Мизери - Стивен Кинг

Итак, он ушел на прогулку, вроде бы ни о чем не думая, какни о чем он вроде бы не думал сейчас. Он прошел мили три, и только тогдаоткуда-то из скрытых в глубине мозга мастерских пришло послание: А если поджечькинотеатр?

Эта идея, похоже, могла сработать. Пол не ощутил счастливогоголовокружения, не ощутил прилива истинного вдохновения; он казался самому себестоляром, который выбирает подходящий для работы кусок дерева.

Что, если Тони подожжет соседнее сиденье? Обивка кресел вкинотеатрах всегда изодрана. Будет много дыма. Он останется на месте допоследнего, потом подхватит Грея и потащит наружу, как будто тот всего лишьнаглотался дыма и потерял сознание. Что скажешь?

Он сказал бы, что это подходящий вариант. Не блестящий,конечно, и кое-какие детали еще стоит как следует обдумать, но в целом вариантнормальный. Можно продолжать работу.

Ему никогда прежде не приходилось НАХОДИТЬ ИДЕЮ, чтобыначать работу, но интуиция подсказывала, что НАЙТИ ИДЕЮ и начать книгувозможно.

Он неподвижно сидел в своем кресле, опершись подбородком наладонь, и смотрел в сторону сарая. Если бы он мог ходить, то отправился бы вполе. А сейчас сидел едва ли не в прострации и ждал чего-то; он почти неотдавал себе отчета в происходящем вокруг и сознавал только, что его фантазиявоздвигает здания вымысла, критически оценивает, видит их никчемность иразрушает в мгновение ока. Прошло десять минут. Пятнадцать. Теперь Эннипылесосила в гостиной (и по-прежнему не напевала). Он слышал звук пылесоса, ноне сознавал, что слышит: этот звук входил в голову и выходил оттуда, неоставляя следа, он проносился мимо, как вода в горном ручье.

Наконец из его глубинной мастерской пришел сигнал — онвсегда приходит. Чернорабочие трудятся там не покладая рук, и завидовать им неприходится.

Пол не шевелился; он уже почти НАШЕЛ ИДЕЮ. Сознание егопробудилось — ДА ВЕДЬ ВРАЧ ТАМ, ВНУТРИ — и подхватило идею, как письмо,брошенное в почтовую щель на входной двери и упавшее на пол. Он началрассматривать идею и почти отверг ее (кажется, из глубинных мастерскихпослышался стон), обдумал еще раз и решил, что в общем ее можно сохранить.

Вторая вспышка, ярче первой.

Теперь Пол энергично барабанил пальцами по подоконнику.

Около одиннадцати часов он начал печатать. Сначала делопродвигалось медленно — несколько щелчков, затем тишина, секунд пятнадцать,может быть. Похоже на то, как выглядит с самолета архипелаг — цепочкаостровков, далеко отстоящих друг от друга и разделенных широкими голубымиучастками.

Мало-помалу интервалы становились короче, а периодынепрерывного стука клавиш — на привычной электрической машинке этот трескзвучал бы привлекательно, но тяжелый стук клавиш «Ройала» казался отталкивающим— повторялись все чаще.

Но Пол не обращал внимания, что у машинки голос ДаккиДэддлса. К концу первой страницы он разошелся. К концу второй полностью набралобороты.

Спустя какое-то время Энни выключила пылесос и встала вдверях спальни, наблюдая за ним. Он понятия не имел, что она рядом. Он,собственно говоря, не имел понятия, где находится сам. Он наконец-то вырвалсяотсюда. Он был на кладбище в Литтл-Данторпе, вдыхал влажный ночной воздух,чувствовал запах мха, земли и тумана, слышал, как часы на колокольне пресвитерианскойцеркви пробили два, и подробно описал их бой. Когда работа удавалась, он виделсцену между строк. Сейчас он видел.

Энни довольно долго смотрела на него; она не улыбалась, недвигалась, но что-то в ее облике говорило об удовлетворении. Потом она ушла,тяжело ступая по полу, но и шагов ее Пол не услышал.

Он работал до трех часов, а в восемь попросил Энни сновапосадить его в кресло. После этого он писал еще три часа, хотя в десять больнапомнила о себе всерьез. Энни пришла в одиннадцать. Он попросил еще пятнадцатьминут.

— Нет, Пол, хватит. Вы бледны как мел.

Она уложила его в постель, и через три минуты он уже спал.Впервые с тех пор, как серое облако покинуло его, он проспал всю ночь, ивпервые спал без сновидений.

Сновидения приходили к нему наяву.

6

Пол Шелдон

ВОЗВРАЩЕНИЕ МИЗЕРИ

Для Энни Уилкс

ГЛАВА 1

В первую минуту Джеффри Оллибертон не догадался, кто тотстарик, стоящий в дверях; не догадался не только потому, что звонок вывел егоиз глубокой прострации.

В деревне, как он полагал, плохо то, что жителей в нейслишком мало, чтобы не знать кого-то вовсе, и слишком много, чтобы узнаватьвсех с первого взгляда.

Иногда приходится довольствоваться тем, что удается уловитьсемейное сходство, причем нельзя полностью исключить, что перед тобой плодпрелюбодеяния. Подобные трудности можно преодолеть, даже если чувствуешь себяне совсем ловко, разговаривая с человеком, чье имя ты должен, знать и все-такине можешь вспомнить. Трудности воистину космического масштаба начинаются тогда,когда перед тобой два вроде бы знакомых человека и ты должен, представить ихдруг другу.

— Надеюсь, я не обеспокоил вас, сэ-эр, — произнеспосетитель, теребя в руках дешевую полотняную шляпу. Джеффри осветил фонаремего морщинистое, желтое лицо и увидел на нем следы тревоги, даже, скорее,страха.

— Просто я не хотел идти к доктору Букингсу и, конечно, нехотел беспокоить его милость. По крайней мере пока не повидаю вас, если выпонимаете, что я хочу сказать, сэ-эр.

Джеффри не понимал.

Зато он, наконец понял другое — кто его поздний гость.

Тот сам помог Джеффри, упомянув преподобного доктораБукингса, священника англиканской церкви. Три дня назад доктор Букингс совершилнад Мизери прощальный обряд на кладбище, располагавшемся за домом пастора, иэтот тип там был, хотя и старался держаться на заднем плане, где его былонелегко заметить.

Его фамилия Колтер. Он — один из служителей церкви.

Если уж быть до конца откровенным, он — могильщик.

— Здравствуйте, Колтер, — сказал Джеффри. — Чем могу бытьполезен.?

— Звуки, понимаете, сэ-эр, — неуверенно заговорил Колтер. —На кладбище звуки. Ее милость не уснула спокойно, как полага-ается, вот что, ия боюсь…

Эти слова как будто ударили Джеффри в солнечное сплетение.Он, вдохнул, и обжигающая боль пронзила ребра, туго перевязанные докторомШайнбоуном.

Шайнбоун, говорил, что после ночи, проведенной на холоднейземле под дождем, Джеффри почти наверняка заболеет воспалением легких, нопрошло уже трое суток, а температура ни поднималась и кашель не начинался.Джеффри знал, что не заболеет — Бог не допустит, чтобы виновный отделался таклегко. Он, верил, что Бог осудит его на долгие, долгие годы воспоминаний обутраченной возлюбленной.