Хранительница искры - Лаванда Риз

— Надеюсь, мы не прямо сейчас отправляемся в далёкую даль? Потому что ничего не выйдет. Огонь избрал вас для своей защиты, а Фарас землю, где он возродиться. Да и я положа руку на сердце пока не могу оставить этого пришибленного, загнётся он совсем без меня. Так куда ты меня везёшь?

— Уже скоро.

Никак такого Мидэя не ожидала, что он привезёт её к портнихе модистке. Думала к озеру или священным столпам, или ещё что, но подобная забота от мужчины была ей всё ещё непривычна. И поначалу Мидэя даже ринулась отпираться, зная дороговизну тканей. Сами рыцари и уж тем более князь, были одеты хорошо, даже богато. Добротное сукно, вареная кожа, меха, серебряные пряжки и пуговицы. Но Лионель настаивал и даже обиделся за её отпор, поэтому Мидэя сдалась и с помощью портнихи ей подобрали тёмно-зелёное дорожное платье, нарядное кремовое, отделанное серебристыми кружевами и тёплую коричневую накидку, подбитую лисьим мехом. Состояние почти детского восторга нахлынуло невольно. Мидэя не могла скрыть радости от покупки таких вещей, особенно ей нравились серебристые кружева. Никогда в жизни у неё не было подобных нарядов. Поэтому в обратный путь она отправилась в обновках, а кремовое платье аккуратно упаковали. Она было начала жарко благодарить Лионеля, но тот оборвал её попытку.

— Мне просто приятно сделать что-то для тебя. И мне радостно вдвойне оттого, что тебе понравилось. Для любимой девушки ничего не жалко!

Сначала Мидея оторопела, а затем отмерев поражённо вздрогнула. Сердце подпрыгнуло не от радости, оно защемило, перейдя на гулкие удары. В который раз её посетило предчувствие, что вместе с Лионелем ей не быть. Что другие глаза смотрят ей в душу штормовым морем, предупреждая, что буря шутить не любит, что со стихией стоит быть осторожней, что быть беспощадным в его природе.

С тех пор как она забрала дар и связала себя с Данатом, она стала лучше чувствовать и даже немного понимать этого мужчину. Он так и не пережил потерю матери, нося боль в своей душе. Поэтому привязаться к кому-то теперь для него было равносильно смерти. Он был избалован богатством и вниманием со стороны женщин и как ни странно ценил преданность, и то что Лионель выбрал вместо него её, князя взбесило и он попытался убрать преграду. Да, вот такое у него было странное понимание мужской дружбы, где не было место настоящим чувствам где-то и к кому-то на стороне, забавы да, попойки, турниры, сражения, путешествия, праздная лень за компанию, но никаких сердечных зазноб, которые могут развалить эту самую мужскую дружбу. За вздорностью вспыльчивого князя стоял страх быть покинутым. И то что он злился на неё с каждым днём всё сильнее, значило, что князь невольно привязывается к ней, он не хочет этого, но ничего не может с собой поделать. Что боль пожирающего его проклятья достаточно унять её присутствием и простым пожатием руки, а вот поцелуи — это он уже берёт сам для себя, движимый иной потребностью, такой же собственнической и капризной, как и он сам. Но в тоже время страх потерять, заставляет Даната меняться, хоть и с большим трудом, но брать себя в руки. Хорошенько поразмыслив, Мидэя сделала для себя вывод, снова поражённо вздрогнув — она нравится князю Данату. А ей нравится, то что она ему нравится. От осознания того, что ей хочется привязать его к себе ещё сильнее, покорить, вытащить наружу его лучшие качества, которые он прятал очень глубоко в себе, восхититься этим, признать его, принять и …принадлежать ему. Мидэя покрылась мурашками.

— Нет, не может быть, это всё его дар, связующее заклятье, я что-то сделала не так, — пробормотала она, качая головой, отказываясь верить в то, что она не прочь узнать что такое любовь именно с князем Данатом, с этим синеглазым извергом.

