Холодный герцог - Мила Дрим

не сводя взора с холеного лица графа, произнес Дэвид.

Диана вся напряглась от ноток металла, что послышались ей в голосе мужа. А еще, что таить, беспокойство вызвал и разговор о женщинах, и вся эта душераздирающая сцена…

– Гилберт! – Марк махнул рукой одному из надзирателей – высокому блондину, лицо которого было гладко выбрито. – Приведи женщин.

Гилберт, качнув светловолосой головой, отправился выполнять приказ графа. Пока Диана ждала его возвращения, она испытала целую палитру чувств – сострадание, беспокойство, гнев и непонимание. Ей, вдруг, стало очень страшно. Нет, даже не то, что могла возникнуть вероятность того, что Дэвид выбирал женщин для себя. Как-то не укладывалось это в голове девушки. А то, что её муж имел какое-то отношение к происходящему.

«Нет, не может такого быть», – отчаянно застучало сердце Дианы, когда она в очередной раз посмотрела на сосредоточенное лицо Дэвида.

Наконец, Гилберт привел женщин. При виде них Диане стало плохо. В жалких обносках, которые едва прикрывали причинное место и груди, тоже худые, с затравленным выражением на лицах, эти несчастные, едва держались на ногах. Немалых усилий стоило Диане, чтобы не броситься к ним, чтобы хотя бы просто, защищая собой, обнять их.

– Больше половины, думаю, умрет в пути, – равнодушно заметил граф, – но деньги платите вы, герцог, поэтому решать вам.

– Я беру всех, – бесцветным голосом ответил герцог.

ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ

– Ох, дорогая, все-таки, у богатых свои причуды, – многозначительно протянула Аманда, наблюдая за тем, как несколько телег наполнялись купленными рабами.

– О чем это вы? – стараясь сохранить ровный тон на фоне души, кричащей о несправедливости и жестокости происходящего, задала вопрос Диана. Жаркий ветер обдувал её лицо, и девушка чувствовала, как горит её кожа. Завтра наверняка она покроется красными пятнами. Пусть. Это сейчас совсем не волновало Диану. Что её кожа по сравнению с кожей несчастных рабов? Сколько времени они проводили под палящими лучами солнца? Сколько ударов плетьми приходилось переносить им за бесконечно долгий день? А таких дней было бесчисленное количество. Сердце герцогини заныло от боли, когда она заметила на спине одного из мальчиков уродливую, кровоточащую полосу.

– О том, что ваш супруг, верно, решил удивить всех в Лондоне. Ему недостаточно тех белых слуг, что служат ему. Теперь прислуживать вам будут эти черные рабы, – Аманда задумчиво усмехнулась, – хотя, яркие краски в долгие, серые дни внесут свое разнообразие. А что думаете вы, дорогая?

– Я н-не знаю, – Диана сглотнула образовавшийся в горле горький ком, – я не хотела бы видеть кого-либо рабом. Это – унижение человеческого достоинства…

Герцогиня не договорила, потому как графиня оборвала её речь смешком:

– Дорогая! Видимо, все эти годы вы провели в провинции и совсем не знали, что происходит в мире, – Аманда посмотрела прямо в глаза Дианы, – я вижу в вашем взгляде осуждение. Зря вы так. Нет ничего дурного в том, чтобы воспользоваться благами, которыми нас одарил Господь.

– Господь одарил всех нас правом иметь выбор и быть свободными, – дрожащим от боли и тихой ярости голосом, выдохнула Диана.

– Вы так наивны, – Аманда снисходительно улыбнулась, – мой вам совет – не вздумайте обсуждать этот вопрос в салонах Лондона, да и всей Англии. Вас не то что не поймут, вас поднимут на смех.

– Что же смешного в том, что я вижу вокруг? – звенящим голосом вопросила Диана. – Разве вы хотели бы, чтобы подобное произошло с вами?

Аманда непонимающе посмотрела на герцогиню. В голубых глазах сияла насмешка и неподдельное удивление.

– Разве это может произойти со мной? – голосом, полным уверенности, вопросила она. – Они были рождены рабами. А все мы – нет.

– Вы ошибаетесь в своих суждениях, – подошедший Дэвид вставил свое слово. Тон его голоса был ощутимо резким, и графиня, если и хотела что-то возразить, не смогла этого сделать – ей стало ясно, что скажи она еще хотя бы слово, герцог проявит всем известную язвительность. А Аманда, все же, не хотела портить с ним отношение. В своих тайных мечтах, которые только усилились с появлением Дэвида Ричмонда, он жаждала провести с ним хотя бы одну ночь… Даже не смотря на некую симпатию, которая женщина испытывала к его молодой жене. Зов плоти был сильнее.

