Расставание отменяется - Энн Оливер
Шрифт:
Интервал:
– Вот, попей.
– Спасибо. – Он единым духом осушил стакан в несколько жадных глотков.
– Ты давно откинулся, чтобы так рвать пуп?
Он снова взялся за лопату.
– Достаточно, чтобы понять: ты закрутилась так, что рискуешь нарваться.
Она, сама безмятежность, спокойно отобрала у него лопату и бросила на землю.
– Хватит. Ты вчера здесь работал и позавчера до ночи. Такая жара стоит, а заработать тепловой удар – это не смешно.
– Ради приема не жалко, верно? – Теперь, когда его руки освободились, приходилось сдерживать себя, поскольку его вулкан клокотал накопившейся энергией. – Ты просто потрясла меня.
– Конечно, прием прошел потрясающе, но в этом не только моя заслуга. Меню просто изумительное. Ты и твои помощники превзошли все ожидания. Ты еще не знаешь одну хорошую новость. Супруги Макферсон внесли деньги на счет фонда, вполне достаточно, чтобы вытянуть наш проект. И пристройку нам надо возвести за несколько месяцев.
– Новость сама по себе хорошая. Вот только я подвел тебя. Не следовало оставлять тебя завтракать в одиночестве. – Он провел по волосам перепачканной ладонью, ее манерное спокойствие раздражало. Подмывало вывести ее из себя. Пусть загорится, сорвется на крик, бросится на него. Нет сил смотреть на эту тихоню.
– Не проблема. Все уже подготовлено, нам оставалось только…
– Что ты там выдумала? – закричал он, переключаясь на предмет, который реально взводил его. – «Грядущая заря» не для продажи.
Ее глаза удивленно расширились и голос зазвенел.
– А тебе-то что?
Так-то лучше.
– Ну да. Мне. Не ему.
– Джиму? Почему бы и нет?
– А мне его пиджак не нравится. Вот черт, имечко мужлана мне тоже не нравится. И запах его лосьона, и… Он подбивал к тебе клинья, разве ты не поняла?
– Даже если так, что из того? – упорствовала она, губы побелели, искры из глаз так и сыплются. – Я не набивалась, разве ты не заметил? И у нас с тобой не долгосрочный контракт. Сам знаешь. Ты уйдешь рано или поздно.
– Повеситься можно.
Она отмахнулась от него.
– Ты сказал, я смогу сделать это без твоей помощи.
Он нахмурился:
– Что? Когда?
– Позавчера вечером. Когда ушел, а я осталась с твоим прощальным подарком на шее. Я сказала, что не смогла бы справиться без тебя, а ты сказал…
Наверняка смогла бы…
Она неправильно поняла его. Раздражение мелким бесом вознеслось по его позвоночнику, и он поскреб затылок.
– Оливия, милая, я совсем не то имел в виду. – Ее глаза смятенно затуманились, он, подняв руки, шагнул к ней. – Я хотел сказать, что ты самая способная женщина из всех, с кем я был знаком, и я вовсе не желаю, чтобы ты брала все на себя. Если не вполне ясно выразился, прошу меня извинить.
Она качнула головой и вся словно сжалась. Наверное, и слышать не желает.
– А прощальный подарок? – Нелегкая сила. Будто муравьи забегали по коже. – Это был, черт возьми, особый подарок, вроде благодарности за твои, понятно, красивые глаза. Разве ты не въехала?
– Не знаю. Ни один мужчина не дарил мне нечто такое… интимное или же дорогостоящее.
– А ты первая женщина, которой я купил такую вещицу, – говорил он, опасливо приближаясь к ней. Ее внезапное смирение словно поощряло к этому. – Единственная женщина, которую я всегда готов осыпать драгоценностями.
– Джетт, полагаю, тебе следует…
Преодолев дистанцию, он обхватил ее изящные худощавые плечи и постарался излить сердце и душу в бездонный колодец ее зачарованного взгляда.
– Ты заставила меня увидеть не только то, что блестит снаружи. Ты ловко умеешь меня рассмешить до колик. Мы умеем ссориться и тешиться. Обожаю. Ты можешь вывернуть добрые намерения наизнанку. И заставить меня отчитаться «за базар».
Его хватка стала жестче, поскольку впервые в жизни он высказал все, что накипело, без обиняков, а она не отвечала. Во всяком случае, не так, как он надеялся.
– Всю жизнь я плыл по течению. Ты первая женщина, которая зацепила меня так, что захотелось бросить якорь. Чтобы рискнуть вдвоем. Я хочу остаться здесь, с тобой, войти в твои мечты. Я мечу на должность шефа и, даже если вздумаешь продержать меня два года в подручных, все равно буду здесь, даже через двадцать лет, работать рядом с тобой, чтобы мечта стала былью. – Он смел влажные волосы с ее лба. Только без паники. – Если еще не все ясно, постараюсь уложиться в несколько слов. Контракт. Бессрочный. Семейный. Хочу увидеть, как ты сидишь в качалке и нянчишь нашего первого ребенка, прикладываешь его к груди. Хочу увидеть тебя в том же кресле, когда мы будем праздновать шестьдесят лет со дня нашей свадьбы в окружении внуков…
– А если у меня не будет той восхитительной для тебя груди, что тогда? – Слова слетели с языка, прежде чем Оливия успела подвергнуть их цензуре. От такой несправедливости ее сердце болезненно сжалось. Почему судьба отказывает ей в том, чего она желает всей душой?
Его лоб прорезали морщины.
– Что ты имеешь в виду?
– Дети? Свадьба? – К глазам, помимо ее воли, подступили жгучие слезы. – Разве нам сейчас плохо без этого?
Темные глаза налились грозной силой, бешеный взгляд давил.
– Того, что есть, недостаточно. Я хочу большего. Я обрел сестру, затем ее лучшую подругу, вследствие чего решил: семья – очень даже хорошее дело.
– Нет. – Она покачала головой, сердце разрывалось на части. – Моя жизнь уже распланирована, и в тех контрактах семья не значится. Джетт Дейвис, Джетт Сеттер, шеф-гурман и чародей, всепланетный путешественник, брат моей лучшей подруги. Бри – твоя единственная семья, и она любит тебя.
– Я знаю, кто я такой, – бросил он зло, – и знаю, кто ты. Ты женщина, которую я люблю.
Люблю. Звучное слово завибрировало в пространстве между ними, их недоверчивые взгляды встретились. Словно Джетт, как и она, удивился и растерялся.
Словно жесткий кулак сокрушительно сдавил ей сердце. Она качнула головой:
– Нет. Так мы не придем к согласию.
Крепкие пальцы сжали ей руки, он резко приподнял ее, ноги оторвались от земли – пусть увидит и поймет, что кроется в его глазах. Отчаяние. Безысходность. Мука.
– Ну а теперь прикажи мне убраться. Скажи, что не хочешь, чтобы я вошел в твою жизнь.
– Это не так просто.
– Все просто, Оливия. – Он внезапно разжал руки, и она, отшатнувшись, едва не упала. Его рот мучительно скривился, глаза горестно застыли, она поняла, что обидела его. Точно так же, как и многие другие в его прошлой жизни.
– Джетт, пожалуйста, поверь, я никогда не хотела обидеть тебя. Поверь же.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!