Лунная афера - Валерий Рощин

– И как же она отреагировала?

– Спокойно. Во всяком случае, по телефону. Легко согласилась на разговор, пригласив меня к себе домой. В общем, вечерком пришел я к ней, а там запах!.. Ты не представляешь! Уже в прихожей аромат только что сваренного борща с ног сбивает.

– Знала, чем мужика обезоружить.

– Точно! Я аж две тарелки навернул. На второе – телячьи отбивные с картофельным пюре и подливкой. Само собой на столе графинчик холодной водочки промеж домашних соленых огурчиков и помидорчиков.

– Дальше можешь не продолжать, – проглотил слюну Басаргин. – Я бы тоже от такой не ушел.

Приятели рассмеялись.

– Короче, расхотелось мне говорить с ней на серьезные темы. Вот, знаешь, как-то сама собой рассосалась проблема, – улыбнулся Миша. – Сижу весь из себя сытый, довольный и думаю: «Сейчас начнутся слезы, уговоры или еще хуже скандал… А оно мне зачем?» И появились у меня с того дня странности. По ночам эта женщина снится, мысли всякие в голове витают; забыть пытаюсь, но не получается. Несколько раз порывался позвонить и сказать, что «кина больше не будет», а сам звоню и напрашиваюсь на встречу. Представляешь, и жить как-то легче вдруг стало. Мы с ней и в театры вместе, и за грибами, и на рыбалку. И даже с родителями ее познакомился.

– Так и женился?

– Так и женился. И, знаешь, ни разу не пожалел. А уж после рождения первенца у меня и вовсе за спиной крылья выросли.

– Что ж и так бывает. Тут только позавидовать можно по-доброму. И поздравить…

* * *

В первый день путешествия в направлении Земли Басаргин с Матюшиным нормально без суеты покушали и устроили банный день.

– Слушай, а правда, что первая сотня наших космонавтов не имела возможности помыться в космосе? – спросил Басаргин ожидая своей очереди на помывку. – Если не ошибаюсь, они пользовались влажными салфетками?

– Да, так и было. А когда началась эра космических станций, то вопрос гигиены встал в полный рост, – обтирал тело влажным полотенцем Михаил. – Представляешь ситуацию, когда запах в небольшом пространстве становится нестерпимым?

– Представляю. Ведь система циркуляции воздуха замкнутая – от неприятных запахов избавиться сложно.

– В том-то и дело. Плюс полное отсутствие психологического комфорта. Кому понравится постоянно быть грязным и потным?..

Конечно, отдельных душевых кабин на станциях и тем более на небольших кораблях типа «Союз» не было. Многолетняя практика показала, что их постройка и эксплуатация в невесомости нецелесообразны. Вместо привычной процедуры помывки на орбите использовался специальный легкосмываемый гель, влажные салфетки и по три-четыре тюбика с водой на брата. Благодаря поверхностному натяжению вода прекрасно удерживается на теле человека, а после ее легко удаляют полотенцами.

– С настоящим душем космическую баньку, конечно, не сравнить, – высушив себя, принялся надевать свежее белье Михаил. – Но такой упрощенный способ тоже неплохо помогает содержать себя в порядке.

– Это точно, – поспешил Басаргин занять освободившееся место.

После баньки завалились спать. На лунной орбите отдыхать приходилось урывками, теперь ситуация выправилась. Сначала спали поочередно, но после двух спокойных вахт, когда появилось твердое понимание, что аппаратура и системы работают в штатных режимах, стали отдыхать одновременно.

Бодрствуя, Олег постоянно пытался связаться с Землей, запрашивая то «Зарю» по каналам основной и аварийной радиостанций, то вызывая Велесова. Увы, ни ЦУП, ни миллиардер не отвечали. Инженер провел множество часов над доступной частью радио-отсека: доставал блоки радиостанций, копался в них, пытаясь отыскать неисправность, но пока ничего не получалось.

– Скорее всего, при взрыве баллона корабль здорово тряхнуло, – предположил он.

– Был такой момент, – подтвердил командир. – Даже силовые элементы корпуса заскрипели.

– Причину вижу только в этом. От сильного сотрясения что-то замкнуло, перегорело.

– Ремонтный комплект не поможет?

– Нет. Нужна диагностическая аппаратура…

* * *

Оставив попытки наладить связь, космонавты решили отдохнуть – усталость после нервотрепки и битвы за выживание все еще давала о себе знать.

Для сна обычно устраивались в бытовом отсеке. Михаил, как и полагалось, фиксировал тело свободными ремнями, а Олегу подобное стеснение и ограничение пространства не нравилось. Это была давняя привычка: укладываясь спать на Земле в условиях привычной гравитации, он никогда не пользовался одеялом. Осенью, когда в домах еще не включали отопления, иногда использовал легкую простынку. Вот и здесь он свободно парил по тесному отсеку, не реагируя на редкие и еле заметные столкновения с его стенками и элементами «меблировки».

Часа через полтора его левое плечо ощутило толчок. Затем второй. Чуть позже Басаргин приложился к стенке всем левым боком.

Просыпаться не хотелось – уж больно сладким казался сон в тишине. Однако странные толчки не прекращались. Он постоянно прикасался к предметам или стенкам то ногами, то руками, то головой. К тому же сквозь пелену приятной дремы как будто стал прорываться какой-то гул.

Наконец, командир разлепил отяжелевшие веки, прислушался…

– Двигатель? – удивленно прошептал он. – Почему работает двигатель? Или мы уже подлетаем к Земле?..

Сон мгновенно отлетел.

Оглядевшись по сторонам, он понял, что за толчки беспокоили его в последние минуты. Маршевый двигатель работал не на полную мощность – выдаваемая им тяга составляла процентов двадцать пять – тридцать от номинала. Возникшая гравитация была небольшой, тем не менее, она прижала Басаргина к полу «бытовки» в районе люка. Ворочаясь во сне, он периодически отрывался и вновь «падал» на пол. Это и создавало впечатление толчков.

– Миша, проснись! – потряс он за плечо инженера.

Тот приоткрыл один глаз.

– Что случилось?

– У нас двигатель почему-то включился.

Это известие заставило того моментально привести себя в рабочее состояние, освободиться от ремней и нырнуть в спускаемый аппарат.

– Опять в штате Айова все… нормально. А жаль – правильная рифма пропадает. Что ж за напасть такая?.. – ворчал Матюшин. – Мне сейчас полет на МКС отпуском на черноморском побережье представляется в сравнении с этой экспедицией…

Заняв места в креслах, космонавты прежде всего выключили двигатель и проверили параметры полета. Скорость за время работы двигателя увеличилась на одиннадцать процентов. Тяга хоть и была мизерной, однако пятнадцать минут разгона сделали свое черное дело, и теперь на торможение перед входом в атмосферу Земли топлива понадобиться больше. А его запасов, учитывая постоянные протечки системы и выравнивание лунной орбиты, оставалось не так уж и много.