Обмануть судьбу - Джулия Тиммон

Синтия так старалась воспрянуть духом, что не услышала, как подъехала следующая машина.

– Простите, что задержался, – донесся до нее бархатистый мужской голос, от которого руки вмиг покрылись мурашками. – Лайза, я не мог явиться к вам в такой день с пустыми руками. Где новорожденный?

– Джонни! – позвала Лайза, и в ее счастливом голосе прозвучали новые загадочные нотки.

Джон взглянул на Синтию расширенными от волнения глазами и побежал принимать подарок и очередную порцию поздравлений. Синтия смотрела ему вслед, не решаясь перевести взгляд на Энтони.

– Поздравляю!

Синтия медленно подняла голову. Энтони, стоя на гравиевой дорожке у фигурно подстриженных кустов, протягивал Джону руку. Синтию бросило в дрожь.

Он! – прозвучало в ее голове. Не видение, не мечта, не сон… Настоящий Энтони, из плоти и крови… Как было глупо сомневаться, что он приедет. И еще более глупо верить Лайзе – полагать, будто у него нашлись бы причины отклонить приглашение, если бы тут не было меня. Его звонок ничего не значит. Точнее, значит лишь то, что сегодня у Энтони свободный день. И он не прочь рассказать мне свою историю. Только и всего…

Надо делать вид, будто не происходит ничего сверхъестественного. Будто я рада его видеть просто как приятного знакомого, но отнюдь не схожу с ума, не ждала его, точно ненормальная, и давно привыкла к мысли, что он несвободен…

Она поймала себя на том, что, хоть и все это время смотрела на Энтони, не увидела, как он вручал Джонни подарок. Теперь мальчик, уже сидя в ярко-зеленой машине без верха – почти как настоящей, только уменьшенных размеров, – издавал ликующие возгласы.

– А вот и Синтия! – Лайза повернула голову и указала Энтони на сестру. – Ждет не дождется.

Синтия чуть не задохнулась от возмущения. Что она несет? И почему вдруг решила, что я его заждалась? Неужели… это так заметно?

Энтони приближался. Синтия прислонилась спиной к машине и скрестила руки на груди, стараясь казаться самим спокойствием. Энтони, глядя на нее как-то слишком уж весело, улыбался.

– Привет! – воскликнул он, подойдя.

– Привет! – Синтия улыбнулась куда более сдержанно. Что значит это его веселье? Неужели она, как ни старалась, смотрелась полной дурой?

– Чудесно выглядишь, – заметил Энтони.

– Спасибо, – пробормотала Синтия, твердя себе, что так говорят все и довольно часто, даже если ты выглядишь явно не лучшим образом. – Ты тоже.

Энтони и правда смотрелся потрясающе. Был как будто несколько более утомлен – не исключено, некими переживаниями, – но вместе с тем словно излучал не омраченное никакими тревогами умиротворение, которого раньше Синтия в нем не чувствовала.

Он несколько мгновений рассматривал ее лицо и вдруг от души рассмеялся. Синтия озадаченно нахмурилась.

– Неужели я выгляжу так же? – спросил он.

– Как? – Она уже ничего не понимала.

– Как ты. Без такого замечательного носа и колпака, без грима? Я был о своей наружности немного иного мнения. – Он взглянул на нее заблестевшими от смеха глазами, но не с обидой – с нежностью.

Синтия так смутилась, что в первое мгновение лишь растерянно моргнула. К ее раскрашенному лицу прилила кровь. Хорошо, что Энтони не мог это видеть. В своей задумчивости, в попытках отогнать страх – сначала, что Энтони не приедет; потом, что ей не удастся скрыть свои чувства, а после придется долго приходить в себя – она совсем забыла, что играет роль клоуна.

– Ой, прости. Я настолько привыкла и к носу, и к колпаку, что чувствую себя в них так, будто иначе и не бывает. Это я для Джонни.

– Я понял, – не переставая нежно и с умилением смотреть на нее, сказал Энтони.

Синтия представила, в сколь нелепом положении оказалась по собственной глупости, прижала к лицу руки и безудержно расхохоталась. Засмеялся и Энтони.

Голдуины тем временем, встретив последних гостей, позвали всех к накрытому в саду столу. Энтони уверенно взял Синтию за руку, словно имел на это право и словно был решительно настроен и впредь ходить только так, непременно рука об руку.

– Подожди… – пробормотала Синтия. – Мне, наверное, лучше умыться. – Бродя вчера по магазинам, она чуть было не купила целый клоунский костюм, но тот, что ей приглянулся, был только маленького размера. Поэтому, собираясь сегодня к Джонни, она надела широкие тренировочные брюки ярко-желтого цвета и свободную оранжевую футболку. – И переодеться бы… Я и представить не могла, что увижу тут… – Она не договорила.

– Меня? – ласковым шепотом, от которого в животе у Синтии закружила в сказочном танце стая желтокрылых мотыльков, спросил Энтони.

Синтия, не глядя на него, кивнула.

– Я тоже не думал, что мы увидимся, – посерьезневшим тоном произнес Энтони. – До позавчерашнего вечера.

Синтия посмотрела ему в глаза, слегка хмурясь.

– Что произошло позавчера вечером?

– Нечто невообразимое, – сказал Энтони. Его лицо озарилось улыбкой, и он вдруг стал похож на себя такого, каким был, когда ездил в Микены и Трою. – В двух словах не расскажешь. Нам нужно о многом поговорить, – прибавил он с чувством. – Я хотел бы сделать это сегодня же, после праздника. Не возражаешь?

Возражала ли Синтия? Да за беседу с Энтони, за то, чтобы он вот так держал ее за руку, ласкал бы ее слух своим удивительным благозвучным голосом, она была готова просидеть перед ним в этом комичном виде вплоть до самого вечера.

– Не возражаю.

Энтони отошел на шаг назад и окинул ее с ног до головы оценивающим взглядом.

– По-моему, не стоит тебе умываться. Очень уж симпатичный получился из тебя клоун. Будешь украшением стола и забавой для мальчишки.

Синтия с улыбкой вздохнула.

– Клоуном Сином.

– Звучит неплохо.

За столом они сидели рядом. Энтони то и дело брал Синтию за руку. Она все гадала, замечает ли это Патрик, Лайза, другие гости; с замиранием сердца представляла, что среди них вдруг находится тот, кто хорошо знаком с Эрнестин, но руку, однако, не убирала.

Между ними зарождалось что-то новое. Нечто такое, с чем бороться бессмысленно и глупо, против чего не существует ни лекарств, ни оружия. Синтия все сильнее пугалась, ни на минуту не забывая про Эрнестин, с нетерпением ждала, когда Энтони расскажет, что же невообразимое с ним случилось, и неистово благодарила судьбу за сегодняшние сюрпризы, за тепло, что дарила его мужественная рука.

Отовсюду слышался детский говор и смех; артисты были явно в ударе; пирожные поражали воображение замысловатостью форм, цветов и вкусов. Временами Синтии казалось, что высшие силы решили наградить ее за годы терпения и упорного труда и переселили в сказку.

Джонни, отведав мороженого и задув свечи на огромном торте, с загадочным видом убежал и вернулся на машине, нагруженной подарками. Заяц Гарвард занимал почетное место рядом с водителем. Книги, вертолет и прочие игрушки красовались на багажнике.