Сибирская одиссея - Александр Свешников

— Конечно, не только из-за рыбы или орехов я хожу в тайгу. Просто там я себя чувствую спокойнее и увереннее, чем тут! Там никто не смотрит на меня, как на изгоя, не завидует, не презирает. Я не должен всё время напряжённо подстраиваться под кого-то, когда мне это не нужно и противно. В этом смысле я тебя, наверное, понимаю. Я ведь, как и ты, в городе вырос. И с детства меня не тайга и горы окружали, а асфальт, каменные дома и люди. Вот с ними-то я постепенно и разошёлся во взглядах. Даже не разошёлся.

Скорее, они захотели, чтобы я был таким же, как и они! А я этого не хотел…

— Родственная душа… — проговорил Андрей, всё больше напрягая сознание, чтобы не уснуть. Он чувствовал себя пьяным и уставшим.

— А знаешь, — вдруг оживился Николай. — Ты — первый человек, с кем бы я, не задумываясь, пошёл бы в любую экспедицию. Я серьёзно. Ты умеешь слушать, а это — такая редкость в наше время!

Андрей с трудом уже улавливал суть разговора, хотя понимал, что Николай говорит правду, и такое откровение чрезвычайно замкнутого человека многого стоит.

— Спасибо! Но я — не ангел. Во мне столько всякого намешано, — рассуждал Андрей уже практически сам с собой. — Вот мне друзья говорят, что когда я фильм снимаю — я несносный ворчун и грубиян!

— Врут они, твои друзья! — сказал Николай и поднялся с кровати. — Я много разных людей повидал. Ты искренен, а это главное! Такое не сыграешь, да мы и не в театре!

Андрей уже не знал, что ему на это ответить. Глаза у него закрывались. Он понимал, что если сейчас не залезет в душ, то уже никакая сила его не подымет с табуретки.

— Вода немного нагрелась, можешь идти мыться, я сейчас расскажу — где что включается! — почувствовав состояние товарища, предложил Николай. — А потом я тебе покажу свои съёмки.

Андрей долго разбирался с предназначением шлангов и краников, о которых ему подробно, но непонятно поведал Николай. В конце концов, какая-то тонкая струйка ржавой, почти холодной воды у него полилась. Вставать в чёрную, наполовину заваленную какими-то странными предметами, ванную было боязно, но он поборол невольную брезгливость, зажмурился и начал в максимально быстром темпе мыться.

Удовольствия он практически не получил, но после всей этой сложной процедуры Андрей надел чистое бельё, и жить стало гораздо веселее. Сон на время перестал его пленить, и он вышел к Николаю относительно бодрый и готовый к просмотру фильма.

— Николай, давай ещё раз подробно: в котором часу открывается музей и к кому мне там нужно обращаться? — спросил он, удобнее усаживаясь перед телевизором.

— Открывается в десять. Проводница с «бичевоза», я думаю, уже всё растрезвонила своей сестре, а она там работает в туристическом отделе. Так что тебя там сами направят и всё объяснят. Можешь подойти чуть пораньше, на всякий случай!

— А кто там главный? Когда я регистрировал маршрут, наши данные записывал мужчина по имени Сергей, кажется.

— Нет, Сергея сейчас нет, он уехал в Омск, учиться на нефтяника. За него — Валера Воробьёв. Нормальный парень, тоже работал спасателем одно время.

— А спасателей теперь официально не существует? — не успокаивался Андрей, желая, пока он хоть что-то соображает, уяснить для себя план завтрашних своих действий.

— Уже года четыре, как расформировали. Остался только один начальник МЧС — Толя Короленко. Он в Старой Чаре живёт. С ним наверняка тебя в итоге сведут. Но ты начинай с Валеры. А я с утра схожу к товарищу, помнишь, я тебе говорил, к фотографу Серёге Баранову. Надо, чтобы он был готов, если сразу всё закрутится…

— Спасибо, приблизительно ясно, — сказал Андрей, хотя на самом деле никакой ясности в его голове пока не было. Один неразрешимый вопрос его больше всего беспокоил — получится ли раздобыть вертолёт.

— Возможно, вездеход найти удастся! — как уже часто бывало, будто прочитав мысли Андрея, задумчиво проговорил Николай. — А вертолёта тут в аэропорту своего нет. Ближайший борт — в Таксимо. А остальные — только в Чите!

Андрей представил себе, сколько преград ещё возникнет на пути спасения Виктора. Он понимал, что любой день может стать для его друга последним, и дал себе слово завтра мобилизовать все свои силы для того, чтобы бюрократических проволочек оказалось как можно меньше!

Николай включил свой видеофильм. С первых кадров Андрей узнал знакомые места. От разъезда Наледного Николай с товарищем шли вдоль речки Баронка-Макит, затем по Баронке. Мелькнул и кадр у вагончиков старателей. Снимал в основном Николай, но было и несколько планов, в которых появлялся он сам. Николай выглядел на них моложе, ухоженнее и веселее, чем теперь. Видимо, фильм был снят лет пять назад.

Где-то среди съёмок в тайге Андрей заметил кадр, запечатлевший зад какого-то оленя.

— Сокжой? — спросил он Николая.

— Нет, изюбрь, самка. Не успели хорошо снять — убежала!

Андрей был приятно удивлён увиденным. В своё время ему нередко приходилось участвовать в различных любительских фестивалях туристической тематики, его приглашали туда в качестве члена жюри. И он насмотрелся подобных фильмов, как ему казалось, до конца своих дней! Но съёмки Николая отличались выдержанностью, тактом, умением выбрать ракурс и освещение, что встречалось крайне редко даже у людей, занимающихся съёмками природы всю свою жизнь! У Николая был вкус, это чувствовалось в каждом плане. И Андрей смотрел фильм с увлечением, забыв о том, что ему ужасно хочется спать.

Вдруг Николай нажал на «паузу».

— Этот склон? — спросил он, указывая на экран.

Андрея даже передёрнуло от неожиданности. Он увидел место, откуда Виктор сорвался вниз по скользким камням.

— Да, он! Но это снято с самого низа, а Виктора мне пришлось оставить где-то посередине склона, у небольшой каменной чаши с водой.

— Мне надо бы точно знать, на всякий случай! — многозначительно произнёс Николай. — Всякое может случиться…

Андрей не очень понял, о чём говорил собеседник, но не стал вдаваться в подробности и с нетерпением ждал, когда Николай вновь запустит видео, поскольку смотреть на это проклятое место у Андрея не было сил.

Дальше пошли кадры с травертиновыми источниками.

— Боже, какая красотища! — воскликнул Андрей. — Жаль, что так всё получилось и мы ничего не смогли снять сами.

Николай с гордостью комментировал изображение:

— Это источники на Сыни, всего в трёх километрах от того склона!.. А это уже — Золотой Каскад на Эймнахе! Тут самые красивые травертиновые камни, и есть даже один настоящий гейзер!

Андрей был поражён увиденным зрелищем. Известняковые отложения вокруг источников переливались всеми цветами радуги — от голубых до огненно-красных! Но в основном это был, действительно, Золотой Каскад: долина светилась золотом! При контровом освещении пейзаж напоминал кадр из фантастического фильма, в котором художники не пожалели красок и проявили свою безудержную фантазию, совершенно не заботясь о том, что результат их труда не будет иметь ничего общего с реальностью!