Дворянин Великого князя - Роберт Святополк-Мирский

И точно. — Не успели молодые люди задремать, расположившись на сене в бывшей баньке, как из лесу послышался глухой топот. Не было сомнений — к дому на всем скаку приближался довольно большой отряд всадников.

Молодые люди вскочили на ноги и приготовили оружие.

Но на этот раз тревога оказалась напрасной. Во главе неплохо вооруженного отряда из двух десятков людей скакал Федор Лукич Картымазов.

Уже в первый день своего пребывания здесь Медведев обратил внимание на забавную особенность. Вдоль дороги, ведущей от монастыря к Картымазовке, изгороди не было, и только каким-то чудом уцелевшие ворота нелепо торчали напротив бывшего крыльца бывшего дома. Тем не менее все, кто въезжал во двор, вместо того чтобы ехать напрямик, упорно объезжали дом по дороге и въезжали не иначе как через эти широко распахнутые одинокие ворота.

Вот и Картымазов сейчас влетел во двор, лихо повернув коня, но тут же осадил его, увидев перед собой Медведева.

— Здравствуй, дорогой Федор Лукич, — широко улыбнулся Медведев. — Не иначе как на охоту куда собрался? Ну что ж, если ты заехал меня пригласить, я, пожалуй…

— Шутить изволишь? — Картымазов спрыгнул с коня и цепко схватил Медведева за плечи. — А ведь я собрал всех, кого мог, в округе и скакал сюда во весь дух, моля Господа, чтобы еще застать тебя в живых. Впрочем, ты ведь еще не знаешь, какое это горе — хоронить соседей… — Лицо у него по-прежнему выглядело уставшим, а глаза стали еще тоскливее.

Медведев устыдился.

— Прости, Федор Лукич, не хотел тебя обидеть; я действительно благодарен за добрые намерения.

— Ладно, Василий, ты жив и здоров — это главное. Видишь ли, вчера днем у моих людей спрашивали о тебе> вечером я слышал в лесу грохот, а мужики видели вдали огромный шар огня, который поднялся к небу. Мне доложили, что в Татьем лесу ночью было много шума, и я стал беспокоиться о тебе. Но теперь вижу — все обошлось?

— Разумеется. Все именно так, как я тебе обещал, помнишь — не пройдет и недели, как Татьего леса не будет. Нынче начинается третий день, а Татьего леса больше нет. Через несколько часов Антип навсегда покидает наши места.

Картымазов с недоверием взглянул на Медведева.

— Ты шутишь?! Что же заставило его сделать это?

— Я доказал ему свои права.

— Каким образом?

— Единственным хорошо мне известным. Который, кстати, является путем наиболее простым, коротким и убедительным. Путем меча.

— И он… не спорил?

— Спорил. Но, потеряв полторы дюжины людей, признал мои доводы достаточно вескими.

— Полторы дюжины? И ты сделал это один?

— Не совсем. Вот, позволь тебе представить — князь Андрей Святополк-Мирский. Мой добрый сосед Федор Лукич Картымазов.

Андрей учтиво поклонился.

— Василий преувеличивает. Он все сделал один и попутно спас мне жизнь.

Картымазов вежливо поклонился в ответ.

— Все это звучит невероятно. Постой, как ты сказал? Святополк… Случайно, не сын князя Ивана?

— Совершенно верно, — подтвердил Андрей.

— Мы познакомились с твоим отцом лет пятнадцать назад, и произошло это как раз здесь — вон на той стороне Угры. Твой батюшка гостил у своего доброго друга Алексея Бартенева, который также и мой друг.

— Вот как? — воскликнул Андрей. — А ведь именно к Бартеневу я и направлялся, когда эти разбойники схватили меня. Надеюсь, Алексей Петрович здоров?

— И я надеюсь, — отвечал Картымазов. — Дело, в том, что несколько дней назад он отправился в Москву по каким-то делам, связанным с наследством. Да! Это было как раз утром того дня, когда на нас напали…

— Так это, наверно, его я встретил, когда ехал сюда?! — Медведев вспомнил всадника, который почему-то странно запомнился ему. — Такой крупный, седой мужчина, благородной осанки на сером коне с расшитым татарским седлом…

— Совершенно верно! — подтвердил Картымазов.

— Какая досада! — воскликнул Андрей. — Значит, я не застану его!

