Дело о живых мишенях - Александр Ковалевский

Баштан-старший, узнав о проделках сына, сразу позвонил начальнику слобожанского УМВД генерал-майору Горбунову. Вячеслав Иванович пообещал во всем лично разобраться и посоветовал как можно быстрее уладить все вопросы с потерпевшей. После разговора с Горбуновым Баштан немного успокоился и поехал забирать своего нерадивого отпрыска из милиции. Сто долларов, сунутые им майору из дежурной части, разрешили эту проблему без особой волокиты: Баштан чиркнул на клочке бумаги, что претензий к сотрудникам милиции по поводу задержания его несовершеннолетнего сына не имеет, вот и все, собственно, формальности. Следующий шаг — переговоры с ментами, которые будут вести дело сына, пришлось пока отложить: весь личный состав райотдела был на занятиях, и когда они закончатся, никто не знал. Может, через час, а может, и через два, как сказал ему дежурный. Баштан ждать не стал и, отправив великовозрастного оболтуса домой, поехал в больницу к потерпевшей, но опоздал: не приходя в сознание, она скончалась за двадцать минут до его приезда…

Как он узнал в приемном отделении, доставленная около часа ночи избитая на дискотеке девушка была сильно пьяна и ее сразу же отправили в спецтравму, куда направляют всех пострадавших в состоянии алкогольного опьянения. Внешне ее вид опасений вроде бы не вызывал: наспех замазали ей на лице пару ссадин и оставили отсыпаться до вытрезвления. Когда кинулись — что-либо делать было уже поздно, девчонка так и не проснулась…

Так кто, спрашивается, в этом виноват, его сын, что ли? Удар в живот, от которого, если верить врачам, у этой Коноваловой открылось внутреннее кровотечение, был ведь не смертельным, а значит, сделал для себя вывод Баштан, если бы ей вовремя оказали квалифицированную медицинскую помощь, она, скорее всего, осталась бы жива. Но не оказали, поскольку некому, видимо, было за нее заплатить, догадался он.

Сгоряча он хотел было наехать на утративших совесть эскулапов, но, чуть поостыв, трезво рассудил, что даже если ему удастся доказать их преступную халатность, его сына от тюрьмы это все равно не спасет. «Да и фиг что докажешь, — подумал Баштан. — Лекари будут стоять друг за друга горой и вину коллег не признают ни за что в жизни. Самого, случись что, в натуре зарежут, а в эпикризе напишут, что помер типа от какой-нибудь сердечной недостаточности. Патологоанатомы — одна с врачами шайка-лейка, своих не сдадут, так что лучше с ними по-хорошему договориться: пусть дадут заключение, что у Коноваловой не было никаких внутренних повреждений, а ее смерть наступила от отравления, скажем, алкоголем. Ведь была же она пьяна, как зюзя. Нет, — поправил он себя, — отравление не годится. Менты сразу копать начнут: что пила, где и с кем. Пусть лучше умрет от сердечного приступа. Умерла и умерла, мало ли их в больницах-то умирает?»

Липовое заключение о причине смерти гражданки Коноваловой обошлось ему в три сотни долларов. Ну, еще сотку сунул дежурному врачу спецтравмы, чтоб лишнего не болтал. Эскулап дармовым баксам очень даже обрадовался. Еще бы: и собственную задницу прикрыл, и заработал вдобавок на этом!

Ехать договариваться с ментами после таких затрат Баштан теперь не собирался. Получилось, что он уладил все и сам. Его люди со свидетелями тоже отлично поработали: весь персонал кафе подтвердит, что Дима девку и пальцем не тронул, так что беспокоиться было больше не о чем, но на всякий случай он приказал своему прыщавому придурку сидеть дома и не высовываться, пока все окончательно не уляжется. На первый взгляд как будто отделались легким испугом, но все равно лишние разговоры ему ни к чему. Поэтому он еще раз позвонил Горбунову и, объяснив ему ситуацию, попросил попридержать своих подчиненных: мало ли в милиции осталось ретивых, кто спит и видит, как бы досадить честнейшему бизнесмену Баштанову. Горбунов пообещал, что поможет ему по старой дружбе всем, чем может.