— Что ты сказала, я не расслышал? — Лионель ухватился за звук его голоса, потому что она молчала с тех пор, как он назвал её любимой, не отвечая не его откровение, и желание услышать хотя бы что-то рвало его на части.

— Ты дорог мне как я тебе уже говорила. Дорог не потому что вашу дюжину выбрала моя святыня. Ты был добр ко мне, и после всего, что меж нами было, я не останусь к тебе равнодушной, но любовь ко мне принесёт тебе страдания. А я не хочу, чтобы ты страдал, — честно ответила Мидэя, вздохнув ловя на себе его несчастный взгляд. — Нас впереди ждёт много трудностей и испытаний, и радости будет так мало. Мне жаль, что сердечные дела лишь отягощают эту ситуацию. Мне жаль, что я перешла дорогу вашей дружбе. Мне жаль за всё, что произойдёт. Но ты нужен мне, Лионель. Такой друг как ты дороже золота.

— Данат разобьёт тебе сердце, он много уже сердец перебил. И иначе он не может, — упав духом, выдавил рыцарь.

— Я это знаю. Но пока до моего сердца он по-настоящему ещё не добрался. Посмотрим, как у него это получится. … Пойми же, я обязана сохранить всех вас ради тысяч ещё не рождённых детей, ради будущих рассветов, ради того, чтобы все мы нашли свою любовь. Ты ведь будешь рядом?

— Я попробую, — тяжко вздохнул Лионель. — А вот это неспроста, — кивнул он, заметив маячившего посреди дороги Хезера.

— Ну, в общем, я предупредить вас хочу, — крикнул Хезер. — Там князь грозится всем головы посносить. Лютует он что ты куда-то увёз его девицу ненаглядную. Как узнал, так и спал весь с лица. Думайте теперь что ему сказать.

— Его девицу? — фыркнул Лионель. — С каких это пор она с ним?!

— С тех самых запутанных, холера вас разберёшь, — выдал Хезер. — Я не знаю, меня не спрашивай, сложно меж вами всё, только и мы из-за этой неразберихи под вожжу попадаем. Страх как не хочется снова ваш мордобой растаскивать. О, я смотрю, ты принарядилась! — заметил он, наконец, рассмотрев Мидэю. — Прям, как принцесса хороша!

Князь встретил их в дверях холодной, как северный ветер улыбкой и колючим взглядом, всем своим видом показывая, что им не пройти мимо его гнева:

— Да ты что, теперь она ещё больше стала похожа на служанку и ни один северянин на неё даже не посмотрит! — ядовито выдавил он, прожигая взглядом Мидэю, потому что на Лионеля он смотреть не мог, борясь с желанием убить того на месте. — Милый Лионель наряжает нашу красавицу, а падонок князь будет спасать наши шкуры, особенно эту, с зелёными глазами! Ладно он безмозглый влюблённый олух, а ты то что?! Ты представляешь куда ты направляешься или ты каждому самцу, кто на тебя слюни распустит будешь нож к горлу приставлять?! Тогда уж лучше всех нас тут в рядок и закопать, раз уж ты решила наш век укоротить! Я с тобой разговариваю, мне отвечать надобно, а не моргать как корова!!!

— Представим всё так, будто это моя невеста, путешествующая вместе со мной, — заговорил вместо Мидэи Лионель. — И тогда пусть попробуют её тронуть. Зато так она рядом будет, и её не отошлют к слугам.

— Твоя невеста? — задохнулся Данат, хотел усмехнуться, но так и не смог.

— А что если и так? — с вызовом посмотрел на него Лионель. — Ты вон тоже к северному владыке за женой засобирался. А я у своего отца пятый сын, мне благородный род продолжать не нужно, я могу и простолюдинку в жёны взять.

— Он что тебя замуж позвал? — Данат окатил Мидэю ледяным взглядом, от которого та вся поёжилась.