– Вы ведь останетесь на обед? – сладким голоском протянула Аманда. – Я уже велела запечь индейку, к нашему возвращению она будет готова. Я сыграю вам на рояли. После, вечером – устроим фейерверк в вашу честь.

– Диана? – Дэвид обратил на жену пристальный взгляд. – Ты хочешь отобедать у графа?

– Не думаю, что это возможно для меня, – преодолевая в себе хорошо воспитанную леди, сообщила Диана. – Боюсь, теперь мне кусок в горло не полезет.

– Вы слишком чувствительны, дорогая, – снисходительно-укоризненно заметила Аманда, – не стоит все так близко принимать к сердцу.

– Пусть лучше оно иногда болит, чем станет каменным и мертвым, – Диана, нарушая правила этикета, порывисто отвернулась от собеседницы и посмотрела прямо на мужа. Лицо его выражало спокойствие.

– Прошу вас, Ваша Светлость, если мы здесь закончили все свои дела, вернуться на корабль.

Всплеск воды, возникающий от удара весел, звучал для Дианы печальной музыкой. И хотя западный берег становился все дальше, на душе девушки по-прежнему царила невыразимая грусть. Глядя в серо-голубое небо, Диана едва сдерживала свои чувства, чтобы не расплакаться в присутствии мужа. Ах, поскорее бы оказаться в своей каюте, рухнуть на кровать и дать волю слезам.

Вместе с герцогом Ричмондом и его женой, в сторону «Мактуб» плыли еще 4 лодки – в каждой из них сидели купленные Дэвидом рабы. Всего – 37 человек. Испуганные, не издававшие ни звука, словно неживые, они глазами, полными отчаяния, смотрели в сторону корабля, ожидавших своего капитана. Их души разрывались от страшного вопроса – что же их ждет дальше? Очередное унижение, насилие?

Диана молчала. Она, подняв глаза, встретилась взглядом с мужем. В изумрудных глубинах мелькнула горечь…

Герцог, аккуратно поставив жену на палубу, окинул собравшихся моряков пристальным взглядом. Отыскав среди них рыжебородого Ричарда, Дэвид властно произнес:

– Ричард, трюмы готовы?

– Да, капитан, – помощник капитана решительно выступил вперед.

– Хорошо, – губы герцога дрогнули в улыбке, – вели старику Уоррику сделать похлебку. Но не жирную и не густую, иначе гости нашего корабля начнут испражняться кровавым поносом и умрут от заворота кишок. Они слишком долго не ели толком нормальную пищу.

– Будет сделано, капитан.

Дэвид опустил взор на жену. На долю секунды он залюбовался её утомленным, полным нежности и сострадания, лицом. В океане её синих глаз отчетливо читалось неравнодушие.

«Она уже достаточно увидела сегодня», – ощущая сочувствие к Диане, подумал герцог.

– Тебе нужно отдохнуть. Идем, я провожу тебя, – Дэвид взял жену за руку. Странно, все время хотел её касаться.

– Я совсем не устала, – Диана улыбнулась, – позволь мне помочь тебе. Прошу.

– Диана, – нежная улыбка мелькнула на лице Дэвида, – при всем моем уважении к тебе, не стоит…

– Я понимаю, что кажусь бесполезной и слабой, и это, вероятно, так. Но я видела свежие раны на спине одного мальчика, – девушка сглотнула, перед глазами её была снова спина ребенка, – но моя горничная, Рут, умеет делать целебную настойку. Когда-то она помогла мне со шрамом на колене. Если ты позволишь, я велю ей приготовить их для мальчика. Тогда раны не воспалятся, и болезнь не проникнет внутрь. К тому же, ему будет не так больно…

Дэвид как-то странно глянул на жену. Диана выдержала его взгляд.

– Хорошо, – согласился герцог, – пусть Рут приготовит настойку.

ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ

– Готово, леди Диана, – пробормотала Рут, заходя в каюту своей госпожи.

Диана, обернувшись, бросила взгляд на горничную – щеки той горели пунцово-красным румянцем.

– Что такое, Рут? – девушка подошла к служанке и заглянула той в блестящие глаза.

– Не знаю, как вам сказать, –