Рыцарь желания - Маргарет Мэллори

— Хорошо, скажи мне только, что не собираешься следовать ее совету. Бога ради, вспомни, что она сделала со своим первым мужем, и будь настороже.

— Рейберн заслужил то, что получил, — резко сказал Уильям.

— Да, но от рук своей жены? — не унимался Эдмунд. — Как долго она обманывала его? Пять лет?

— Что прошло, то прошло.

— Старик, ты думаешь тем, что у тебя между ног. Как ты не видишь, что она тебя ослепила?

— Тогда я счастливый слепой человек.

Уильям схватил Эдмунда за тунику на груди и тяжело посмотрел ему в глаза:

— Найди способ поладить с ней. Если мне придется выбирать между вами, я, разумеется, выберу ее.

Уильям устал от конфликта между ними. Он оставил Эдмунда и направился в дом, собираясь поговорить и с Кэтрин. В зале один из слуг сообщил ему, что леди Фицалан в спальне Стивена на третьем этаже.

Еще более разгневанный, он поднялся по лестнице к одной из ранее пустых спален рядом со спальней Джейми. Он увидел, что Стивен лежит в кровати, а Кэтрин хлопочет над ним, вытирая его лицо влажной салфеткой.

Она подняла глаза и увидела в дверях Уильяма.

— У него лихорадка. Вот о чем я хотела тебе сказать, когда подошла во дворе.

— Пусть кто-нибудь из слуг посидит возле Стивена этой ночью, — убеждал Уильям Кэтрин, когда она пришла пожелать ему спокойной ночи. — Ты должна отдохнуть. Ты совсем измучена.

Последние три дня и ночи Кэтрин ухаживала за больным попеременно с Элис. Но и в тот день, когда была очередь Элис, Уильям, проснувшись, обнаружил, что Кэтрин встала, собираясь проверить, как там Стивен.

Конечно же, парень был болен. Когда Уильям впервые увидел его больным, Стивен был таким бледным, что через кожу просвечивали голубые вены. Лежа в кровати, он казался совсем ребенком.

— Сегодня ночью в болезни должен наступить перелом, это самое опасное время. — Она устало улыбнулась. — Как только лихорадка пройдет, я пойду отдыхать, и с великим удовольствием.

— Я пойду с тобой, — сказал Уильям, откидывая одеяло.

— Ты будешь только мешать, — сказала она, жестом останавливая его.

Хотя по ее голосу можно было подумать, что она говорит это не всерьез, он знал, что она так и думает. Поцеловав его, она вышла.

Проснувшись через несколько часов, он обнаружил, что ее по-прежнему нет рядом. Он быстро оделся — уже занимался рассвет. В доме было сумрачно и тихо. Он поднялся в спальню Стивена.

Дверь оказалась приоткрытой. Он распахнул ее.

И почувствовал облегчение, увидев Стивена. Мальчик лежал в постели, вид у него был изнуренный, но он не спал и слабо улыбнулся, увидев Уильяма.

Рядом с ним на кровати поверх одеяла лежала Кэтрин. Она крепко спала и во сне продолжала держать Стивена за руку.

Уильям бесшумно подошел к кровати и приложил руку ко лбу Стивена.

— Я вижу, лихорадка отступила, — сказал он.

Стивен кивнул.

Уильям с кривой улыбкой сказал:

— Тогда, наверное, я могу получить обратно свою жену.

Наступило молчание, потом Стивен сказал:

— Сейчас я могу вам сказать, чего я хочу.

Уильям поднял брови. О чем это мальчишка?

— Я о невесте. Если вы устроите помолвку.

Уильям кивнул, побуждая его продолжать.

Стивен искоса взглянул на Кэтрин, крепко спавшую рядом с ним.

— Я хочу такую, как она — как ваша жена.

Стивен застенчиво улыбался, но глаза его блестели. А мальчишке ведь всего двенадцать! Уильям вздохнул и покачал головой. Его жена права. Стивен из тех, кто сам кличет беду на свою голову.

Он принял решение.

— Другой такой, как Кэтрин, нет, но я постараюсь сделать все, что могу, — пообещал он. — Я пошлю известие твоей матери, что ты остаешься в замке Росс.

Услышав это, Стивен заулыбался шире. Но Уильям не улыбнулся. Настало время дать первый урок.

— Пусть это будет последний раз, — сказал он, постукивая пальцем по груди Стивена, — когда я застаю тебя в кровати с женой другого мужчины.

Стивен быстро поправился. Мальчик оказался веселым и дружелюбным, так что Уильям получал удовольствие от его общества.

На самом деле с каждым днем ему все больше нравилась его новая жизнь. У него теперь была семья — Кэтрин, Джейми и Стивен. Он не отдавал себе отчета, как это произошло, но он стал доверять жене.

Он даже рассказал ей о смерти Готспера в битве при Шрусбери и о том, что случилось позже. Король Генрих проявил милосердие — или, возможно, мудрость, — не потребовав, чтобы Уильям сражался против Готспера. Уильяма он отослал следить за продвижением сил Глендовера. Уильям возвратился как раз, чтобы увидеть Готспера, прокладывающего себе путь в рукопашной схватке. Готспер убил двух человек, одетых для приманки как король, и почти добрался до короля, прежде чем был сражен.

Он умер, как подобает воину.

Уильям соглашался, что Готспер заслужил смерть за то, что выступил с оружием против короля. Но он не мог смириться с тем, что сделал король потом.

Люди отказывались верить, что знаменитый бунтарь мертв, и тогда король приказал выкопать тело и четвертовать его. Четыре части немедленно были на самых быстрых конях разосланы в четыре конца королевства. Окровавленную голову отдали несчастной вдове Готспера.

Уильям остался верен королю, но в тот день он утратил большую часть уважения к нему.

Готспер никогда не говорил с ним с теплотой в голосе, никогда не признавал, что их связывают кровные узы. Однако после битвы при Шрусбери Уильяма мучило чувство вины. Только после того как он рассказал об этих событиях Кэтрин, чувство вины уменьшилось. Казалось, она поняла и то, почему он оказался на стороне короля, и то, какую цену он заплатил за это.

Кэтрин нервно расхаживала по комнате, разговаривая сама с собой. Теперь, вынудив Уильяма рассказать ей все, она чувствовала себя виноватой, потому что у нее-то оставался секрет. Она снова и снова вспоминала, с какой яростью он сказал тогда в аббатстве «Обмана я не потерплю».

Хотя она ни разу не солгала ему, она не была с ним до конца честной. Может быть, она зря ему не доверяет? Не верит, что он поймет? Кэтрин потерла виски. Ужасно болела голова.

Ей не хотелось признаться себе, но была еще одна причина, по которой стоило рассказать все Уильяму. Она гнала из головы угрозу Эдмунда раскрыть ее секреты и не могла прогнать. Что, если ее кто-нибудь видел в тот день? Вряд ли, но в зале мог быть кто-то из слуг. Ни один из них не стал бы ее выдавать. Но Эдмунд уже доказал, как он умеет вытягивать из людей то, что ему нужно было знать.