Наблюдатель - Николай Буянов

Марк Бромберг объявил мне мат на тридцать втором ходу, красиво пожертвовав обе ладьи. Победа доставила ему истинное удовольствие. Он подобрел, обмяк и развалился в своем кресле.

- Спасибо, Максим. Честное слово, вы словно бальзам пролили мне на душу. С компьютером играть - все равно, что заниматься любовью по телевизору.

- А Стефан был хорошим шахматистом?

Он махнул рукой. - Слона от пешки не отличал. Вот в теннис он играл как бог.

Инспектор Пак смотрел на меня устало и отрешенно. Он устанавливал место нахождения каждого в ночь перед убийством. Кроме меня и Адели, все мирно спали в своих номерах. И наверняка убийца тоже спал. Я был уверен в этом, так же как и в том, что блестящий план убийства созрел у него тут же, за считанные минуты.

- Мне придется переговорить с Аделью, Макс. Вы знаете, как я к вам отношусь, но… Убийство есть убийство. И еще, мой вам совет: перестаньте скрытничать. На Адель покушались два раза. Она знает что-то, опасное для убийцы. Если случайно она сообщила это вам, то вы - следующая жертва.

Я пропустил это мимо ушей.

- Скажите, инспектор, как вы объясняете две красных стрелы? На трассе убийца стрелял из винтовки. Почему он не воспользовался ею в коттедже?

Пак пожал плечами.

- Винтовка - громоздкая штука, трубку легче спрятать.

- От кого?! Кроме Стефана Сайко, здесь никого не было.

Он внимательно посмотрел на меня.

- Вы хотите сказать, что убийца не знал об этом? Он думал, что в коттедже вместе со Стефаном останется кто-то еще? Но тогда нужно вспомнить, кто был в вестибюле, когда вы собирались на поиски Адели. Тот, кого там не было, мог и не знать, что Сайко остается в коттедже в одиночестве.

Он повернулся и вышел из комнаты, а я смотрел на его сгорбленную спину, и в мозгу у меня пульсировал красный сигнал опасности. Кого не было в вестибюле? Или кто не мог быть в вестибюле?

Марк Бромберг был. Он как раз всеми распоряжался. И не просто распоряжался, а действовал умело, четко и решительно. Двое туда, трое сюда, бегом марш! Иза Бромберг инструктировала Матрешку. Приказ был вполне ясен: не пускать на территорию никого постороннего, кроме Адели Ларченко. С этим приказом Матрешка умерла смертью храбрых на боевом посту. Майю Борисову хотели оставить, все-таки ночь и гроза, но она резко воспротивилась, как-никак Наблюдатель.

Артур Кейси хотел ехать с нами, но уступил сердитому Ианну Ларченко, после чего ушел искать Изу и искал ее в грозе целых сорок минут. Но до этого мы все вместе исправно разговаривали, соглашались и пререкались в вестибюле, каждый из нас знал, где будут находиться остальные, и мог связаться с любым из соседей по маяку.

Кроме одного человека.

Адели Ларченко.

Половина тех семидесяти двух часов, что были отпущены на предварительное следствие, истекли. На нашей турбазе не изменилось ровным счетом ничего, разве что Адель как-то потускнела и осунулась. И, заметьте, не после смерти Сайко и не после покушения на нее саму. А после того, как она, наконец, открылась мне, а может быть, просто приоткрыла завесу.

Шеф упомянул в разговоре со мной, что Ракша Бамир подвергался психоконтролю. Из всех жителей Земли и колониальных планет психоконтролю может быть подвергнут только Наблюдатель или сотрудник спецслужбы. Следовательно, Ракша Бамир был не просто оператором. Он был внедренным в Институт времени агентом, причем агентом очень квалифицированным, штучного исполнения. И цель, на которую он был направлен, была та же самая, что и у меня. Тойво Геллер.

Я вышел на улицу и побрел по тропинке к дальним холмам, погруженный в свои размышления. Медленно наползали сумерки.

Сотруднику спецслужбы дано было задание наблюдать за объектом. С этой целью его внедряют в Институт времени на место оператора, что является исключительным случаем: работа оператора очень сложна и требует большой подготовки. В программе датчика контроля агент обнаруживает вирус, и это вызывает в нем прямо-таки неадекватную реакцию. Он бежит. Он забывает о задании, входит в несанкционированный контакт с объектом, открывается ему и заканчивает свое существование, напичканный неизвестным ядом. Вирус, вертелось в моем мозгу. Вирус, заблокировавший колодец, что физически сделать невозможно. Несчастный обнаженный человек, выброшенный в чужое время…

Девушка на вершине холма на фоне огромного ярко-красного заходящего солнца. Прекрасная картина. Майя Борисова в свободном восточном кимоно мягко и в то же время грозно и мощно двигалась в четком ритме ката Кихон. Изящные руки будто плели в воздухе кружева, защищаясь и нападая на невидимого противника, ноги с волшебной легкостью взлетали вверх, точно смертельные боевые пружины. При всем этом Майя казалась воплощением женственности и гармонии, в ней не было ничего, что напоминало бы грубую физическую силу. Это была прекрасная феерия, отточенная, словно игла, сложная балетная партия.

На фоне красного заката тоненький черный силуэт двигался так легко и с такой математической точностью, что производил впечатление чего-то нереально-сказочного.

- Вы за мной наблюдали? - спросила Майя.

- И просто не мог оторваться, - признался я. - Смотреть на настоящего мастера - одно удовольствие. У кого вы учились?

- У одного старика-японца. Очень неординарная личность. В сорок лет вдруг ушел в горы и стал жить отшельником, подальше от цивилизации. Когда я приезжаю к нему, то попадаю будто в позапрошлый век. Ни видео, ни транспорта, только линия доставки, представляете? Живет человек не суетясь, в свое удовольствие.

- Завидуете?

Она села на траву и помахала полотенцем перед разгоряченным лицом.

- И да, и нет. Я всю жизнь провела в городе, если не считать командировок, конечно. Привыкла к шуму и спешке, к тому, что всегда под рукой маяк, видео, аэромобиль и прочее. А вы? Вы хотели бы стать отшельником?

Я пожал плечами.

- Мне кажется, отшельник всегда от чего-то бежит. Чаще всего от самого себя.

- Как Тойво Геллер? - тихо спросила Майя.

- Почему вы спросили?

- Не знаю. Представила вдруг, каково это жить, прячась от всех. Страшно.

- А если он убил человека? Ведь, скорее всего смерть Ракши Бамира и Стефана Сайко на его совести.

- При чем тут Сайко? - удивилась она.

Точно сговорились все. Жил себе парень, работал радистом-метеорологом у черта на рогах, лениво сводил с ума своим тибетским загаром и синими глазами заезжих туристок, никому не мешал, всем был доволен. Но!

«Центр - Сl-65. Сайко Стефан, дата рождения 21 марта 3324 года, место рождения - Шакти - 7, данные о родителях - отсутствуют.

Специалист по гиперволновой связи. Образование: Болеславский университет (3 курса), Краковский техникум гидрометеорологии (окончил с отличием в 3348 году). С октября 3352 года - ведущий инженер-метеоролог Центра метеоуправления г. Берна, Швейцария. Регистрационные данные с мая 3356 года отсутствуют».