Выйти замуж за шейха - Анастасия Шерр

острого ножа. Халим присел на подушку рядом, обнял меня за плечи и привлёк к себе. Вторая рука зарылась в мои волосы, помассировала кожу, отчего тут же разбежались по телу мурашки.

– Ты был у неё, да? – спросила, уткнувшись носом в его плечо. Крепко зажмурилась, вдыхая мужской аромат.

– Нет, Райхана. Я не был с ней, – ответил он, и я почему-то мгновенно поверила. Наверное, мне хотелось услышать именно это.

Он меня отстранил, посмотрел в глаза. Сначала в один, затем в другой.

– Почему ты плачешь? Тебе жаль подонка из борделя?

– Ты уже знаешь, – усмехнулась. Аят просто не могла смолчать.

– Знаю, разумеется. И я доволен тобой.

– Доволен? – подняла на него глаза, вздрогнула от того, как он близко. Я чувствую на своих губах его дыхание.

– Да, Райхана. Я доволен тобой. Пойдём в дом. Ты замёрзла.

На постели кроваво-красной россыпью лежали лепестки роз. Я улыбнулась, прижалась спиной к его груди.

– Зря слуги их сорвали. Жалко.

– Это всего лишь цветы, моя красивая жена. Ты достойна большего, – губы Халима коснулись обнажённого плеча. Ткань платья поползла вниз.

– Попроси их больше так не делать.

– Ты сама можешь отдать любой приказ. Разве не знаешь об этом?

– Знаю. Но мои приказы здесь никого не волнуют. Всё равно они сделают по-своему, – вздохнула и, склонив голову улыбнулась, предвкушая его последующие слова.

– Они будут тебя слушаться. Иначе я отрежу им их головы.

– Ты ужасен, – прошептала, потираясь попой о его пах. Низ живота ожидаемо заныл от возбуждения.

– А ты, моя маленькая пантера, оказалась мстительной, да? – слышу, как он улыбается. Рукой ныряет в разрез платья. Сжимает грудь, поигрывает большим пальцем с соском. – Станцуй для меня, Райхана. Прямо сейчас. Без одежды. Хочу видеть тебя и чувствовать. На мне станцуй, – дёргает меня, увлекая за собой, садится в кресло и усаживает меня к себе на колени. Рывком сдергивает с плеч разъехавшуюся ткань и она шелковым облаком опускается на мою талию.

Сдирает с меня бельё, и оно больно впивается в кожу. Я смотрю в его глаза, вижу там безумное желание. Такое явное, что можно ощутить физически. Его взгляд на мои груди, которые он сжимает ладонями и заставляет меня застонать. Его касания, поглаживания, невесомый поцелуй, которым он награждает мою ключицу и поигрывание языка с моим напрягшимся от желания соском.

Переключается на вторую грудь, а я предвкушая удовольствие, начинаю двигаться на его члене, потираюсь о него обнажённой промежностью, оставляя на брюках Халима свою липкую влагу.

Меня кроет. Сводит с ума его запах. Сводит с ума его ласка, граничащая с болью, когда прикусывает сосок зубами, чуть оттягивает и посасывает. И я танцую. Без музыки. На нём. Изгибаюсь, отстраняясь, запрокидывая голову в то время, когда он жадно проводит языком между грудей, аж до подбородка. Лижет моё тело голодно, исступлённо.

И я уже готова кончить. Только от его поцелуев. Что же случится со мной, когда он войдёт? Мне страшно от этого. Страшно представить, как глубоко он во мне. Как сильно я к нему привязалась. К своему похитителю. К своему насильнику.

ГЛАВА 39

– Доброе утро, красавица, – просыпаюсь на его груди, удивлённо моргаю.

– Доброе утро. Почему ты ещё здесь? – приподнимаюсь.

Халим щурится, рассматривая моё лицо, поглаживает щеку тыльной стороной ладони. Так нежно, невесомо.

– Ждал, пока ты проснёшься. Не хотелось оставлять тебя.

Какой же он… невыносимый. Нельзя так смотреть, нельзя говорить такие вещи. Я же влюбляюсь… Я теряю разум и гордость.

– Я рада, что ты остался. Пусть и ненадолго, – вывожу на его груди замысловатые узоры, рассматриваю вблизи смуглое лицо. У него будут красивые дети.

– Рада? Больше не ненавидишь меня?

– Нет, – вру. Вру, потому что действительно ненавижу. Ненавижу за то, что похитил, ненавижу за то, что не отпустил. Ненавижу за то, что влюбилась в него и за то, что это чувство растёт в душе, распускаясь, словно ядовитый цветок. Он так заманчив, так красив, но стоит бабочке присесть на него, как лепестки превращаются в зубы, пожирающие бедную бабочку. Сейчас я чувствую себя этой бабочкой.

– Люблю твою ложь, Райхана, – ловит меня за лицо, сжимает подбородок. – Она такая сладкая.

– Это не ложь… Мне всё чаще кажется, что я в тебя влюбляюсь, – вот тут я не лгу. Сложно любить и ненавидеть одного и того же человека одновременно, но мне это удаётся. А ещё, ему нравятся мои признания. Он от них становится уязвимым, а я получаю от этого удовольствие.

Всё так же сдавливает пальцами подбородок, изучает моё лицо.

– Ты прекрасна, когда говоришь о любви, знаешь об этом?

– Знаю.

– Чего ты хочешь, Райхана? Что я должен тебе подарить, чтобы слышать эти слова чаще?

– Немного свободы. Совсем чуть-чуть. Чтобы я не чувствовала себя пленницей. Я могла бы полюбить тебя, если бы мы встретились с тобой иначе. Иначе узнали друг друга, иначе познакомились… Мне бы очень хотелось всё изменить. А тебе?

В его глазах загорается жажда. Какое-то странное и немного пугающее пламя.

– Я тебя не отпущу. И не проси, – отталкивает меня, садится на кровати. А я рывком обнимаю его со спины, прижимаюсь щекой к широкой лопатке, крепко-накрепко прилипаю.

– Подожди. Не уходи, пожалуйста. Я не просила меня отпустить. Я лишь хочу перестать быть пленницей и стать женой.

– Для этого ты должна просто смириться. Всё зависит от тебя, Райхана.

Я слышу, как громко и сильно бьётся его сердце, закрываю глаза, наслаждаясь запахом его горячего тела.

– Помоги мне. Научи тебя любить. Научи меня, а я научу тебя.

– Чего же ты желаешь, хитрая женщина, мм? Играешь со мной? – один короткий миг, и я лежу на подушке, а он нависает сверху. Сильно сдавливает мои руки, оставляя на них свои следы. Он любит это… Клеймить меня.

– Не играю. Но делить тебя с другой не смогу. Я не смогу с этим смириться.

Он долго смотрит мне в глаза, качает головой.

– Женщина, даже если она жена, не может мне приказывать. Шантаж – это не то, что сделает нас мужем и женой. Ты не хочешь от меня детей, но говоришь о том, что я должен бросить первую жену. Так не бывает, Райхана! – чуть склонившись, скалится мне в губы. Едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на них. Я чувствую нарастающее желание своим бедром, в которое упирается его эрекция. И чувствую, что снова проигрываю. Так и будет. Он снова уйдёт от меня в бешенстве, если я сейчас же не исправлю ситуацию. Я обязана это сделать.