Архивы Дрездена: Ведьмин час - Джим Батчер

служить ходячей рекламой Дня борьбы против рака груди[32], а Марси смотрела куда угодно, только не на меня.

– Ой, бога ради, – не выдержала Энди. – Ребята, он взрослый человек. А я устала. Выводы сделаешь сам, Гарри. Не сильно ошибешься. И даже не надейтесь, что я стану мыть пол.

Она развернулась, взяла Марси за руку и твердым шагом удалилась в спальню. Щеки у Марси зарделись, но она беспрекословно последовала за Энди.

Я взглянул на Баттерса. Его уши были красными, как сигнал светофора. Я поднял бровь. Коротышка глубоко вздохнул:

– Гарри, только попробуй меня подколоть или все испортить, и я выбью тебе зубы.

Это было сказано самым правильным тоном: спокойно и совершенно искренне. Я имею в виду, существуют способы дать собеседнику понять, что ты готов прибегнуть к насилию. Многие считают, что для этого надо побольше кричать и размахивать руками. Это не так. По-настоящему опасным людям не требуется повышать голос. Искренность таких предупреждений основывается на уверенности в себе, а та приходит с опытом, и никак иначе.

Баттерс получил свой меч на исходе зимы и всего лишь месяц трудится Рыцарем на полную ставку. Но я видел, как он схлестнулся, пожалуй, с самым жутким и опасным злодеем из мне известных – и победил.

И вот он стоит напротив, щетинится как еж и убедительно советует мне не лезть не в свое дело.

Проклятье. Этот коротышка повзрослел у меня на глазах.

Я поднял руки, показывая, что мирный исход дела меня вполне устраивает:

– Хорошо. Но я сохраняю за собой право вернуться к этой теме позже.

– Неужели это обязательно? – Баттерс стал беспокойно рыться в холодильнике. Похоже, ему было неловко, как школьнику, которого застукали с журналом для взрослых. – Мы стараемся не афишировать эту тему.

– Не афишировать, значит?

– Пойми, – жалобно сказал он, – я сам толком не знаю, как это получилось. Честное слово. Но никому не позволю взять и все испортить.

– Баттерс. – Я дождался, пока он повернется ко мне, и продолжил: – Это не ты сидишь у меня на кухне и просишь о помощи. Не сомневаюсь, что ты прекрасно знаешь, как устроить личную жизнь. А мне, как человеку, живущему в стеклянном доме, неразумно бросать в кого-то камни.

Секунду-другую он изучал мое лицо, а затем несколько расслабился.

– Ну да. Я не подумал. Извини, дружище.

– Нечего тут извиняться. – Я взглянул в сторону двери, за которой скрылись обе девушки, и открыл рот, собираясь заговорить. Но затем задумчиво провел языком по зубам и снова сомкнул губы.

Даже удивительно: казалось бы, банальное молчание, а скольких проблем оно позволяет избежать! Надо бы мне почаще молчать.

– Ну что ж, – продолжил Баттерс тоном человека, предлагающего вернуться к делам, – в Паранете висит заблаговременное предупреждение. Всем велено смотреть в оба и тут же сообщить, если обнаружится что-нибудь подозрительное. Можешь рассказать подробности?

Я кивнул и поведал о ситуации в сверхъестественных кругах, о мирных переговорах и о том, что случилось с Томасом.

Он слушал, и на лице его все отчетливее проступало беспокойство.

– Судя по всему, дела могут принять, гм, любопытный оборот.

– Правда? – Удивленный его тоном, я поднял глаза.

– В городе Саня, – объяснил Баттерс. – Поселился в гостинице возле аэропорта. Он должен был всего лишь пересесть в О’Харе[33], но рейс задержали. Семь раз.

В данный момент на всем белом свете существуют лишь два действующих Рыцаря. Двое. И Рыцари Меча – или Креста, в зависимости от того, как рассматривать их профессиональные приоритеты, – склонны объявляться там, где они нужнее всего, причем всякий раз по чистой случайности. Вообще-то, совпадение было таким безупречным, что я, черт возьми, сразу понял, что никакое это не совпадение. Взаимоотношения с Богом у меня весьма неоднозначные, но, судя по синхронному появлению Его Рыцарей, в туристическом бизнесе Он добился бы необычайных успехов.

– А, – произнес я. – Хм. Может, Саня переехал бы к тебе на пару дней. Обменялись бы парой-другой рыцарских историй, ну и так далее.

– Точно. – Баттерс натянуто улыбнулся. – Чем я могу помочь?

– Мне уже известно, – покачал головой я, – что вы, ребята, объявляетесь именно там, где угодно Всемогущему. И хочется верить, что мне хватит ума не путаться у вас под ногами. Так что решай сам. Где, по-твоему, ты будешь наиболее полезен?

Какое-то время он смотрел на меня, а затем тихо признался:

– Больше всего меня беспокоят пользователи Паранета.

Магический дар подобен всем остальным талантам: каждому он достается в разном объеме. Люди вроде меня умеют распоряжаться силами вселенной так, словно это детские игрушки, а другие парни на такое не способны, хотя они тоже одаренные. И положению этих «неимущих магического мира» не позавидуешь. Они знают о паранормальной стороне действительности, но не имеют возможности повлиять на нее. Силенок не хватает.

По крайней мере, так обстояло дело, пока не появился Паранет. С распространением Интернета неимущие получили то, чего у них раньше не было: связь друг с другом. Люди начали знакомиться, заводить друзей, координировать совместную деятельность, причем без особых усилий и в относительной безопасности, и в итоге образовали сообщество такое же могучее, как врожденный магический дар. Теперь сверхъестественным хищникам все труднее охотиться на неимущих: ведь те согласуют свои действия, сообщают друг другу о потенциальных угрозах – и объединяют посредственные таланты в нечто куда более серьезное. Проклятье! В каком-то смысле неимущие стали едва ли не могущественнее самих чародеев.

Да, у них достаточно сил, чтобы дать отпор всякому сброду. Но грядущей бури они не переживут.

– Согласен, – тихо сказал я. – И они тебя знают. Доверяют тебе. Поработай с ними. Собери нужную информацию и введи Мёрфи в курс дела.

– А что насчет Томаса? – Баттерс не знал, что Томас приходится мне братом, но у него и в мыслях не было, что мы отвернемся от соратника, с которым не раз сражались бок о бок.

– Я над этим работаю. Возможно, наилучшим вариантом будет дипломатическое решение.

Баттерс поскользнулся на эктоплазме и едва не шлепнулся на пятую точку, но успел ухватиться за разделочный стол и устоял на ногах. Затем уставился на меня и спросил, стараясь не улыбаться:

– Кто ты такой и что ты сделал с Гарри Дрезденом?

Я бросил на него сердитый взгляд и встал, стараясь не потерять равновесие посреди всей этой эктоплазмы. Она уже начала сублимироваться, и от исходного объема осталась примерно половина. Я натянул плащ.

– Не могу сказать, что люблю устраивать взрывы и пожары. Но зачастую у меня попросту нет выбора.

Баттерс понимающе кивнул.

– Каков твой следующий ход?

– Дипломатическая