Дружба генерала милиции и криминального авторитета Баштана началась семнадцать лет назад, когда лейтенант милиции Славик Горбунов завербовал вернувшегося из «мест не столь отдаленных» Петю Баштанова. Отсидевший три года за бытовое хулиганство, Петя попался вновь, на этот раз посерьезнее: Горбунов принял его на автовокзале с сумкой, туго набитой маковой соломкой. Петя не был наркоманом и связался с этой гнилой публикой в первый раз, чтобы немного подзаработать. Схлопотать новый срок он не захотел, и Горбунов в качестве альтернативы предложил ему сотрудничать с уголовным розыском в качестве секретного агента. Перспектива стать сексотом Петю не очень обрадовала, но это было предложение, от которого нельзя отказаться.

По заданию Горбунова, специализировавшегося на борьбе с незаконным оборотом наркотиков, Петя входил в доверие к наркоторговцам и под псевдонимом «Мюллер» информировал своего куратора об их преступной деятельности. Пользуясь покровительством Горбунова, Петя вскоре и сам начал приторговывать наркотиками. Будущий генерал тоже не прочь был поправить свое материальное положение. Он вошел с «Мюллером» в долю и ревностно оберегал его от случайных неприятностей с милицией.

Имея такую «крышу», Петя мог водить дружбу с уголовниками, не опасаясь преследования со стороны правоохранительных органов. Арестовывали других, а он был словно заговоренный, и секрет его неуязвимости знал только Горбунов.

В таком тепличном режиме Петр Баштанов набирал вес в криминальном мире, заматерел, обнаглел и превратился в Баштана — «авторитета», с которым считался сам мэр, и Вячеслав Иванович все чаще ловил себя на мысли, что не Баштан работает на него, а он, начальник слобожанского городского управления МВД, состоит на службе у своего агента. Собственно говоря, так оно и было. Принцип «услуга за услугу» лежит во всех доверительных отношениях, но на голом компромате далеко не уедешь, и неизбежно наступает момент, когда служебные интересы начинают тесно переплетаться с личными. Что поделать, служба службой, но и для себя пожить иногда хочется. К хорошему привыкаешь на удивление быстро. И если лет эдак десять назад капитан Горбунов как ребенок радовался новенькой «шестерке», покупку которой ему полностью «спонсировал» Баштан, то теперь Вячеслав Иванович ездил на джипе за сто тысяч долларов, а «Жигули» не считал за машину.

Чем богаче становился Баштан, тем сильнее втягивался генерал в сети, которые на юридическом языке назывались коррупцией. Остановиться было уже невозможно. Генеральская должность Горбунову обошлась недешево, да и в дальнейшем в министерстве ждали от нового начальника слобожанского УМВД не только высоких показателей в работе, но и пухлых конвертов. Без постоянных вливаний со стороны Баштана, как бы Вячеслав Иванович ни старался, на своей должности он долго бы не удержался. За удовольствие быть у власти нужно платить, и Горбунов платил, так как власть для него была целью жизни. Он знал, что за глаза подчиненные называют его «императором», и это, надо признать, ему льстило.

Так они и шли по жизни рука об руку: Горбунов стал непререкаемым авторитетом в мире ментов, Баштан — в мутной среде воров и бандитов.

Набросав для себя приблизительный план задержания несовершеннолетнего Дмитрия Баштанова, Зоя подумала, что привлекать к этому делу майора Сокольского не совсем корректно с ее стороны. «У него небось и без меня дел хватает, а тут я еще навязалась ему со своими служебными проблемами», — корила она себя. Впрочем, она была уверена в том, что Сергей только рад будет ей помочь.