Моя история любви - Тина Тернер

Шер и я обсуждали эту тему с Опрой во время одного интервью несколько лет назад. Когда Шер спросили, как она относится к старости, она ответила: «Я думаю, это отстой!» Я не согласилась с ней. «Я встречаю ее с распростертыми объятиями», – сказала я удивленной публике, перечисляя все плюсы, которые мы обретаем с возрастом. Я объяснила, что моя жизнь в преклонном возрасте намного лучше, чем в молодости – у меня есть мудрость, свой взгляд на вещи. Это изменение в лучшую сторону, когда вы все еще здоровы и все еще хорошо выглядите. И я приму то время, когда мне будет восемьдесят, девяносто и более лет.

В то же время, когда мне было сорок шесть, я не выглядела старше, чем тридцатилетний Эрвин. И сейчас не выгляжу старше, чем он. Однажды Опра спросила, задумываюсь ли я когда-нибудь, что Эрвин моложе, когда мы наедине друг с другом. Я ответила, что нет. Я просто чувствую, что есть я и Эрвин. Даже ночью я не чувствую, что мне нужно что-то делать, чтобы выглядеть лучше в постели. Это не про нас. Какое отношение к этому имеет любовь? Очень большое! Нам комфортно в нашем теле и, что еще более важно, нам хорошо вместе.

Поэтому я приняла правильное решение, когда, будучи по уши влюбленной, собрала свои вещи и направилась в квартиру Эрвина в Мариенбурге (Германия), в пригороде Бел-Эйр неподалеку от Кельна. Его жилище поразило меня минимализмом, но я подумала, что причиной тому был его недавний переезд. Когда же я узнала Эрвина чуть лучше, я поняла, что «минималист» – его второе имя: он терпеть не может хлам. Я же заставляю любую поверхность книгами, свечами, фотографиями, попурри – всем, что может добавить дому индивидуальности. Но философия Эрвина заключается в следующем: чем меньше, тем лучше. На журнальном столике его мечты нет ничего, кроме пульта от телевизора. Об этом я расскажу немного позже…

Двухкомнатная квартира Эрвина выглядела как классическое холостяцкое жилище, оборудованное огромной стереосистемой. Больше там ничего не было. Картины стояли на полу, опираясь о стены, а кипы пластинок были расставлены повсюду, хотя Эрвин заявил, что он продал тысячи этих пластинок перед переездом и оставил всего лишь несколько сотен своих любимых альбомов. Я сразу же подумала: «Да… К этой комнате нужно приложить свою руку». Я ничего не сказала и не знала, когда это свершится, но у меня уже были кое-какие идеи. Я не могла дождаться, когда же начну это преображение.

Более серьезной проблемой стал мой багаж. Я планировала остаться на целый месяц, поэтому собрала около десяти чемоданов марки Louis Vuitton, заполнив эти чемоданы огромным набором одежды на все случаи жизни. На ста квадратных метрах квартиры Эрвина места для всего этого не нашлось. Поэтому приходилось хранить свои сумки в подвале и спускаться туда за одеждой. Соседи Эрвина были вынуждены пробираться через кучу чемоданов, если им вдруг было нужно что-нибудь постирать или высушить. Это доставляло небольшие неудобства, но зато представьте себе, каково было их удивление, когда они входили в прачечную и встречали там Тину Тернер, которая копается в своих шмотках, пытаясь найти себе прикид.

Мои охранники отправились в эту поездку вместе со мной. Как по мне, это странно, что, став «сенсацией за одну ночь», я теперь не могу путешествовать без них. Они ночевали в отеле неподалеку (где им не приходилось хранить свой багаж в подвале), в то время как я оставалась у Эрвина. Нет, дискомфорта по этому поводу я не ощущала. Мне нравилось быть с ним. Мне хотелось проводить как можно больше времени с ним. Не хотелось никуда бежать, как это всегда было, когда я жила с Айком. В первый раз я чувствовала, что у меня настоящие отношения. «Вот как это должно быть», – говорила я себе. Мы были двумя людьми, счастливо живущими под одной крышей и наслаждающимися простой повседневной жизнью.

