Его невинная малышка - Кристина Жиглата

– Вряд ли. Кроме твоего отца больше никто не хочет меня убить, – отвечает, закрывая дверь на замок. – Но он физически не успел бы так быстро явиться сюда… К тому же рядом была ты. Он не посмел бы.

– А Дороховы? – напоминаю.

– С ними все кончено. Артем до сих пор в больнице, а Андрей извинился и отошел от дел…

– Поджал хвост! – поправляю. После выходки Дороховых два месяца назад у меня не было к ним жалости и сожаления.

Арн улыбнулся.

– Не думай об этом. Я разберусь. Пойдем наверх, – говорит, протягивая мне руку. Я принимаю ее, прижимаясь к его телу. – Прости, что тебе пришлось через это пройти, – сразу извиняется. – Обычно такого никогда не происходит. Никто не посмел бы… Я обещаю, что такого больше не повторится. Ты в полной безопасности и под защитой.

– Ты ведь понимаешь, что мой отец не отступит? – напоминаю.

– Убивать его нельзя? – уточняет, слегка улыбнувшись, и я легонько толкаю его в грудь.

– Арн! – возмущаюсь, но тоже не сдерживаю улыбки. – Я скучала, – признаюсь, приподнимаясь на носочках и прикасаясь кончиком носа к его губам. Он оставляет нежный поцелуй, прижимает к себе и смотрит так… До дрожи.

– Люблю, – шепчет.

Мы целуемся. Нежно. Потом отстраняемся друг от друга. Дышим часто-часто, почему-то сдерживая себя.

– Давай попробуем все сначала, – прошу. – А прошлое…

– Оно болезненное, но не нам за него отвечать, – шепчет Арн, медленно толкая меня к двери наверх.

Ава

Мы поднимаемся на второй этаж, отдельно друг от друга. Спать не хотелось. Было волнительно, но уже не страшно. Даже после такого неожиданного нападения. Здесь, рядом с Арном, я чувствовала себя в полной безопасности. Мне хотелось ни о чем думать, забыть все плохое, просто прижаться к своему любимому мужчине, быть с ним и все. Но я понимала, что реакция отца не заставит себя долго ждать. Он не отстанет, даже несмотря на то, что я оставила ему записку. Он будет меня искать, в итоге выйдет на Арна и доставит ему массу проблем. А я не хотела, чтобы нам мешали… Чтобы причинили вред дорогому моему сердцу человеку!

Я хочу спокойную жизнь, где только Арн, я и наш малыш. Больше ничего!

– Что будем делать? – тихо спрашиваю, устало опускаясь на диван в гостиной. – Я, конечно, уведомила отца, что ушла от него по собственному желанию, но уверена, что он не примет это во внимание.

– Почему ты ушла? – спрашивает Арн, приседая на корточки возле моих ног. Его руки накрывают мои ладони, глаза неотрывно смотрят в мои, ловят каждый момент, вдох. Все так чувственно и волнительно.

– Мы не смогли сблизиться… Он не такой, как прежде. Ослеплен жаждой мести. Он просто давил на меня этим, своей чрезмерной защитой, при этом мало проводил со мной времени. Только командовал и ущемлял мои права как взрослого, самостоятельного человека. Все очень сложно… – признаюсь.

– Что стало твоей последней каплей? Почему именно сегодня? – уточняет, и я с подозрением смотрю на него. Было такое чувство, будто бы он знает о моей беременности и о том, почему я ушла, но просто хочет услышать это от меня. Неужели… Как он мог узнать?

А если я ошибаюсь? Не слишком ли рано начнется наш разговор о ребенке? Что если он не готов или после такого длительного расставания не поверит, что это его малыш? Но это стоило обсудить. Отсрочка и сокрытие не помогут решить проблему. Ребенок уже есть, мы вроде бы вновь вместе, а я не планировала делать аборт.

– Изначально мое мнение изменилось после разговора с отцом, когда он рассказал мне о трагедии тринадцатилетней давности, – начинаю я, пытаясь подвести Арна к главному разговору. – О том, как моя мама ехала на машине и сбила твою маму. Я знаю, что она потеряла ребенка. Мне очень жаль… Но я все равно не могла принять то, что твой отец убил мою маму и пытался прикончить меня. Я помню его, помню слова, которые он говорил, с какой ненавистью и жестокостью это делал…

– Вот поэтому я и ушел, – обрывает меня Арн. – Первое время я не знал. Все было в порядке. А потом я подслушал, как мои родители ругались… Знаешь, я сам не понимаю, зачем отец это сделал. Возможно, ему сорвало крышу, ведь он так хотел этого ребенка. Но как бы там ни было, он достойно пережил эту утрату. Спокойно. Не мстил и даже не пытался. А вот когда прошло немного времени и после длительных, мучительных обследований моей маме сказали, что она больше не сможет иметь детей…

– О, Боже… Арн, мне так жаль! – говорю со слезами на глазах.

– Ты не виновата. Ни я, ни ты! У нас другая жизнь… – успокаивает он меня. – Я просто пытаюсь хоть немного оправдать своего отца в твоих глазах. Ведь на этом все не кончилось, – добавляет, заставляя мое сердце сжаться от боли. Мой отец не говорил о таких подробностях. – Дело в том, что после того, как моя мама узнала о своем диагнозе – бесплодии, – она не смогла этого вынести и… Покончила с собой, – продолжает, и из моего горла вырывается рыдание. Все намного хуже, чем я предполагала. – Она хотела ребенка, долго лечилась после моего рождения, пыталась забеременеть, но... Это было для нее ударом. Тогда для отца ее смерть стала большим шоком. Я не оправдываю его поступки и действия. Это неправильно, но, с другой стороны, понимаю его. Не знаю, как бы сам реагировал на подобное.

– О, Арн… – Я не могла вымолвить даже словечка. Все плохо до невозможности. – Прости… – только лишь говорю я, прижимаясь к нему. Он тоже пережил такую утрату…

– Иногда я сожалею о том, что отказался от отца в такой трудный для нас момент, но он словно с ума сошел. К тому же меня сильно разочаровала твоя смерть. По сути, невинного ребенка. Я не смог ему простить такой жестокости… Возможно, ты не помнишь, но иногда, когда наши родители по долгу пропадали на всяких встречах, корпоративах и вечеринках, я был твоей нянькой…

– Что?! – перепрашиваю, слегка отстраняясь. – Ты… Это серьезно?

– Да, я много проводил с тобой времени. И поверь, я был очень добрый нянь, – добавляет, заставляя меня рассмеяться сквозь слезы. – Я баловал тебя, как только мог, покупал всякие сладости, в том числе запрещенные твоими родителями, водил в зоопарк и другие интересные места. Делал все, что ты пожелаешь, – заверяет, улыбнувшись.

– Арн, у меня нет слов, – отвечаю я, пытаясь хоть что-то вспомнить, но, к сожалению, ничего не получается.

– Если бы я знал, – вдруг продолжает мужчина уверенно, а черты его лица меняются, он становится таким серьезным… – что воспитываю себе будущую жену, то берег бы самостоятельно, как зеницу ока…

Он замолкает, а я задерживаю дыхание.

– Арн… – выдыхаю, теряясь.

– Выходи за меня…

Я вновь начинаю плакать. Пытаюсь увернуться, скрыть взгляд, свои слезы, но он не позволяет мне этого сделать. Ловит мои запястья, отводит руки в стороны и приподнимается на ногах, приближаясь ко мне вплотную. Накрывает мои губы своими губами, целует трепетно, сладко, нежно… Многообещающе. И я успокаиваюсь, отвечая.