Броневой - Илья Те

На сей раз Малярийкин переварил сказанное быстрее. Он не спорил, не перебивал. Для него вдруг стало важно то, что говорил человек напротив. Об обрезе он позабыл. Многое в голове, пазл за пазлом, щелчком становилось на свои места…

— Ну а чего ты ко мне то сейчас пришел? — спросил он Шапрона, не переставая усиленно, едва не со скрипом извилин, анализировать услышанный рассказ, — объяснить, что ты не виноват? Доказать это нищему бомжу?

Не вставая с дивана, командор выпрямился, сложил руки на груди.

— Да затем, чтобы ты понял, братюнь. Если не виноват один человек, то виноват другой. Если я не виновен в смерти Калмышева и его девушки, то виновен кто-то ещё. Надеюсь, ты допетрил кто именно?

Маляр допетрил.

* * *

Надо сказать, Шапронов Малярийкина не подвёл. Спустя ровно сутки после визита супер-героя, в дверь снова требовательно постучали.

Малярийкин привычно прошаркал к двери. Привычно отпер, даже не ставя на цепочку. Посмотрел. Широко распахнул дверь, делая приглашающий жест рукой.

Через порог шагнула Элена.

Такая же Прекрасная, как всегда. Такая же гладкая и воздушная. Такая же тонкая и возвышенная. Малярийкин моргнул. Перед глазами за мгновение промелькнули кадры их последней встречи. Вот, Лена с глоком разносит мозги чешским отморозкам. Вот, Лена в спину убивает засевшего в кладовке бандитского паразита. А вот швыряет собакам отравленное мясцо.

За спиной Лены на секунду мелькнуло крупное мужское лицо. Лена сделала жест, лицо испарилось. Водитель или охранник. Ясно.

Лицо самой Лены в это же время изображало крайнюю возвышенную радость. Очень естественную, после годичного расставания.

— Отлично выглядишь, Маляр! Вижу, у тебя работы невпроворот.

— Я тоже рад тебя видеть. Лен. Ну, проходи.

Но она осталась стоять. Маляр с удивлением заметил, что губы её дрожат.

— Я искала тебя, Маляр, — воскликнула гостья неожиданно хриплым голосом.

— А я старался, чтобы не нашла.

— Зачем?

— Чтобы ты не видела меня таким.

— Раненным? После больницы?

— Поломанным.

Элена проглотила комок. Отвернулась.

— Ты знаешь, кто это сделал?

— Не точно. Но догадаться не сложно.

— Надеюсь, меня ни в чём не винишь?

— А разве ты в чём-то виновата?

— Звучит как упрёк.

— Звучит, как звучит. Я помню … ты сказала при мне однажды, что ты всегда невиновна. И, знаешь, глядя на тебя сейчас, я охотно в это верю… Лена, знаешь, лучше ты меня прости. Я исчез тогда … мне стоило за год хотя бы тебе позвонить.

Элена очень глубоко вздохнула, словно сбросила гигантское напряжение.

— Вот тут ты прав. Стоило. — Сказала она бесцветно.

— Прости меня, — повторил Маляр.

Она снова развернулась к нему. Резко. Бриллиантовые глаза, такие же зелёные как и триста шестьдесят пять дней назад, сверкали и переливались. В них были … слёзы. Очень удивительные в таком человеке.

Сделав два резких шага, Лена прижалась к его плечу лицом.

Липкое тело Малярийкина, поломанное, усталое и не видевшее женщины всё тот же проклятый год, отреагировало как полагается. Чуть отодвинув от себя Лену, Маляр поправил вздувшиеся штаны, той же рукой огладил её волосы. И мягко подтолкнул в сторону грязной койки.

* * *

Малярийкин уже давно не спал. Голая Элена лежала рядом с ним. Склонив голову на бок, он в который раз за утро посмотрел на партнёршу. Как и всегда, внешность Элены потрясала. Она была красива как Медуза Горгона, как индуистская Кали или норманнская валькирия из саг. И настолько же опасна. Элена тоже не спала. Не глядя на Малярийкина и думая о чём-то своем, она рассматривала на потолке полосы света, который просачивался сквозь жалюзи со стороны улицы. По версии, которую вчера рассказала Элена Прекрасная, она узнала об убежище Малярийкина от старика Гойгу. Это была правда: Маляр с Шапроновым договорились именно об этом.

— Я слышала, ты решил вернуться, — неожиданно сказала девушка, то ли утвердительно, то ли со скрытым вопросом.

Ну вот, началось, мысленно улыбнулся Маляр. Бизнес бефо плэже. Даже после обжигающего секса.

— Есть такое. — Произнёс он вслух. — Тем более, ты теперь рядом со мной. Поможешь?

— Я только для этого тебе нужна? Для помощи? — усмехнулась Элена.

— Не только, — ответил Маляр. Просить о чём-то настойчиво ему не хотелось.

— Ну хорошо, — после некоторой паузы, не дождавшись от Малярийкина просьбы согласилась Элена. — Но для возвращения нужен хороший бой. Я думаю, тебе не стоит начинать с локаций для нубов и прочих площадок уровня «песочниц». Думаю, ты созрел уже для гораздо большего.

— С чего бы? — искренне удивился Маляр.

— Да так, — Элена пожала плечиком. — Просто у меня есть одно предложение для перспективного молодого танкиста. Я готовила его для другого, но раз уж так вышло … В общем, если ты согласишься, есть шанс вывести тебя сразу в топ.

— От твоих предложений я никогда не отказывался, — ответил Маляр. — Но сразу в топ это круто. Я, возможно, потерял квалификацию. Она итак была у меня не велика. А сейчас вообще …

— Что «вообще»? Ты хочешь играть или нет?

— Да, хочу.

— Ну, так не парься. Поверь мне: хорошего танкиста делает не только навык и умение, но прежде всего — хороший тренинг и зачётная боевая машина. Танковый бой — это сражение, прежде всего, между двумя навороченными мёртвыми аппаратами. Между их электроникой. Между их движками. Между их бронёй. А человек-оператор отчасти лишь только придаток к ним!

— Ты не права, — возразил Малярийкин. — Ведь я играл. И знаю, что тактику боевой машины определяет прежде всего пилот.

— Но только деньги, а не пилот определяют уровень его боевого корпуса! — Заявила Элена. — Нет, я не спорю, если взять абсолютно оголтелого нуба и посадить его в самый совершенный боевой корпус, он проиграет опытному игроку в более слабом корпусе. Но на определенном уровне, более-менее опытные бойцы достигают почти идентичной степени мастерства. И в дальнейшем превосходство одного пилота над другим определяют по большей части случай и техническое оснащение его машины. А для технического оснащения нужно только одно — лаве. Поговорив со спонсорами, я могу любого среднего бойца довести почти до уровня чемпиона!

Малярийкин повернул к ней лицо и положил ладонь на голую грудь. Грудь была тёплой.

— Даже меня?

— Тебя в первую очередь!

— Но с деньгами у меня проблема. Боюсь, новый корпус мне не по карману.