилась, осторожно рассылая импульсы то в одну, то в другую сторону. Изрядно сбивало ожерелье, притянувшее меня сюда. А еще отвлекало тепло, волнами идущее от хримтурса. Хотелось прижаться к нему всем телом и больше никуда не бежать в поисках очередных неприятностей. Будь у меня чуть меньше жизненной силы и козырей в рукавах, я умерла бы уже с полсотни раз. Почему-то именно сейчас эта мысль показалась несколько пугающей.