Кирпич на голову - Марина Серова

Выстрелов больше не последовало. Я села и обернулась к стонущему мужчине. Штанина его брюк была порвана и быстро пропитывалась кровью. Я быстро разрезала ее и с облегчением убедилась, что пуля оставила лишь глубокую царапину, вырвав из ляжки небольшой кусок мяса. Прижав к ране платок, я обрывком брюк перетянула ногу выше места ранения.

К нам подбежали оперативники.

— Вы поймали ее? — вопрошающе взглянула я на них.

— Вы в порядке? — обратились они в свою очередь к нам.

— Нет! — сварливо ответил Роман. — Разве вы не видите, меня чуть не убили! Вызывайте немедленно «Скорую»! У меня кровотечение и может случиться заражение крови…

Парни смотрели на него с нескрываемым сочувствием.

Я встала и направилась к кустам, из которых прогремел выстрел. Там столкнулась с Мельниковым, он показал мне револьвер.

— Пушечку нашли. Старенькая, наверное, на базаре купленная. Сейчас на рынок полно разного антиквариата выкинули.

— Где она? — я не дала заговорить себе зубы. — Где убийца?

— Ищем. У нас даже свидетель есть, правда, до смерти напуганный.

— Он ее видел?

— Да. Пошли, порасспрашиваем.

Мельников засунул револьвер в целлофановый пакет и повел меня прочь. А я почувствовала вдруг какую-то безмерную усталость, граничащую с отчаянием. Неужели мой план провалился, а ее так и не схватят, и мне снова прятаться, дрожать за свою жизнь, существовать в постоянном напряжении? Неужели я опять проиграла и ей удалось улизнуть? Должно быть, Рите помогает сам дьявол! И следующее покушение может оказаться удачным для нее…

Эти мысли угнетали, но я заставила себя встряхнуться и не падать духом. Пока мы живы, рано сдаваться. Мне противостоит не сверхъестественная сила, а всего лишь изобретательная влюбленная паршивка, которой, как и любому человеку, свойственно ошибаться и промахиваться. А значит, мне надо быть повнимательнее и ни в коем случае не расслабляться. Даже сейчас злоумышленница может быть рядом: залезла в какую-нибудь гробницу и подсматривает за нами. Отличная мысль! Надо будет проверить.

Могил через пять под охраной одного омоновца на скамеечке между двух топольков сидело грязное взъерошенное создание. Одето оно было не по сезону: драный ватник, под ним длинный плащ, из-под которого выглядывали резиновые сапоги. Шею обматывала жуткая на вид тряпка. Волосы — серая пакля — торчали в разные стороны. Лицо измазанное, одутловатое, нос — синяя пористая груша, оба глаза — щелки в фиолетово-багровых веках. А запах!.. На расстоянии ближе метра стоять невозможно. Колоритный бомж!

— Это ваш свидетель? — недоверчиво спросила я у следователя.

— Это наш свидетель! — обиделся он. — Мужик, ты тут все время сидел?

Свидетель утвердительно икнул.

— Ну и?..

— Баба, — прохрипел он, — мимо прошла. Потом как бабахнет…

— Ты видел, куда она после выстрела делась?

— Туда прошмыгнула.

Он махнул рукой в заскорузлой матерчатой перчатке в сторону просвечивающей среди кустов и деревьев ограды кладбища. Мы несколько минут смотрели в этом направлении, затем Андрей сказал:

— Ума не приложу, как ей удалось проскочить мимо Сереги Никифорова! Он вон там затаился, на дубе. Должен был держать под контролем весь видимый участок ограды.

— Отвернулся на мгновение, — предположила я. — И не повезло.

— Мужик, — продолжал допрос Мельников, — как она была одета?

— Обыкновенно. Джинсы, свитер…

Внезапно он замолчал. К нам, прихрамывая и постанывая, приближался Роман.

— Пока «Скорую» дождешься, три раза концы отдашь. Эта стреляла? Фу, какая мерзкая бомжиха!

Мы засмеялись.

— Дед не стрелял, он — свидетель.

— Да? — равнодушно пожал плечами Роман. — А мне послышался женский голос…

Господи, ну какая же я дура! Опять позволила себя провести!

Я быстро подошла к понуро замершему существу и рванула за серые патлы. Они легко отделились от головы, и по ватнику рассыпались светлые пряди настоящих волос.

— Нет! — яростно закричала девица и бросилась на меня.

Я не стала с ней драться — уж очень от нее воняло, — предоставив эту возможность двум омоновцам, бульдогами повисшим на ней.

— Кто она? — в ужасе прошептал Рома.

— Не узнал? — усмехнулась я. — Твоя старая знакомая, а по совместительству — убийца Петра и Виолетты, много раз неудачно покушавшаяся на меня.

— Не может быть… Рита?

Омоновцы сорвали с преступницы отвратительно пахнущую верхнюю одежду, накладной нос, восковые щеки и веки. Перед нами предстала юная особа в джинсах, свитере, перемазанная гримом и слезами.

— Рома! — тоненько взмолилась она. — Не смотри на меня! Я, наверно, плохо выгляжу…

Роман медленно отвернулся.

— Пока вы не увезли ее, я хотела бы выяснить некоторые подробности. Хорошо?

— Валяй, — улыбнулся мне Мельников. — Без тебя мы бы ее ни за что не рассекретили. Но сначала ответь, как ты догадалась, что под маской старого бомжа скрывается молоденькая девчонка?

— Да слова Ромы натолкнули на мысль! Подходя к нам, он слышал лишь голос, но не видел, кто говорит, поэтому не находился под впечатлением от «мужской» внешности свидетеля. Плюс меня насторожили гладкие щеки «деда» и хорошие белые зубы. Если не находит времени помыться, почему регулярно бреется и чистит зубы?

— Блестяще! — восхитился Андрей. — Сколько раз вижу тебя в действии, столько раз поражаюсь!

Поклонившись, я обернулась к Рите.

— Ты ненавидишь меня за то, что я встречаюсь с Романом? И собираюсь за него замуж?

— Да! — вызывающе ответила девушка, расправив плечи и ловко пнув в меня камешком.

Я увернулась, и камень попал в ногу стоявшего рядом Романа, который, болезненно ахнув, схватился за нее.

— Я его люблю, всегда любила и буду любить, — заявила Рита. — Хочет он этого или нет, а все, с кем он мне изменяет, поплатятся за это жизнью.

— Сумасшедшая, — откомментировал Мельников.

— Нет! Я абсолютно нормальна! Если бы не она, — в меня ткнули грязным пальцем, — никто никогда не догадался бы, что я замешана в убийствах. Я идеально их продумывала, следила за жертвой, составляла подробный план… — По-моему, она гордилась собой, своим умом и сообразительностью. По крайней мере, ее слова прозвучали хвастливо.

— Как ты следила за мной? — спросила я. — Откуда узнавала, что я избежала опасности и выжила?

— Дневала и ночевала на крыше девятиэтажки напротив. Устроила себе на чердаке убежище и наблюдала за тобой с помощью бинокля.