Единственная для принца. Книга 3 - Анна Агатова

Дамиан тихо опустился на колени, оказавшись точно перед ней, обхватил ладонями тонкую талию и, глядя снизу вверх, прошептал:

- Глупенькая! Я вернусь. Даже если меня будут держать цепями. Я всё равно вернусь. И что ты с не с каждым – верю.

И прижался щекой к её животу, ощущая исходящие от её тепло и уют. Когда оторвался, Валери сделала шаг в сторону, наклонилась за его штанами, подала не глядя. Дамиан одевался и чувствовал себя самым счастливым человеком. Хотелось петь, куда-то лететь, открывать порталы и обнять весь мир.

Уже выйдя за порог, обернулся на кутающуюся в шаль фигурку, обнявшую себя за плечи. Она кусала губы, принцу показалось, что в глазах снова блестя слёзы.

- Я вернусь, - прошептал он с улыбкой. А Валери только покачала головой – еле заметно, неверяще. Приподняла одну ладонь, а потом неуверенно махнула, будто желая счастливого пути, и тихо прикрыла дверь.

Дамиан тронул лошадь и обернулся, пытаясь в просвете между ветвей увидеть окошко нелепого дома, а в нем – контуры темноволосой фигуры. Но, конечно, ничего не увидел.

Он неспешной рысью ехал к порталу Новой Академии, чтобы вернуться во дворец, перебирал воспоминания сегодняшнего дня и то тёплое и пушистое, что поселилось у него в душе и теперь там мягко и щекотно клубилось, делало всё, что произошло, не таким страшным.

Это день начинался, как обычно.

Утром всё было хорошо - совет с безопасниками, переговоры с Тэкэрой Тошайовной по Новой Академии, отчёты по расследованию нескольких важных, но не срочных дел, - обычная спокойная рутина, ничего нового. А вот после обеда...

Матушка пригласила Дамиана, чтобы узнать о состоянии дел оландезийской миссии. То ли фрейлина Инвиато что-то нашептала государыне, то ли сама королева стала беспокоиться, что дело никак не сдвигается мёртвой точки, но пришлось держать ответ о ходе, вернее, о стоящем на месте деле.

Это уже само по себе было неприятно. А когда матушка ещё и стала спрашивать, как Дамиан может повлиять на это дело, то вовсе стало грустно. Как тут можно было на что-то влиять, если всей информации - три капли росы на летнем солнце?

И если с подчинёнными разговор был короток – исполняйте, то с матушкой так не поговоришь. А она, как всегда, надела маску непроницаемого спокойствия и упрямо пригнула голову. И от этого Дамиан чувствовал себя, как нашкодивший мальчишка, хотя никакой его вины ситуации не было.

В общем, к тому моменту, когда Дамиана срочно потребовали в комнату к принцессе Тойво, он уже был раздражён и недоволен.

А в комнате, куда он поспешил так быстро, как только позволяло его достоинство, что-то происходило.

Там уже было несколько человек — дежурный безопасник, лекарь, целитель, два помощника придворного мага и... странная композиция возле стены, где обычно открывали дверцу в королевский дворец Оландезии.

Там уже в немного привычной, коленопреклонённой позе, стояла принцесса Тойво, очерчивая дверцу. А рядом с ней стоял… князь Марун. И самое удивительно – бережно придерживал девушку за плечо.

Дамиан вопросительно взглянул на одного из помощников придворного мага. Тот с готовностью зашептал:

- Принцесса беседовала с князем, когда ей внезапно стало дурно. Вызвали лекаря, он вместе с князем пытался её уложить, а она бросалась к стене, утверждая, что с той стороны кто-то пробивается. Князь перенёс её сюда и теперь делится с ней силой, чтобы она могла открыть...

Это занимательную историю оборвал то ли вскрик, то ли всхлип принцессы:

- Зиад, скорее! 

Рада!

Он резким движением смахнул с глаз солёную пелену. Дверца, большая, как он и рисовал, чтобы проползти в неё не очень сгибаясь ни ему, ни Перле, была открыта, а за ней... Рада! Но сначала долг.

- Перла, вы первая! Быстро!

Она, как хорошо вымуштрованный солдат, выполнила команду - мигом присела и, извиваясь мимо него, почти перегородившего проход к дверце, протиснулась в отверстие. Полотно тяжёлой картины придавило спину Зиада.

А там, где он в штанах легко прошёл бы, пусть согнувшись, пусть неудобно, маркиза в придворном наряде застряла. Почти в лицо Заду упирался её помятый кринолин. Там, за дверцей и этой юбкой, были слышны всхлипывания, возня, судорожное бормотание и чьё-то отчаянное злое шипение.

Но крики вооруженной толпы заглушали звуки с той стороны дверцы.

- Скорее, - выдавил он сквозь стиснутые зубы, - сюда идут!

С той стороны послышалось резкое:

- Возьми, Зиад, - и к нему через дверцу и складки ткани протянулась рука с зажатой рукоятью. Он схватил оружие и несколькими быстрыми движениями надрезал платье маркизы, невежливо и даже грубо толкнув её туда, куда и сам хотел пробраться больше всего на свете.

От входа в галерею послышались отчётливые крики - отряд был уже здесь, и его нелепо торчащие из-под картины ноги заметили.

Юбка рывком исчезла в проёме, а две пары сильных рук ухватили Зиада за кисти и голос отца приказал:

- Сынок, пригнись.

Господин посол только успел заскрипеть от боли зубами, подтягивая ноги, как резким движением его выдернули на ту сторону.

Разочарованный вой и ругань были слышны несколько мгновений, пока дверца закрывалась. И тут же смолкли, как отрезанные, когда растворился на стене, обитой штофом со скромным узором, контур маленькой дверцы.

Ни единое окно не светилось. Дамиан, учащённо дыша после бешеной скачки, одним тихим прыжком вскочил на невысокое крыльцо, оглянулся по сторонам - в непроницаемом мраке ничего не было видно - и тихо постучал.

Дверь открылась быстро, будто его ждали. И открыла сама Валери.

По тому, как тихо и осторожно она это сделала, Дамиан понял, что стоит хранить молчание. На какое-то мгновенье захолодело в душе от мысли, что дверь перед самым его лицом захлопнется, и поспешно вставил ногу в приоткрывшуюся чуть освещённую щель, а потом мягко, но сильно надавил на дверь.

Валери, запахивая на себе большую шаль, простоволосая, с испуганными глазами, отступила внутрь дома. Морщинка тревоги перерезала её лоб, и губы тихо, едва различимо прошептали:

- Что?.. Что-то случилось? Мне казалось, у тебя всё хорошо...

Дамиан обшарил взглядом её лицо и фигуру, сглотнул и глянул в её тёмные сейчас глаза.

- Не прогоняй меня, - так же тихо, как и она, проговорил Дамиан, сделал шаг к ней и обнял. Как ему сейчас это было нужно! Отстранился - её чуть откинутое недоуменное лицо, встревоженный взгляд и эта складочка на лбу...

Забурлившее в груди нечто натянуло терпение до треска, и он решительно потянулся и прикоснулся губами к её лицу, потом ещё и ещё, и стал покрывать резкими поцелуями её глаза, щёки, нашел её губы, и жадно, голодно стал целовать.