Направленный взрыв - Фридрих Незнанский

Липкин отбросил окурок далеко в сторону, проследив его траекторию, и снова раскрыл свой портсигар.

— Этого я не знаю, — сказал он. — Знаю только, что бригада эта новая, переведена совсем недавно из Германии и служат там только контрактники.

— Контрактники? — Разговоры о профессиональной армии у нас только-только начали обкатываться общественным мнением, были дискуссии военных чинов; но я, к примеру, ничего не знал о том, что подобные подразделения существуют. — Ты уверен?..

Липкин усмехнулся:

— Ты знаешь, я был удивлен не меньше твоего, но Татьяна мне ничего говорить не стала, а только засмеялась и сказала: «Потом все узнаешь. Это будет бомба!..»

— Так и сказала? — переспросил я.

— Так и сказала, — подтвердил Липкин. — За день до ее гибели она связалась со своим источником, который должен был передать ей важные документы, и тот подтвердил, что информация будет на следующий день. Татьяна тут же позвонила своему человеку в агентстве безопасности. Можешь не задавать вопросов, я ничего не знаю, могу только сказать, что этот человек — большая шишка и Холод ему доверяла. Этот человек обещал помочь ей передать материалы по смоленским контрактникам в военную контрразведку. Я рядом с нею стоял, все слышал. — Липкин начал волноваться, боясь, что я ему не поверю. — Они договорились созвониться в первой половине дня. Вот… А что произошло дальше, ты знаешь.

— Почему она назначила заседание редколлегии на этот же день? Она собиралась огласить документы на редколлегии?

— Да, она, по-видимому, считала, чем больше журналистов будет знать, тем меньше вероятность случайно погибнуть. Все-таки нас там было человек десять, причем из разных газет…

— Вот и принесла бы нам всем чемодан со взрывчаткой! И было бы не три, а десять трупов!

Липкин замолчал. Я тоже молчал, обдумывая услышанное. Я не мог полностью доверять всему сказанному, но это была важная информация, которая совершенно точно доказывала, по крайней мере одно: Татьяну, похоже, убили за то, что она узнала достаточно грязную тайну Министерства обороны. И тут же я уточнил для себя: обновленного или старого? Это немаловажно!

— Ты можешь все, что мне сейчас рассказал, засвидетельствовать письменно? — спросил я Липкина.

— Нет, — сказал он решительно, и я увидел в его глазах страх. — И не только не стану ничего писать, но даже от всего откажусь, если ты станешь где-то ссылаться на меня!

— Ну что же, твое право… Но мне казалось, что после августа люди стали смелее, — пошутил я и понял: шутка не удалась.

Липкин порывисто наклонился к моему лицу.

— В январе, когда я буду в Тель-Авиве, я все тебе изложу и в письменном и в каком угодно другом виде, — сказал он неожиданно зло, четко выговаривая слова. — Хоть на заборе напишу! А пока оставь меня и вообще забудь. Потому что я тот ишак, который повезет на себе в землю обетованную жену, больную мать и дочку. А потом я снова позволю себе быть смелым, хорошо?

Он отвернулся, и я видел, как на его скулах играют желваки. Я толкнул его в плечо и протянул руку. Он недоуменно взглянул на руку и нерешительно пожал ее.

— Спасибо тебе за все. — Я тоже пожал руку этому действительно смелому и благородному человеку, от которого я просто не мог требовать большего.

Когда спина Липкина замаячила в конце аллеи, я поднялся со скамейки и почувствовал, что изрядно промерз. И в самом деле, теперь не мешало бы выпить где-нибудь кофе или чаю с лимоном…

Тем временем Слава Грязнов, неутомимый труженик, занимался делом, которое не удалось закончить вчера.

С утра он был уже в фирме «ГОТТ».

В довольно большом зале бывшего гастронома — а Грязнов помнил хорошо, как он иногда захаживал сюда за молоком, которое здесь было всегда, без перебоев, — теперь стояли на подиумах шикарные иномарки. И только человек с наметанным взглядом мог определить в них подержанную машину.

Молодой человек — секьюрити — в темном строгом костюме, на лацкане которого висела клипса с визиткой, сначала внимательно выслушал Вячеслава и лишь после предъявления удостоверения проводил к главному менеджеру.

Два более пожилых джентльмена из третьего отдела МУРа, прибывшие вместе с Грязновым, остались топтаться у дверей.

Главный менеджер оказался также относительно молодым человеком с плохо сохранившейся фигурой, задрапированной широкими суконными брюками и пиджаком из красной фланели. Склонив набриолиненную голову, управляющий выслушал Грязнова и кивком выразил согласие.

Грязнов с понятыми подошел к «Мерседесу-190Е» цвета металлик и приступил к осмотру автомобиля.

Покупатель, который, как назло, немедленно откуда-то возник и тут же заявил о своих правах на автомобиль, вертелся рядом и пытался управлять досмотром.

— Что вы ищете? Нет, вы мне скажите, что вы ищете? — настойчиво спрашивал он Грязнова. — Вы мне скажите, может быть, я знаю!

Грязнов единственное, что мог сделать, так это не подпускать близко к автомобилю его неполного владельца.

— Есть! — вдруг послышался голос, и из-под автомобиля показался таможенный эксперт Бандовкин. Он вытянул вперед руку, передавая Грязнову нечто завернутое в полотняную тряпицу.

Слава осторожно принял в руки матерчатую колбаску и тут же ощутил ее вес. Он развязал веревочку, стягивающую конец цилиндра, и на широкую ладонь Грязнова брызнула струя золотых монет.

— Твою мать! — тихо воскликнул покупатель, глядя на сокровище. — Ну почему я сразу не купил этот «мерседес»? Ведь он же мне с первого взгляда понравился! Ай-яй-яй!..

— Радуйся, что не успел купить, — весело ответил Грязнов, глядя на покупателя. — А то бы я тебе сейчас задал много разных неприятных вопросов, и ночевал бы ты у меня в казенном доме…

— Да Боже упаси! — испугался покупатель и куда-то испарился буквально на глазах.

Эксперт Бандовкин тем временем достал из тайника в днище машины еще несколько подобных мешочков. Грязнов принялся составлять акт об обнаружении золотых монет царской и советской чеканки.

Расставшись с Липкиным, я около часу бродил, раздумывая над тем, что он мне сообщил. Журналистская деятельность всегда связана со скандалом; но скандал такого масштаба — это из ряда вон! Хоть Липкин и собирается эмигрировать, но это страх — не более того; да, он прав, необходимы доказательства, а доказательств нет. Чтобы у нас, пока еще в Советской России, — и строился чуть ли не целый город для подготовки террористических актов?.. Нет, от этой сенсации пахнет бульваром, бульварная утка… Но Липкин ссылался на видеокассеты, документы, которые выкрали. Вот если бы их заполучить — если, конечно, они существуют и если на них изображены те объекты под Смоленском, а не какие-нибудь сооружения в местности…

Однако не будем торопиться с выводами.

Я присел на краешек заснеженной скамьи в аллее скверика и достал сигарету. Но зажигалка перестала работать: кончился газ. Я бросил ее в снег, посмотрел по сторонам, у кого бы прикурить, но никого поблизости не было. Вдалеке маячила непонятная шатающаяся фигура, похоже, пьяный. Он неуверенной походкой шел в мою сторону. В уголке его рта дымилась папироса.