Иллюзия любви. Ледяное сердце - Ольга Дремова

— Сейчас тебя самого ощиплют, дуропляс! — Семён с беспокойством обвёл взглядом поляну, две палатки, только что закреплённые ими намертво, и его сердце испуганно ёкнуло.

В том, что по деревне уже прокатился слух о наглых москвичах, без зазрения совести изъявших у местных жителей кур, можно было не сомневаться, как, впрочем, и в том, что подобную выходку никто безнаказанно оставлять не собирается. Самый лучший выход из ситуации — вернуть живность обратно, предложив деревенским что-нибудь приятное в качестве отступного, но, судя по тому, как безжизненно моталась голова курицы в руках Бяшки, возвращать было уже нечего.

— Через полчаса здесь будет вся деревня! — с отчаянием воскликнул Семён.

— Чего ты такая зануда, Тополь? И каркает, и каркает… Да иди ты знаешь куда? — Толик недовольно поморщился. — То ему радио мешает, то куры… Отстань ты ради бога! Чего деревенским здесь делать? Не пойман — не вор, поди докажи, чьи куры.

— Никто ничего доказывать не станет, просто вытащат из забора слегу и перешибут хребтину!

— Слушай, Тополь, ты достал! — не выдержал Толик. — Если ты так уверен, что через час тут будет бойня, собирайся и уматывай. Чего ты настроение людям портишь?

— Э-ге-ге! — Держа птицу за ноги, Бяшка подошёл к костру. — А мы с уловом! Как вы тут?

— Всё нормально. — Толик провёл пальцем по мягким светлым перьям. — Гляди-ка, ещё тёплая!

— Свежачок-с. — Бяшка бросил мёртвую курицу на землю. — Такой в Москве не купишь.

— Вы чего так долго?

— А ты попробуй её поймай! — подошедший к костру Димка положил свою добычу рядом с трофеем Бяшки. — Это она только с виду — клуша, а бегает не хуже хорошей скаковой лошади.

— Сёмк, а ты чего такой хмурый? — Гешка тоже прибавил свою курицу к общему столу.

— Не догадываешься? — Лицо Семёна стало каменным.

— Нет… — растерянно моргнул Гешка.

— Тогда вон туда посмотри. — Тополь кивнул на кромку леса, вдоль которой двигались какие-то люди.

— Ты думаешь… Да не может быть, нас никто не видел.

— Вот сейчас и узнаем, видел или нет.

— Чего теперь делать-то? — едва слышно промямлил Бяшка, и его губы задрожали.

— Раньше надо было думать, когда в курятник лезли! — Густо-синие глаза Семёна злобно сверкнули. — Где у нас лопата?

— Здесь… — Анатолий взял сапёрную лопатку и протянул её Тополю. — Ты чего, закапывать их собрался? Бесполезно, будет заметно, что слой свежий. Теперь уж чему быть, тому не миновать, всё равно придётся драться.

— Ты хоть видишь, сколько их?! — Взяв у Толика лопату, Тополь схватил кур за лапы и нырнул в палатку. — Быстро! Помогайте! Разрывайте лапник, закопаем, сверху прикроем и бросим спальники.

— Ты чего, за дураков их держишь? Они же знают, что москвичи в сарай лазили! — возразил Толик.

— Они вас видели? — Изо всех сил орудуя лопатой, Тополь вгрызался в землю.

— Говорят тебе — нет! — Встав на колени, Бяшка начал отгребывать в сторону землю.

— Тогда шанс есть. Мало ли здесь москвичей отдыхает? — Задыхаясь, Тополь копал, изо всех сил налегая на лопату, но земля оказалась достаточно твёрдой. — Бяшка останется со мной, остальные — на улицу! Димка, разводи костёр, Толик, вскрывай тушёнку, должны же мы чем-то ужинать, а ты, Гешка, дренькай на гитаре, ясно?! Да посмотрите, чтобы вокруг ни одного пера от курицы не валялось!

— Я не умею на гитаре, ты же знаешь! — испуганно выдохнул Гешка.

— Так научись!!! — Глаза Тополя озверело блеснули. — Или через пять минут ты будешь играть, как Паганини, или через шесть нас всех похоронят!

* * *

— Почему это мы должны доплачивать за билеты? — округлив глаза, изумлённо уставился на проводницу Бяшка. — Здорово у вас получается, прямо не государственный вокзал, а какая-то частная лавочка. Что значит, доплатите по двести за каждый? Где я возьму деньги, напечатаю, что ли?

— Но я тоже не могу везти вас за свой счёт.

По лицу женщины в синей форменной жилетке было видно, что ей приходится пускаться в подобные объяснения не впервые и что ей стоит немалых усилий, чтобы удержаться и не нагрубить столь непонятливым пассажирам.

— Нет, ну вы подумайте сами, куда же нам деться? Нам что, оставаться тут навечно? — Серёга возмущённо втянул носом воздух. — По-вашему, мы должны заночевать на платформе? У нас билеты, понимаете, би-ле-ты! — отдельно проговаривая каждый слог, со злостью произнёс он.

— Молодой человек, не нужно повышать на меня голос, я здесь ни при чём. Все вопросы — к администрации вокзала, а не ко мне. Билетные кассы работают в круглосуточном режиме, в любой из них вам обязаны обменять билет, как только вы произведёте соответствующую доплату.

— Да где я её возьму, эту доплату?! — От досады лицо Белова в один момент стало ярко-алым, словно панцирь рака, опущенного в кастрюлю с кипятком. Он с возмущением смерил взглядом проводницу, не пускавшую их в вагон, несмотря на то что билеты в плацкарт были куплены ими ещё десять дней назад. — Как вы не можете понять, нам нечем доплачивать, не-чем!

— Я вас понимаю, — стараясь держать себя в руках, проводница натянуто улыбнулась, — но поймите и вы меня. Если за билеты не будете доплачивать вы, то это придётся сделать мне. А я не могу возить пассажиров за свой счёт. Извините, — бесцветно произнесла она и переключила своё внимание на только что подошедших к вагону пассажиров. — У вас четвёртое купе, проходите, пожалуйста. Граждане провожающие, не задерживайтесь долго, через десять минут отправление состава.

— Значит, по этим билетам вы нас пускать не хотите? — обиженно протянул Бяшка.

— Моё желание здесь ни при чём. — Она бросила взгляд на часы, и Сергей понял, что проводница ждёт не дождётся момента, когда поезд наконец тронется.

— Слушайте, у вас совесть есть?! — Серёга повернул голову в ту сторону, где дожидались результатов его переговоров все остальные. — Поймите, у нас действительно безвыходное положение. Если бы у нас были деньги, мы бы уже давно заплатили, а не стояли бы тут перед вами с протянутой рукой и не канючили бы Христа ради!

— Я всё понимаю…

— Да чего вы понимаете? — взвился Бяшка. — У нас исключительный случай, непредвиденные обстоятельства! Неужели нельзя сделать на это скидку?!

— У меня тут после дефолта полный вагон таких исключительных, как вы, однако никто не скандалит. Постановление общее для всех.

— Какого ещё дефолта? — Понимая, что через пять минут доказывать что-либо станет уже поздно, Бяшка с отчаянием сжал кулаки. — Да человек вы или нет?! У нас правда нет денег!

— Я проводник!

Видимо решив, что с нищей компании станется заскочить в вагон на ходу, она встала в проёме двери, крепко ухватившись руками за поручни.