Ангел и убийца. Микрочастица мозга, изменившая медицину - Донна Джексон Наказава

То, что когда-то было полезной эволюционной реакцией, защищавшей нас от неблагоприятного влияния окружающей среды, больше не служит этой благой цели.

Наоборот. Микроглия ошибочно интерпретирует «угрозы» и начинает поглощать синапсы, необходимые нам для того, чтобы встать с кровати, заботиться о себе и испытывать интерес к нашим прежним занятиям и окружающему миру. А мы теряем силы для борьбы с внешним стрессом. Это саботирует нас, мешает предпринимать необходимые шаги для выздоровления и процветания.

По словам Рейсона, новая иммунная реакция мозга на социальные стрессоры как на биологические патогены приводит к «депрессивным и тревожным видам поведения, которые делают человека плохо приспособленным к современному обществу».

Вполне понятно, что пока мы продолжаем нагружать эволюционные способности нашей иммунной системы стрессовыми воздействиями XXI века, то уровень психических расстройств продолжает повышаться.

Это еще один процесс, который легче увидеть с помощью простого уравнения А + Б = В.

Например, мы можем применить новые расчеты для лучшего понимания растущего уровня депрессии среди молодых и взрослых людей. Экономическая неопределенность влечет для многих людей потерю хорошей работы и неуверенность в социальной поддержке, например, при поступлении в колледж или выходе на пенсию. Все это происходит на фоне ожиданий, что мужчины должны быть сильными, не ломаться перед стрессами и обеспечивать семью в любых обстоятельствах. Специалисты в один голос твердят[121], что все эти факторы отвечают за растущий уровень депрессии, наркомании и самоубийств среди мужчин.

Дори Шафер предоставила статистику современной эпидемии депрессии, тревожности и расстройств пищевого поведения у девушек подросткового возраста. Давайте вернемся к примеру, который иллюстрирует ее гипотезу.

Когда Хезер описывает последние несколько лет учебы своей дочери в средней школе, она говорит о высоком и даже опасном уровне стресса. По ее словам, в средних и старших классах Джейн (как и большинство девушек ее возраста) забрасывали негативными и/или сексистскими комментариями в социальных сетях.

– Начиная со средней школы, девочки непрерывно сравнивали себя друг с другом в социальных сетях. Джейн показывала нам их публикации: одни признавались, что ненавидят себя, другие примеряли стилизованные образы, совершенно оторванные от реальности. Оглядываясь назад, я думаю, что нам нужно было ограничить время, которое она проводила в социальных сетях. За эти годы у нее развилось расстройство пищевого поведения и тревожное расстройство. Я знаю, что это плохо повлияло на нее.

Ежедневное «зависание» в Instagram и Facebook может оказывать деморализующий эффект на девочек-подростков, которые пытаются создать образ своей уникальной личности и при этом соответствовать требованиям сверстниц. Согласно Рейсону, это классическое «эволюционное несоответствие». Он подчеркивает, что в обществе охотников и собирателей «сигналы грядущего остракизма нужно было воспринимать очень серьезно, поскольку в случае изгнания из племени человеку грозила реальная смерть. Отсюда происходит современный ужас оказаться отвергнутым, пусть даже в социальных сетях и даже если такие чувства являются неразумной и панической реакцией на действительное положение вещей». Исследователи детской травмы, изучающие воздействие так называемых неблагоприятных детских переживаний (НДП) на тело и мозг[122], теперь называют социальные сети, наряду со стрессом от учебы, главными источниками таких переживаний для современных детей.

Будучи учительницей, Хезер видела, что, начиная с периода полового созревания, девочки окружены сигналами о том, что они должны соответствовать какому-то искаженному и недостижимому образу непринужденного женского совершенства. Дело не в том, что они не понимают биологической неправдоподобности такого совершенства. Если она не соответствует недостижимым стандартам красоты лица и фигуры (слишком толстая, плоская или костлявая), то не вписывается в представления об идеальной форме, от которой мужчины разевают рты и пускают слюни. Просто быть женщиной означает, что вы можете подвергнуться сексуальным действиям или даже насилию. Статистика свидетельствует о том, что это правда, и заголовки статей пестрят откровениями женщин, которых изнасиловали могущественные мужчины. Независимо от физической привлекательности девушка постоянно боится сделать что-то неправильно и в результате подвергнуться всеобщему осуждению. Этот культурный сексизм и сопутствующее ему хроническое ощущение угрозы становятся причиной психической травмы, с которой многим девушкам приходится жить ежедневно.

Опять-таки, подростки мужского пола сталкиваются со своим вариантом навязывания невероятных стандартов мужественности. Некоторые мальчики вырастают с устаревшими и даже удушающими представлениями о ней, которые ассоциируются с физической силой, агрессивностью и властью над другими людьми. Когда они достигают совершеннолетия, то уже не могут открыто проявлять нежность, страх или горе без опасения подвергнуться насмешкам. Это может приводить мальчиков – особенно если они подвергаются насилию дома или не считаются достаточно «крутыми» в школе – к ощущению остракизма и изоляции от «своего племени». Некоторые замыкаются в себе, другие испытывают приступы неконтролируемой ярости.

Между тем, обращает внимание Хезер, и старшеклассницы, и старшеклассники «постоянно переживают о том, как и в какой колледж они будут поступать. Они нервничают и тревожатся о том, что их оценки, результаты экзаменов или спортивные достижения окажутся недостаточно хорошими по сравнению со сверстниками. Они переживают за то, как будут приняты в обществе. Они нервничают, когда им кажется, что в социальных сетях им уделяют мало внимания. Ощущение того, что ты «недостаточно хорош», чтобы считаться своим, обретает собственную жизнь. Когда что-то происходит, на следующий день ребенок чувствует себя развалиной». Все это, говорит Хезер, «заставляет детей утрачивать чувство перспективы. Вместо того, чтобы рассматривать возникающие проблемы как временные трудности, все выходит на новый, более опасный уровень. Если ребенок не может избавиться от чувства стыда, вины или собственной бесполезности, то он начинает придавать им субъективный характер и верить, что он сам является источником проблем».