Черная полоса - Владимир Колычев

Матвей закрыл дверь, осторожно, не касаясь перил, спустился по железной лестнице, прислушался. Вроде тихо.

Ему повезло, по пути вниз он никого не встретил. Где-то наверху хлопнула дверь, послышались шаги, но Матвей ускорил ход и успел выйти на морозный двор до того, как его увидели.

К своей машине он подошел, не привлекая внимания. Ключей от нее у него не было, но к своему подъезду он направлялся с таким видом, как будто только что приехал сюда. Внешняя безмятежность давалась ему нелегко. Ранение давало о себе знать, голова кружилась, слабость валила с ног, а еще кровь от лица наверняка отхлынула.

Скорее всего, бледность бросалась в глаза.

Крови пока вытекло немного. Она еще не проступила через куртку, но все к этому шло.

Он уже прошел второй этаж, когда за спиной у него открылась дверь. Его кто-то увидел, но со спины. Оборачиваться он не стал.

На пятом этаже слышны были голоса, какая-то женщина просила кого-то позвонить в милицию. Но на лестничной площадке четвертого пока никого не наблюдалось.

Матвей еще только доставал ключ, а дверь уже открылась. Василиса протянула к нему руку, будто собиралась обнять за шею. Переступая порог, он взял ее за правую руку, чтобы она поскорее закрыла за ним дверь.

Одну туфлю Матвей снял, стоя на ногах, а вторую скидывал, уже сидя. У него не было сил стоять, и он опустился на пол.

— Что с тобой? — закрыв за ним дверь, спросила Василиса.

— Не видишь, что ли?

Матвей сначала услышал Лильку, только затем увидел. Она подсела к нему, стала расстегивать куртку, через которую уже проступила кровь.

Она была расстегнута, когда он стрелял, поэтому пуля не пробила куртку. Кровь особо не вытекла. Вряд ли на месте преступления пролилась хоть капля. Да и его пальчиков там нет. Зато на куртке остались микрочастицы пороха, на джинсах и обуви — грязь и пыль с чердачного пола. От этих улик нужно срочно избавляться. Но в то же время нельзя выходить из квартиры. Матвей подумал о стиральной машинке, установленной в ванной.

— Это что, пуля? — с тревогой спросила Лилька, поднимая на нем свитер.

— Покажи, — сказал Матвей и усмехнулся.

Хотел бы он посмотреть на эту пулю. Не место ей у него в теле, вынимать нужно свинцовую плюху. А Лилька медучилище оканчивала.

— Как я ее тебе покажу?

— А надо показать.

— Тут операция нужна.

— Режь!

— Я тебе что, доктор?

— Почти.

— «Почти» тут не поможет. В больницу тебе нужно.

— Нельзя в больницу. Дверь никому не открывайте. Что бы ни случилось. Сидим тут тихо, как мыши. — На последнем слове Матвей отключился.

В себя парень пришел от боли. Он лежал на диване, а Лилька ковырялась у него в ране, засунула туда нож или щипцы. Руки и ноги у Матвея были связаны. Василиса держала его за голову.

Он дернулся, она навалилась на него и прошептала:

— Лежи, родненький!

— Сейчас!.. — Лилька потянула из раны щипцы.

Боль была невыносимой, она душу из него вытягивала. Матвей отключился, но ненадолго. Он пришел в себя и увидел, как Лилька разглядывает пулю.

— Можешь веревочку привязать и на шею себе повесить, — сказала она с кокетливым, хотя и скромным торжеством в голосе.

— Лишь бы меня самого не повесили.

— Это ты стрелял? — спросила Василиса.

— Менты тут были?

— Да, подъехали, на чердаке там что-то искали.

— Были кто-то, стали что-то, — прохрипел Матвей и усмехнулся.

Он ничуть не сомневался в том, что упокоил всех, в четком порядке, по очереди.

— Артур?… — спросила Лилька.

От волнения у нее дрожали руки, но это не мешало ей обматывать его бинтами.

— И Артур, и все трое, — выдавил он из себя.

— Ты их убил?

Матвей закрыл глаза. Боль не отступала, но у него уже возникло ощущение, что все худшее позади.

— Ты их убил! — Лилька просияла.

— Ты еще и закричи от радости! — набросилась на нее Василиса.

— Нельзя кричать, а радость так и прет! Эти козлы меня изнасиловали! Что мне, плакать теперь?

— Изнасиловали? — Голос Василисы дрогнул.

— И тебя могли.

Раздался звонок в дверь. Василиса встрепенулась, поднялась с дивана и вопросительно посмотрела на Матвея.

Он качнул головой, останавливая ее, и заявил:

— Даже в глазок не смотри!

В дверь позвонили еще раз, на этом все и закончилось. Видимо, менты обходили жильцов. Возможно, им повезет и они смогут найти человека, который видел Матвея. Еще стражи порядка установят личности покойных, наведут справки о собственниках жилья, совместят фамилии Улеева и Рубахова. Тогда в дверь они будут стучать по-другому. Вплоть до автогена.

Но вряд ли это случится сегодня. А завтра Матвея здесь уже быть не должно.

Артур, Ян и Гена — подонки. Глебу нужно держаться от них подальше, иначе беда. Лилия так и написала: «Иначе беда». Она и про себя черкнула пару строк. Мол, я далеко, в безопасности, искать меня не надо. Все будет хорошо.

Легко сказать. Глеб извелся, родителям ее звонил, всю ночь спал вполглаза, реагировал на каждый шорох за дверью. Вызывал он и Артура, но его телефон не отвечал.

А утром к нему пришли. Их было двое, один капитан, другой старший лейтенант, оба из управления по борьбе с бандитизмом.

— Это вы вчера звонили Санжееву Артуру Станиславовичу? — прямо с порога спросил капитан Налимов.

— А в чем, собственно, дело?

— Лилия Геннадьевна Циркунова с вами живет? — Налимов не просто смотрел на него, он тянул из него душу.

— Ее сейчас здесь нет. Может, скажете, что случилось?

— Вы знаете, кто такая Улеева Василиса Константиновна?

— Вы долго будете говорить на языке загадок? Или мне вызвать переводчика, то есть адвоката?

Угроза подействовала, Налимов перешел к сути дела.

— Санжеев Артур Станиславович мертв, — заявил он.

— Да?… Когда это случилось?

— Что случилось?

Глеб покачал головой, с укором глянул на капитана. Опять этот Налимов юлил и петлял. Спроси у него, когда Артура убили, — клещами вцепится в слова. Дескать, а с чего это вы взяли?

— Когда он умер?

— Его убили.

— Кто?

— Его убили в доме, где живет Василиса Улеева.