Атомная крепость - Федор Березин

Странная какая-то погоня, сообразил он, остановившись на несколько секунд хоть чуть-чуть перевести дыхание. Вот гонятся за вражескими пилотами. Это ценнейшие пленные, так что ладно там — ранить в ногу, если не способны догнать. Но какой смысл хладнокровно, как в тире, расстреливать? А вдруг это была и не погоня вовсе? Какие-нибудь ополченцы, назначенные охранять выселенную деревню от мародеров? Могло ведь быть и такое.

Но установить, так это или не так, не было никакой возможности. Нужно продолжать драпать что есть мочи. Оружейнику Чирини уже ничем не помочь и даже не похоронить по-человечески. Заботы осталось только что о себе.

Если бы капитан-охотник Йои Лазым был землянином, он бы сказал, будто то, что предстало в его бинокле, напоминало Пизанскую башню. Нет, вовсе не размерами, не высотой и не архитектурой. А вот наклоном — да.

— Не пойму, — произнес его старший помощник — капитан-поисковик Кэ Тадда. — У них авария?

Он опустил собственный бинокль и глянул на командира миноносца.

— Наверное, так, — неуверенно произнес Йои Лазым, не опуская оптику. — Аккуратненько доверните курс на эту штуковину. Подберемся ближе.

Старпом тут же отдал нужные команды по селектору. Никто не включал никаких сирен. «Гидийорум» подкрадывался к добыче, и шум тут был неуместен. Чужая субмарина… или «не субмарина»? Кто сейчас мог что-то понять… В общем, оно оказалось прямо по курсу. Нос… а может, и не нос, а вовсе и корма… Короче, один конец торчал из воды метров на десять вверх. По всей видимости, это чудо-юдо и вправду терпело бедствие. Наверное, только воздушный пузырь внутри корпуса все еще держал ее на поверхности. А сейчас вот — «ух!» — и провалится в пучину вниз.

— Капитан-охотник, вы не думаете, что нам надо приготовить спасательные средства? — тихо поинтересовался помощник. — Там, видимо, авария. Придется оказывать помощь.

— Сколько я не смотрю, не вижу вокруг никаких обломков, спасательных кругов, просто барахтающихся человечков, в конце концов. К тому же мы не ловили никаких сигналов бедствия, и… — капитан-охотник осекся. В самом деле, какие «сигналы бедствия»? Если разобраться, то они сами терпели аварию. Менее получаса назад на борту по неизвестной причине вышла из строя половина электрооборудования. Две аварийные команды до сих пор проверяли отсеки миноносца на предмет возгорания электропроводки. Йои Лазым уже успел пообещать старшему инженеру, что без солидного взыскания тот из нынешнего патрулирования не вернется. Ни локатор, ни гидролокатор все еще не могли починить. Капитан-охотник был готов вообще поубивать всех на свете, если бы их цель — или то, что могло ныне идентифицироваться как «цель», — не выявилась внезапно в пределах видимости.

Поэтому, кто знает, вдруг данное плавательное средство и в самом деле посылало по округе радиовопли о помощи. Просто «Гидийорум» был глух как пень. Обе радиостанции миноносца полностью выгорели. Одного из связистов отправили в лазарет по случаю поражения током. Если бы сгорела только одна рация, Йои Лазым нисколько бы не сомневался, что виноват именно он. Спасатели нашли радиста бездыханным, с оплавившейся отверткой в кулаке. Но не мог же он одной отверткой обесточить обе радиоточки, предусмотрительно находящиеся в разнесенных вдоль корпуса помещениях? Не говоря уж о прочем серьезном оборудовании?

Благо, «Гидийорум» не потерял ход, вполне сносно управлялся и ориентировался. По крайней мере, в пределах видимости. Систему морской навигации сейчас регулировали — и компасы, и гироскопы. Также техники были заняты проверкой торпед. Похоже, имперскому миноносцу «посчастливилось» угодить в какой-то катаклизм магнитно-электрической природы. Йои Лазым уже прикидывал, что и как следует написать в вахтенном журнале. «Неизвестный науке катаклизм вывел из строя…». «Что?! — рявкнет на эту писульку адмирал-охотник Жор Савиц. — Прикрываете свою некомпетентность и плохую подготовку корабля к боевому походу, капитан Лазым? Да я вас…». Короче, по шапке ему дадут так и так. Разве что в этом рейсе произойдет что-то, чем можно будет вполне компенсировать происшествие. Может, вот эта торчащая под углом посреди моря штукенция — самое то?

Очень хотелось верить.

Теперь Бюрос-Ут путешествует один. Он идет уже много часов. Неизвестно сколько. Красивый наручный хронометр, торжественно вручаемый каждому летчику по окончании обучения, а прочим допущенным к полетам специалистам при зачислении в воинскую часть, пришлось выбросить. Понятно, что Бюрос не кинул его куда придется, а аккуратно запеленал в листья и прикопал под небольшим камнем. Тогда еще незадачливый физик-ядерщик был жив и тоже закапывал рядом свой хронометр. Ну, типа, когда-нибудь, в процессе оккупации Империи родимым королевством, они снова доберутся до этих мест и сумеют разыскать свои дорогие вещицы. Ага, как же! Тут до сих пор непонятно, сколько десятков километров лишка они с несчастным Чирини намотали по лесам-полям сравнительно с нормальным, прямолинейным маршрутом. Массаракш-и-массаракш! Какого лешего хронометр на браслете у каждого члена экипажа, а компас только в спецконтейнере на случай экстренного покидания борта? Ладно, кто ж знал, что трижды-майор Таваса-Пи свихнется, организует бойню, и тогда станет не до спецконтейнеров?

Следует ли за ним погоня, Бюрос тоже не знает. Если и следует, то не впритык. Он давно никого не видел и не слышал. С другой стороны, теперь он не уверен, были ли те сволочи с карабинами преследователями? Может, то был попросту патруль, отстреливающий мародеров? Тогда физику-практику Чирини просто-напросто не повезло. У патрульных жутко чесались руки пострелять: всамделишные мародеры давно не попадались. Придурки. Пришибли спеца по ядерному оружию и даже не поморщились. Наверное, еще и выбросили тело на помойку. А ведь имперская охранка в обязаловку отвалила бы вознаграждение за поимку вражеского пилота. Или хотя бы вручила грамоту с министерской печатью.

Ладно, что теперь каяться о рейде в деревушку? Да, получается, уникального специалиста, в обучение которого Королевство Ноюи вбухало чемодан денег, удалось обменять на одни гражданские штаны и одни гражданские ботинки. А вот курточка-ветровка пришла к Бюросу бонусом. Ее он снял с трупа, найденного в лесу около той же деревни. Непонятно, куда этой жертве угодила пуля? На куртке, по крайней мере, следов крови не присутствовало вообще. Кстати, еще один явный акт мародерства. Но зато теперь радист-пулеметчик полностью косил под местного. Он избавился не только от хронометра, но даже от носков и белья. Массаракш его знает, вдруг бельевая ткань королевства в чем-то резко отличается от местной? Рисковать не стоило.

Чтобы совсем уже походить на своего, следует хоть маленько потренироваться в произношении. Язык-то он знает, все-таки радист-шпион второго уровня. Разумеется, не обыденный разговорный, а все больше специализированный — военно-прикладной тематики, но все же. Вот с выговором похуже. Как-то на службе приходилось более прослушивать радиосообщения и стенографировать перевод с ходу. Повторять услышанное на языке оригинала никто не требовал. Короче, в плане полного сходства с местными наличествуют определенные проблемы. Это помимо таких мелочей, как отсутствие документов.