Научи меня любить - Маша Малиновская

— Привет, — тихо сказала она, видимо, боясь, что их услышат, хотя её шёпот даже в кабинете слышно не было, не то что в шумном коридоре.

— Привет, — Кирилл улыбнулся и, подойдя вплотную, приобнял девушку за талию.

Она сразу напряглась и попыталась отстраниться.

— Тут никого нет, — хотел успокоить её Кирилл.

Он легко коснулся своими губами её и почувствовал в ответ лёгкую дрожь.

Морозова вывернулась и с пунцовыми щеками стала доставать с верхней полки какие-то папки.

— Нужно быть осторожными, — хрипловатым голосом сказала она. — Сюда могут войти в любой момент. Я не хочу неприятностей.

Кирилл их тоже не хотел. Для неё. Ему то что будет, если их отношения вскроются? Могут попытаться отчислить, что вряд ли, да и отец утрясёт, если что. Мозги, конечно, вынесет, но решит вопрос. А вот для Дарьи последствия могут быть куда серьёзнее. Восемнадцать-то ему уже есть, а вот вопрос профессиональной этики поднимут. Уволят, да ещё и права преподавать могут лишить. А это её профессия, её жизнь. Это важно для неё, а Кирилл не хотел рисковать тем, что для Морозовой важно.

Но в то же время весна и гормоны совсем застилали ему разум. Желание коснуться её было непреодолимым. Какой там просто коснуться! Он бы прямо в этой маленькой комнатушке опрокинул её на стол и задрал бы платье. Но нельзя.

И всё же Сазонов подошёл сзади и обнял Дарью Андреевну, прижавшись всем телом, втянул запах её кожи, уткнувшись носом в ложбинку за ухом. Вот зачем он это сделал? Теперь в штанах стало тесно, а ему ещё приспичило надеть с утра узкие джинсы и обтягивающий пуловер.

Морозова от такой откровенной ласки охнула и ухватилась руками за столешницу. Кириллу нравилось, что она так на него реагирует, что ноги подкашиваются от его прикосновений. Да его и самого штормило, словно пьяного. Всё в груди млело и таяло, но где-то на задворках этой радости маячила тревога. Ведь он влюбился. Уже и себе признался в этом. А любовь — это не только радость и удовлетворение. Любовь — это ещё боль, проблемы, терзания. Так везде показывают — в фильмах, в книгах. Но уже было поздно. Он влип по полной.

Внезапно дверь скрипнула и раздался противный голос их старосты.

— Дарья Андреевна, вы тут? Наш журнал не у вас, а то Анна Николаевна его ищет?

Морозова резко оттолкнула Кирилла с безумными глазами.

— Да-да, он у меня, я его сейчас Кириллу передам.

Она ткнула Кириллу в руки журнал как раз, когда подвалила Ленка Митяева. Ну а что такого? Он ведь и раньше заходил к ней в кабинет, когда нужно было. Она же куратор его группы.

К счастью, Митяева ничего не заподозрила. Она отдала Морозовой какой-то список, бросила быстрый робкий взгляд на парня и двинулась к выходу. Такие как она никогда не интересовали Сазонова, и она это понимала. Невысокого роста, полненькая, с неухоженными волосами какого-то серо-мышиного цвета. Пару раз он замечал, что она смотрит на него украдкой, наблюдает. А однажды даже зачем-то улыбнулся. Хотел постебаться, а Ленка тут же прониклась, и теперь прикрывает его, если что, даже просить не надо. Мудрая староста, она как серый кардинал.

Кирилл вернулся к группе, что толклась за колледжем почти всем составом. Даже те, кто не курит, решили постоять с остальными. Ирка сразу состроила непроницаемую мину. До сих пор дуется за тот вечер после игры.

— А тебя где носило? — спросил Малыш. Про исчезнувшую старосту никто даже не интересовался.

— Морозова вызывала, — как можно беспристрастнее ответил Кирилл и тоже достал сигарету. Ну а что такого?

Костик молчал, не подавая вида.

— Опять эта коза цеплялась?

Пашка Лосев один из немногих в группе, кого Дарья Андреевна сильно раздражала. Раньше Сазонов очень даже разделял его взгляды. Но это было раньше. Теперь же Кирилла такое отношение задело. Он заметил предупреждающий взгляд Левищева и усилием воли выдержал безучастный вид, но все же заметил вроде как между прочим:

— Да нет, наоборот, отмазала перед деканшей. Так что не бузи на неё.

Паша пожал плечами и больше ничего не сказал.

Когда пары, наконец, закончились, Кириллу не терпелось скорее поехать к Морозовой. Но, к сожалению, на стенде висело напоминание всему педагогическому составу о грядущем в 15.00 педсовете. А это минимум два, а то и три часа. Так что придётся ехать домой, да ещё и на автобусе.

Дома Сазонов просто маялся. Чуть ли не минуты считал. Самому уже от себя смешно было. Вчера, когда они наконец поговорили и всё решили, он целовал её несколько раз, но Даша опускала глаза и напрягалась. Наверное, не сразу свыклась с мыслью, что она теперь со своим студентом. И сегодня дрожала как осиновый лист. Боялась, что их застанут. Но вечером уже не отвертится. И это волновало, возбуждало и заставляло сердце биться чаще.

Кирилл уже перестал ругать себя за влюблённость и просто принял её. Погрузился в неё, дал себе утонуть в чувствах. Только время от времени напоминал не торопиться, чтобы ничего не испортить.

Сазонов едва дождался семи вечера. Тщательнейшим образом принял душ, даже побрился. Под кожаную куртку надел рубашку на выпуск. Почему-то хотелось, чтобы ширинка была хоть немного прикрыта, а это ему сегодня однозначно пригодится. Брызнул на шею любимым «Ultraviolet Man» и, завязав шнурки на кроссовках, отправился в гараж за мотоциклом. На батиной тачке было бы удобнее, но деваться некуда. Спасибо любимому куратору.

На улице поднялся ветер, хотя весеннего настроения он ничуть не портил. Кирилл бы с удовольствие снял шлем, чтобы вволю надышаться этим пьянящим воздухом, но решил не рисковать. К чему-чему, а вот к дороге он относился серьёзно. Можно быть хоть каким виртуозом-водителем, но чужую глупость не предугадать. Никогда не знаешь, какой осёл вылетит тебе навстречу. Поэтому Сазонов хоть и любил скорость, мозги старался не выключать во время езды.

Голова гудела. Совещание прошло бурно и изматывающе. Сначала отчёт по хвостам после зачётной недели, потом куча всего от замповосп по поводу подготовки ко Дню Победы. Колледж и школа — центры культуры городка, как любила напоминать деканша, раскидывая на всех ворох неоплачиваемой работы. А то, что дом культуры, который, по идее, должен всё это организовывать и выполнять, самоустранился, ограничившись раздачей указаний и оформлением лавочки, на которой во время митинга будут сидеть ветераны. Да и будут ли? Их поди во всём городке уже и живых не сыщешь. А ещё куча всякой всячины: от предварительных статотчётов по дисциплинам до характеристик студентов в военкоматы.

Морозова присела на стул даже не сняв обувь и закрыла лицо руками. После совещаний всегда хочется принять душ, дабы смыть с себя весь этот жуткий поток информации и негатива.

Стоя под упругими струями, приятно барабанившими по коже, Дарья постепенно оживала. Голову заполняли приятные воспоминания их с Сазоновым встречи в препараторской. Да что там голову! Всё тело стало наполняться теплом и негой. А ещё этот стыд. Она и студент. Мальчик. Её ученик.