— Ну почему же? Он должен через неделю вернуться. А ты тем временем погости у меня и познакомься с детьми Алексея — они замечательные ребята. Василий уже знаком с Филиппом — он сейчас, правда, ранен…

— Как его здоровье? — спросил Василий.

— Ты знаешь, то ли благодаря твоему чудодейственному бальзаму, то ли его мощному здоровью — но он быстро идет на поправку. Горячку сняло как рукой. Вчера мы перевезли его в свой дом на ту сторону, и он уже начал ходить.

— Спасибо за приглашение, — отвечал Андрей. — Но, к сожалению, я не смогу столько ждать, хотя день-другой погощу у вас.

— Что слышно о твоей дочери? — спросил Медведев.

Картымазов нахмурился.

— Ничего. Есть новые косвенные подтверждения, что она в Синем Логе. Молю Бога, чтоб была жива, и жду требования выкупа. Два года назад у Савелова — это мой сосед с северной стороны — сына малолетнего увезли. Две недели никаких вестей, а потом письмо подбросили — куда и как, значит, деньги доставить. Савелов выполнил все, как было сказано, и сына вернули живым и здоровым. Тут ведь никак не докажешь, кто увез.

Вот я почти наверняка знаю, что Кожух — управляющий Синим Логом, а как доказать? Чуть что — убьют девочку и никаких следов! Раньше хоть была надежда, что… — Он не договорил и махнул рукой.

— Какая надежда? Договаривай, Федор Лукич.

— Да неважно. Теперь уже неважно. Значит, говоришь, Антип уходит… Да-а-а… — Федор Лукич тяжело вздохнул.

Медведев внимательно глянул на негр.

— Ты как будто не рад этому?

— Как тебе это объяснить… Путь меча — он действительно самый простой и короткий. Но всегда ли верный? Понимаешь, Василий: меч живет хмельной минутой схватки. Меч не думает о завтрашнем дне.

— Я тут чего-то не понимаю… — начал было Медведев.

— Вот это верно! — перебил его Картымазов. — Это верно. Погоди немного… Позже поймешь… Ладно, оставим это. Надо, работать, молиться, и все будет хорошо. Я вижу, господа мои юные; у вас красные глаза — вы, верно, всю ночь не спали. Ложитесь-ка, а я постерегу ваш сон. Подождем, пока Антип уйдет, коль он и вправду так решил. А пока пусть мои люди отдохнут, укрывшись в дубняке по ту сторону дороги. На всякий случай — мало ли что. Береженого Бог бережет.

Медведеву показалось, что еще не успел сомкнуть глаз, как его уже разбудили, хотя на самом деле прошло около шести часов.

Со стороны Картымазовки к дому медленно приближался большой обоз, и его никак нельзя было принять за разбойничий — казалось, просто богатый литовский вельможа переезжает на лето с семьей и слугами из одного своего имения в другое. Впереди на черном коне в дорогой сбруе степенно и неторопливо ехал одетый богато и нарядно Антип, за ним двое молодых людей в роли оруженосцев, потом изящная, запряженная четверкой лошадей карета, изготовленная, несомненно, одним из лучших фряжских каретников, а в карете — Варежка, казавшаяся намного старше из-за прически и роскошного парчового платья, которое не постыдилась бы надеть королевская дочь, и рядом с ней какая-то разбойничья жена, ни дать ни взять, придворная дама. Следом чинно двигались две дюжины всадников, одетых как мелкие дворяне и слуги, затем с десяток груженных доверху тяжелых возов с каким-то скарбом, плотно упакованным и тщательно прикрытым от любопытных глаз плотной декоративной тканью, и совсем позади, отстав на приличное расстояние, тащились как бы ничем не связанные с богатым караваном пять скромных крестьянских телег, телег же, впрочем, нагруженных доверху и тщательно прикрытых; на телегах этих кроме скарба находились еще женщины и дети, некоторые из них держали в руках плетенные из прутьев клетки с домашней птицей, а в одной такой клетке, на коленях у девочки, Медведев увидел даже кошку с целым выводком котят. К телегам были привязаны вожжи, или неторопливо двигались верхом небогато, но добротно одетые, вполне приличные и почтенные бородатые мужики, которых никак нельзя было бы заподозрить в каких-либо незаконных, нечестивых или не угодных Господу делах.