Викинги. Заклятие волхвов - Николай Бахрошин

Сьевнар пришел на остров Миствельд совсем зеленым юнцом, а стал мужчиной.

И вот, неожиданно, дорога викинга сама повела его на восток. Мало того, путь кораблей братства лежал прямо в гард Юрич, владения конунга Харальда Резвого, которого некоторые острословы уже начали исподтишка называть Харальдом Скупым. Но суть, конечно, не в том, как называют конунга и князя Харальда, просто от его владений было уже рукой подать до родовых земель поличей. Подняться по Иленю до переката на Лагуреку, а оттуда – вниз по течению…

И мама Сельга приснилась так ясно, отчетливо…

Этот сон, реальный, как сама явь, растревожил его, чувствовал Сьевнар. Разбудил многое, казавшееся забытым. Хотя, положа руку на сердце, он сам до конца не понимал – хочет ли вернуться к родичам? Или лучше остаться в дружине, среди братьев, идти на юг вместе со всеми, увидеть теплую, богатую, сказочную страну Византию, где, говорят, даже крыши домов кроют золотом…

Слишком давно все было, слишком далеким стало его прошлое в Гардарике. Многое утекло, как вода в песок, оставляя воспоминания в сердце и зарубки времени на лице…

И все же, как подумает, что будет проходить мимо родовых земель, – в животе словно комок сжимается. Может, не зря говорят свеоны: есть такая особая хворь – «ностальжи» Сколько бы ты ни бродил по свету, а дома даже зимнее солнце согреет лучше, чем летний зной в чужих землях! Так люди говорят…

Вот и пойми тут – что тебе самому хочется?

Задумаешься…

Впрочем, долго думать ему не пришлось. Если первые дни похода погода была хорошей, а ветер – попутным, то скоро все изменилось. Небо начало хмуриться, волны потеряли покатость и стали злыми и частыми, а ветер начал задувать резкими порывами, так что мачта едва не гнулась. Но старики, знающие море, предупреждали, что это еще не беда, это полбеды. Настоящий шторм еще только надвигается. И он будет! Великан Эгир, Подводный Хозяин, еще только начал разогревать свой котел с бурями и ветрами. Достаточно понюхать воздух, посмотреть, как меняется постепенно цвет волн, чтобы понять это…

– Думаешь, они все-таки нападут? – спросил друга Гуннар Косильщик.

Сьевнар пожал плечами:

– Думаю, корши собрались здесь с оружием и боевыми тотемами совсем не для того, чтобы почтить нас приветственным пиром. Их много, целое войско. Когда мы с Харальдом Монетой и Ругом осматривали окрестности, то почти наткнулись на них.

– Много, говоришь?

– Десять-пятнадцать сотен, не меньше.

– Это так! – подтвердил со стороны широколицый Харальд Монета. – Они как будто везде. Мы чуть-чуть не столкнулись нос к носу с одним отрядом. Вовремя заметили, успели притаиться в кустах.

Он гордо подбоченился, показывая, что если и отсиделся рядом с проходящим отрядом, то вовсе не из-за недостатка отваги, а лишь выполняя поручение.

Старшие воины, собравшиеся вокруг, не обратили внимания на его храбрость. Озабоченно переглядывались, озирались, обводя взглядами спокойное море, играющее под солнцем как жидкое серебро, стройные сосны, местами выходящие почти к самой воде, белесый песок, теплый и мягкий, как волосы белокурой девушки.

Было тихо, безлюдно, только чайки мелькали в голубой вышине, окликали друг друга пронзительными голосами. На первый взгляд – никакой опасности. Даже дымов не видно на горизонте, совсем пустой берег. И два боевых корабля – «Лебедь моря» и «Волк» – вытащены из воды, чернеют на светлом песке высокими резными носами и длинными изгибами бортов.

Обычно здесь не настолько безлюдно, это знали бывалые ратники: хоть где-то, да поднимется над деревьями дымовой столбик или долбленые челны рыбаков мелькнут среди слепящей волны. Если вдуматься, слишком настороженная, нарочитая тишина. Угрожающая.

– А что ты еще видел, Сьевнар? – спросил Фроди Глазастый.

Складный с силой помял ладонью лицо, нажал пальцами на глаза, встряхнул головой. Он мало спал последнее время. Они все спали мало и урывками. Сначала – буря, теперь – берег куршей, опять не до сна.

– Мало что, – сознался он. – Далеко мы соваться не стали, но вроде бы к ним подходят еще отряды, стекаются в одно место как ручьи в лужу, это успели заметить.

Щуплый, остроносый Фроди шумно почесал затылок. Они все, старшие воины – Гуннар Косильщик, Ингвар Крепкие Объятия, Сюги Беспалый, Бьерн Железная Голова – озабоченно терли шеи и скребли бороды.

Берег куршей – плохое место для корабельной стоянки. Их племена злы и воинственны и уж точно ненавидят воинов Одина, разоряющих их поселения с тем же постоянством, с каким приливы чередуются на отмелях с отливами.

И, похоже, курши уже знают о дружине. Заметили. Собирают войско. Это еще хуже…

На плохом побережье два корабля братства очутились случайно. Плохая была погода, но вдруг стала во много раз хуже. Эгир Подводный вдруг разгневался на что-то в своей глубине, и небо враз потемнело, заволоклось, посыпался мелкий, холодный дождь, а ветры, взбесившись, задули сразу со всех сторон. Разразился шторм, неожиданный и непредсказуемый, как все весенние штормы.

В караване Миствельда мигом скинули паруса, рванулись на веслах к берегу – успеть, пока волна окончательно не разгулялась, вытянуть из воды корабли, переждать ненастье. И большинство успели. Не повезло только «Волку» и «Лебедю моря», что шли от берега дальше всех. Их отнесло на глубину и тащило куда-то, и крутило, и трепало так, что воины переставали понимать, живы они или уже нет. Сильно побило, лишь искусство кормчих да сила гребцов помогли им устоять против бури. Чудом выстояли, соглашались все.

Буря закончилась так же быстро, как началась. Может, умаялся великан Эгир, навоевался со своими рыбами и морскими чудищами и уснул. Но все равно пришлось высматривать ближайший берег, править к нему. Дальше плыть было опасно, борта обоих драккаров ощутимо текли, нуждаясь в ремонте. На «Волке», кроме того, сломан держак для кормового весла-правила и вроде бы пошла трещина по килю. Только на веслах и выгребли на мелководье. Совсем плохо…

– Что думаешь, Косильщик? – снова спросил Фроди, быстро, по-птичьи, поглядывая то на Сьевнара, то на Гуннара. – Что делать будем?

Остальные ветераны тоже смотрели на Гуннара Косильщика. За отсутствием ярла Хаки, все признавали его главенство. Он – самый прославленный из старших братьев, умеет не только косить мечом, но и правильно расставить воинов в битве, видит, когда можно атаковать, а когда нужно отойти. Ему и быть форингом-предводителем, если начнется бой. Мирные вопросы можно решать тингом, и орать, и спорить до хрипоты, а в бою должен быть только один форинг, знали опытные воины.

– Ну, раз молодые утверждают, что курши уже недалеко… Может, пора оборонительный вал копать? – предложил Бьерн Железная Голова.

– Да кому копать-то? Если все возьмутся копать, кто будет латать корабли? – живо возразил Фроди. – Тут с одними кораблями работы дня на три, не меньше. Доски пробить, проконопатить заново, просмолить опять же…