Я уверена, что время от времени Эрвин закатывал глаза, так как слава и сопутствующие ей вещи никогда не производили на него впечатления, даже после всех тех лет, которые он проработал в шоу-бизнесе. «Нельзя полагаться на привилегии, которые приходят вместе с известностью, потому что они могут исчезнуть так же легко, как пришли». Это был хороший совет, но ему все же пришлось признать, что иметь охранников под рукой очень удобно. Мы связывались по рации. Они защищали меня, когда мы были в общественных местах, и обеспечивали нам возможность наслаждаться личной жизнью в нашем доме. Когда у нас не было сил и желания выходить из дома, они приносили еду, и так мы могли поужинать, наслаждаясь уединенной обстановкой.

Признаю, что был такой момент, когда благодаря своему энтузиазму я оказалась в сложной ситуации, напоминающей эпизод из фильма «Я люблю Люси». Не всегда мои грандиозные планы были так хороши. Однажды Эрвину пришлось улететь в Бразилию в командировку, всего лишь на неделю, и я осталась в квартире одна. Я не могла удержаться, поэтому, как только он уехал, я тут же принялась за перестановку. Без доли сомнения я рванула в Pesch, известный магазин мебели и интерьера в Кельне, и пронеслась по нему как вихрь, сметая все на своем пути. Обычно хорошую мебель заказывают заранее и заказ приходится ждать в течение шести месяцев. Но мне удалось уговорить их доставить заказ на следующий день. Благодаря одной из привилегий, от которых предостерегал меня Эрвин. Я все поменяла в квартире и с нетерпением ждала момента, когда он увидит мой большой сюрприз.

Обратный путь Эрвина из Бразилии был ужасным: он получил травму во время перелета – по его ноге проехалась тележка с едой, так что в субботу он доковылял до дома, превозмогая боль. От того, что он увидел дома, лучше ему не стало. Он подумал, что перепутал квартиру или даже попал не в тот мир, как он выразился. Куда бы он ни взглянул, кругом был хлам, хлам и еще раз хлам. Я обставила комнаты мебелью и аксессуарами и даже пригласила кого-то, чтобы переделать проводку его любимой стереосистемы. Я так гордилась, что мне удалось провернуть все это всего за два дня, но бедный Эрвин был просто в ужасе. Как он хотел, чтобы все вернулось на свои места, стало таким же, каким оно было до моего вмешательства. Ситуация превращалась в одну из моих самых худших «операций» под названием «ой».

К счастью, тем вечером с нами ужинал один знакомый, поэтому Эрвину пришлось сдерживать раздражение. На следующий день он немного успокоился и начал потихоньку привыкать к переменам. В конце концов он их принял. Разве это не забавно, что ему было сложнее привыкнуть к новой мебели, чем к новой женщине в его жизни? Мы пережили это сражение, но война по поводу перестановки продолжается и сегодня. Эрвин до сих пор скучает по той комнате в стиле минимализма с пустым столиком, где лежит один единственный пульт от телевизора. Я же окружаю себя антиквариатом, произведениями искусства, памятными вещичками и всем тем, что меня радует.

Постепенно наша привычная жизнь вернулась в свое русло, если, конечно, можно считать привычной жизнью перелеты с одного континента на другой по выходным. Я познакомила Эрвина со своей семьей во время рождественских каникул, и он прошел это испытание с честью. Маме, с которой бывает нелегко найти общий язык, понравилось, что он был так вежлив, обходителен и искренне интересовался ей и Эллин. Эрвин задавал много вопросов, а мама и Эллин любят поговорить, поэтому сочетание получилось что надо. Я не удивилась, что они так хорошо поладили друг с другом. Как моя мама и сестра могли устоять перед чарами Эрвина? Они тоже ему понравились, он оценил их практичность.