Мой друг бессмертный - Анна Гурова

— Уяснила? Только с отцом! — отчеканила Аллочка и, тяжело дыша, удалилась из столовки. Поле боя осталось за Ники. Ее обступили одноклассники.

— Ну ты даешь! — восхитился Вовик. — Тебя теперь из школы выгонят!

— Не имеют права! — срывающимся голосом выкрикнула Ники. — Я сама на нее в суд подам. Разоралась тут на меня!

Ники вспомнила Тиля — и вдруг успокоилась. Образ Толика за спиной определенно прибавлял ей сил и уверенности в себе.

— Она еще пожалеет, — повторила Ники. — Вот передам папе, как Аллочка со мной обошлась, — и она вылетит с работы в один момент!

— А кто у тебя папа? — спросил Вовик. — Бизнесмен?

— Киллер, — само выскочило у Ники. Одноклассники обалдело примолкли.

— Ну да, — недоверчиво бросил кто-то. — Врешь!

— Ладно, шучу. Он не киллер, а просто крупный преступный авторитет, — продолжала врать Ники. — Ну, естественно, внешне все законно, не подкопаешься. По жизни он, типа, бизнесмен.

— Ого! — почтительно сказал Вовик. — А какая у него машина?

— Представляю, какое лицо будет у Аллочки, когда она его увидит! — злорадно сказала Ники, пропустив мимо ушей вопрос насчет авто.

— Ага! — поддакнул Вовик. И показал, какое. Вокруг радостно захохотали.

«Я теперь важная персона в классе, — поняла Ники. — Дочь киллера. Меня теперь все будут уважать. И бояться».

Ники снова почувствовала себя счастливой.

Музыкально журчала вода, над жемчужными струйками клубился искусственный дым, играя переливами сиреневого и желтого света. Ники и Толик сидели за лучшим столиком кафе-бара «Луна» и уничтожали форель с зеленью под сливочным соусом. Перед Толиком стоял бокал с белым вином. Ники был куплен виноградный сок. За окнами было темно, мерзко и сыро — там опять наступила оттепель, шел дождь, и все растаяло.

— Белые вина — к рыбе, красные — к мясу, — невнятно вещал Толик, жуя розовое рыбье мясо. — Запомни для начала хотя бы это.

— Ты же мне все равно вина не купил, — возразила Ники.

— Ты еще маленькая. В следующем году будет уже можно… понемногу. А разбираться в этикете начинай уже сейчас.

Ники рассеянно кивнула. Все ее внимание было сосредоточено на блюде. Она никогда прежде не едала ничего подобного.

— Я тебе о правилах приличия говорю, а ты лопаешь, как дикий звереныш, — благодушно поглядывая на нее, сказал Толик. — Ну валяй. Чего у тебя там за проблемы в школе?

— Да так, ерунда… классная взъелась на мой прикид. Вызывает тебя в школу.

— Зачем? — хмыкнул Толик.

— Хочет тебе объяснить, как мне надо одеваться.

— А я тут при чем? Пусть тебе объясняет!

— Ну, не знаю… Может, она думает, что я не пойму.

Толик захохотал.

— Слушай, она что, правда такая тупая?

— Тупая, — охотно согласилась Ники. — Но пока ты не придешь, она меня в школу не пустит.

— Никуда я не пойду. У меня на такую ерунду времени нет.

Ники сразу опечалилась.

— А что же мне делать?

Толик с полминуты помолчал и заявил:

— Знаешь, тебе вообще в той школе делать нечего.

Ники от удивления уронила вилку.

— Как же так?

— Насколько я понял, это обычная районная школа, да?

— Нуда…

— Тебе там делать нечего, если ты, конечно, не собираешься после девятого в путягу. Я полагаю, тебе надо перейти в другую школу, получше.

— Это в какую же? — недоверчиво спросила Ники. Толик преподносил ей сюрприз за сюрпризом.

— Есть у меня кое-какие мысли… Недалеко от моего офиса находится очень неплохая гимназия. Я как с ними познакомился? Они по моей территории протягивали кабель. Пришлось побеседовать с тамошним директором. Ну, разрулили… А школа впечатляет. В мое время таких не было. Охрана, обстановка, как в банке. Директор утверждает, что у них учится только элита. Дети всяких депутатов, чиновников, предпринимателей… Правда, туда придется ездить.

— Далеко?

— Не очень. В Озерки. Как тебе идея?

— М-м… ну, не знаю… — промямлила Ники, отодвигая блюдо с дочиста вылизанными форельими костями. Восторга от отцовской идеи она не испытала.

— Что тебя смущает?

Толик отвернулся к стойке, сделал знак официанту. Блюда с объедками унесли. Через минуту на их месте возникли два кофе и мороженое.

— Крем-брюле с карамелью. Годится?

Ники, облизнувшись, кивнула.

— Так что тебе не нравится в моем плане?

— Да мне и в моей школе неплохо.

— Ты уверена? Не ты ли жаловалась, что тебя травят одноклассники?

— Они больше не травят, — возразила Ники. Теперь, когда ее статус в классе резко возрос, переходить в какое-то незнакомое место не хотелось.

— Ах да, — насмешливо протянул Толик. — Теперь ты понавесила на себя стекляшек и чувствуешь себя круче всех. Надеюсь, ты не думаешь, что тебя все внезапно полюбили?

Ники промолчала, ковыряясь ложечкой в мороженом. Прозорливость Толика иногда становилась пугающей.

— Я тебе скажу, что будет дальше, — жестко сказал Толик. — Раньше, пока ты была никем, тобой пренебрегали. А теперь тебя возненавидят. Никто не любит выскочек. Чужой успех для людей непереносим. Не беспокойся — травля скоро возобновится. Но теперь к твоим одноклассникам присоединятся и учителя…

Толик перегнулся через стол и задушевно добавил:

— А ты изменилась. Ты больше не захочешь это терпеть. Угадай, что будет дальше?

У Ники по спине пробежала дрожь.

— Не хочу гадать, — тихо произнесла она.

— Все вернется, — припечатал Толик, — и будет в десять раз хуже. Пойми, Вероника, — ты переросла свое окружение. Надо двигаться дальше. Потому я и предлагаю тебе перейти в новую школу. Там ты окажешься среди равных себе. И тебе не придется…

— Равных? — с сомнением проговорила Ники. — Это детей банкиров и депутатов, что ли? Кто они — а кто я? Да они ж меня заклюют!

— А ты не позволяй! — резко сказал Толик. — Учись отстаивать себя!

Ники промолчала. Ей действительно было страшно даже подумать о том, что она окажется в каком-то новом классе. К старому она хотя бы привыкла и знала, какой пакости от кого ожидать…

— Ты что, боишься? Никогда не показывай своего страха. Держись понахальнее. Как ты себя подашь с самого начала, так к тебе и будут относиться. Эти дети, как и их родители, понимают только язык силы. Так покажи им свою силу, и они будут тебя уважать!