Орхидея с каплей крови - Наталия Николаевна Антонова

Ему была понятна её ностальгия. Но больше всего она любила Старый город с его старинными зданиями, храмами всех концессий, набережной, тянущейся, казалось, в бесконечную даль вдоль берега Волги.

– Кстати, – обронила Волгина, глядя за окно, – Соболева будет не одна.

– А с кем же?

– Со своим женихом.

– Уж не с неуловимым ли господином Ивановым? – усмехнулся Миндаугас.

– С ним с самым, – подтвердила Мирослава, – но я не стала бы называть его неуловимым.

– Я просто пошутил. А так прекрасно помню, что вы не проявляли достаточного рвения, чтобы познакомиться с ним.

Мирослава рассмеялась:

– Как ты стал витиевато изъясняться. Не скажешь, чьё это влияние?

– Русской классики, – заявил он серьёзно.

– Неужели? – не поверила она. Но тут же вспомнила, что Морис на самом деле усердно читает русских писателей. Она ещё как-то спросила его, что он там хочет найти. И он ответил: разгадку русской души. Она рассмеялась, заявив, что никакой загадки не существует. Но он ей, кажется, не поверил.

Когда Морис припарковался на стоянке возле кофейни, часы на музейной башне напротив показывали без десяти минут два пополудни.

– Вот уже сколько времени, – вздохнула Мирослава, – а я-то думала, чего это я проголодалась.

Морис усмехнулся и сказал:

– Не иначе господин Иванов в пробке застрял.

– Возможно, – стараясь не рассмеяться, ответила она, – он не так хорошо знает город, как ты.

– На что вы намекаете? – спросил он, придавая голосу сердитость.

Она не успела ответить, так как часы на башне начинали отсчитывать своим старинным боем два часа дня. И почти в это же время зазвонил телефон Мирославы.

– Да?

– Мы приехали, – прозвучал голос Инны.

Повернув голову, Мирослава увидела джип «Лендкрузер» вишнёвого, почти чёрного цвета, остановившийся через две машины от них. Из джипа вышел мужчина, он обошёл автомобиль и помог выбраться из салона женщине, в которой Мирослава без труда узнала Инну Соболеву. Когда Инна повернула голову, детектив помахала ей рукой. Соболева махнула ей в ответ, потом сказала что-то своему спутнику, и они двинулись к детективам.

– Здравствуйте, – первой поздоровалась Инна и представила своего спутника: – Мой жених Игорь Павлович Иванов.

«Сейчас, – подумала Мирослава, – Морис им выдаст своего Рональдовича».

Но никто ещё больше не успел произнести ни слова, как ювелир Иванов произнёс:

– Господа, товарищи, давайте обойдёмся без отчеств. Я просто Игорь.

– Очень приятно, – сказал Миндаугас, – Морис, – и пожал протянутую Ивановым руку.

– Мирослава, детектив.

– Наконец-то мы встретились! – воскликнул Иванов и воздел руки в благодарственном жесте небу. – Когда я узнал от Инны, что Туманова наняла частного детектива, стал ожидать вашего прихода со дня на день. Но вы всё не появлялись. Почему, если не секрет?

Мирослава улыбнулась.

– Понял, понял, – воскликнул Иванов, – вы решили, что после того, как со мной поработал следователь, вам уже ничего из меня вытрясти не удастся.

Она рассмеялась.

– Примерно так, только я, как правило, не трясу свидетелей.

– Не хотел бы я быть исключением из этого правила, – серьёзно проговорил он.

– Вам это и не грозит.

– Может, мы уже зайдём в кофейню? – скорчила капризную гримасу Инна.

– Конечно, дорогая. – Иванов подхватил свою спутницу под локоток и пригласил широким жестом: – Прошу! – так, словно это была его личная кофейня.

Мирослава, чтобы поддержать у окружающих картинку общности их дружеской компании, взяла под руку Мориса и потащила его к входу в кофейню.

– Я чувствую себя баржей, гружённой щебнем, – шепнул он на ухо Мирославе, – которую толкает буксир.

Она улыбнулась, но хватку не ослабила.

«Старая мельница» создавала впечатление довольно скромной кофейни. Демократичные цены и неповторимая атмосфера привлекали к ней посетителей в любое время года.

Полумрак, царивший в помещении, оживляли горящие на столиках разноцветные свечи и нарисованные на стенах языки огня, которые благодаря искусной подсветке казались настоящими.

Они выбрали столик на четверых, если соблюсти точность, то выбрала его Инна, а остальные просто согласились с её выбором. Иванов, потому что хотел угодить любимой, а детективам в данный момент было абсолютно всё равно, за каким столиком сидеть. Для них главным было получение информации.

Инне в отличие от Мирославы было присуще чисто женское стремление настоять на своём в мелочах. Например, в том же выборе столика. И она была благодарна Мирославе за то, что та даже не попыталась оспаривать её первенство. Если бы Соболева догадалась, что мысль об этом даже не приходила в голову Волгиной, она бы искренне удивилась.

Зато мысль пришла в голову Мирославе, когда она заметила довольное выражение лица Инны. «Интересно, – подумала детектив, – чему она так радуется, точно выиграла главный приз на конкурсе красоты в каком-нибудь городище». И тотчас догадалась, в чём дело. Уголки губ Мирославы дрогнули в улыбке, и больше никаких эмоций.

Все заказали сыр с хрустящими хлебцами и ванильные булочки. Инна и Игорь заказали кофе, Мирослава и Морис чай.

Соболева подумала: «Зачем ходить в кофейню и заказывать чай?», вслух она ничего не сказала, вовремя вспомнив о том, что сама предложила детективу приехать именно к кофейне.

Мирослава тем временем смотрела на трепещущее пламя свечи, и когда все всё съели и допивали напитки, спросила:

– Инна, вы хотели рассказать мне о Гринько.

– О Гринько? – удивлённо переспросил Иванов.

– Да, – поторопилась объяснить Соболева, – ведь он был любовником Жанны.

– Когда это было! – закатил глаза ювелир.

– Согласна, что давно, но он угрожал Жанне.

– Когда?

– Давно, – вздохнула Инна, – когда Жанна бросила его.

– Почему они расстались?

– Из-за его тупой ревности! – сердито фыркнула Соболева. – Он постоянно доставал её, устраивал истерики! На того не так посмотрела! Тому не так улыбнулась, а третьему сказала два лишних слова. Короче, кошмар! Вот Жанна и не выдержала.

– А как они с ним познакомились?

– С Филиппом Юрьевичем Гринько Жанна познакомилась благодаря мне, – вздохнул Игорь Иванов.

– Вам? – удивилась Мирослава.

– Что ты на себя наговариваешь?! – рассердилась Инна и обратилась к Мирославе: – Не слушайте его.

– Нет, Инна, – Иванов положил свою руку на руку невесты, – дай я лучше всё расскажу сам, а то от кипения твоих эмоций у нас у всех только шум образуется.

– От меня шум в голове? – возмутилась она.

– Ну, конечно, дорогая, – он поцеловал её руку, – у меня же от тебя постоянно кружится голова.

– Это потому, что ты влюблён в меня, – подобрела она.

– Совершенно верно, а теперь посиди, пожалуйста, тихо, – ласково попросил он. И она жестом показала, что закрывает рот на замок.

– Вот и прекрасно, – облегчённо обронил Иванов и перешёл к делу: – Мы все трое – Инна, Жанна и я учились в одном вузе, правда, я на два курса был старше. Но это неважно, мы познакомились и некоторое время дружили