Лола и единственная свидетельница - Изабель Абеди

— Нет, — повторил миллиардер. Он взъерошил и без того растрепанные волосы и нахмурился, от чего его лицо стало похожим на скомканный лист бумаги. — Я был бы счастлив иметь ребенка, но Энцо точно не мой сын.

— Да… но… — я была так ошарашена, что двух слов связать не могла.

Фло пришла в себя быстрее.

— Может, вы просто не хотите брать на себя такую ответственность? — она подозрительно склонила голову на бок.

Август фон Шанц прислонился к пальме.

— Я ни в коем случае не избегаю ответственности. Наоборот. Расспросите его мать — она сама вам все расскажет.

Но что может рассказать Гудрун?

Уточнить мы не успели, теперь вопросы начал задавать Август фон Шанц.

— А ты, наверно, дочь подруги Гудрун? — спросил он Фло. — Я уже не помню, как ее зовут, но если память меня не подводит, ты очень на нее похожа.

— Пенелопа, — отрезала Фло, и голос у нее звенел от возмущения. — Мою маму зовут Пенелопа! Это она рассказала нам о той ночи в Бразилии. Как они с Гудрун забрались на вашу яхту. И как… ну, в общем, сами знаете, что тогда произошло.

— Да, — кивнул миллиардер. — Той ночи я никогда не забуду. Гудрун — самая очаровательная негодяйка, какую я когда-либо встречал. И я бы с удовольствием… — фразу он не закончил и закашлялся. — Ну да… Но для этого нужны двое… — Август фон Шанц покраснел. — Мне, если честно, неловко об этом говорить. Может, Энцо сам вам все объяснит?

— Никакого секса, дети! — раздался голос у нас за спиной.

Мы с Фло обернулись. Между двумя папоротниками в трусах и футболке стоял Энцо.

— У Августа с моей матерью ничего не было. И если нужны доказательства, он готов пройти тест на отцовство. Вот и все дела. — Голос у него был похож на черный кофе без сахара. — А теперь объясните мне, что вы здесь делаете?

Он неохотно подошел ближе. Я перевела взгляд с него на Августа фон Шанца. Ни капли сходства. Именно так я и подумала, когда впервые увидела фотографию миллиардера.

— Отвечайте! — нахмурился Энцо. — Откуда вы узнали, что я здесь? Моя мать в курсе?

— Конечно, нет, — буркнула я. По дороге сюда мой мобильный звонил, но на экране высветились имена Пенелопы и папая, поэтому я не ответила.

— Мог бы доверять нам хоть чуточку больше! — набросилась я на друга. — Ведь у меня не в порядке нога, а не голова! Почему ты ничего не сказал?

Энцо посмотрел на Фло. Потом на меня. Губы у него скривились, но в темных глазах что-то сверкнуло, и я поняла, что мы для него больше, чем подруги. Сестры, хоть и не по крови.

— Моя мать меня обманула, — вздохнул он. — Август говорит, что они с Гудрун долго поддерживали связь после этой истории с яхтой. Общались довольно регулярно. Во всяком случае, она рассказала ему о своем сыне, который родился после поездки в Бразилию. Про свое маленькое золотце… — в голосе Энцо зазвучала ирония. — У меня была астма, требовалось лечение в Швейцарии, в горах. Потом оказалось, что она не может оплачивать мое пребывание в интернате, потому что одинока, работает в забегаловке и получает гроши. Но ей хотелось, чтобы у сына было хорошее образование. И всякий раз она просила Августа помочь. Так? — он повернулся к миллиардеру.

Тот отпил глоток сока и кивнул. Вид у него был, как у человека, который оказался в дурацком положении, но старается сохранить лицо.

В голове у меня начало проясняться, хотя я еще не все до конца поняла.

— Но ведь в интернат тебя не отдавали… — сказала я. — И астмы у тебя никогда не было…

— Не было, — кивнул Энцо. Он взял тарелку и положил на нее пирожок, словно кроме этого его сейчас ничего не интересовало. — Зато была мать, которая нашла золотую жилу. Она купила себе новую машину, когда ее бывший супруг умчался на старой. Потом сходила к мюнхенской гадалке, после чего отправилась учиться правильно дышать в Индию. И у нее вдруг нашлась кругленькая сумма, чтобы основать дыхательный центр в Шварцвальде… Ну, тут уж ей пришлось придумать сказку о том, что ее золотце нуждается в свежем лесном воздухе. — Энцо отправил в рот ложку ризотто. — Вкусно, — удовлетворенно заметил он. — Я молодец!

Ничего не понимаю…

— И вы помогали Гудрун, хотя знали, что Энцо не ваш сын? — растерянно спросила я.

Я слыхала истории про отцов, которые не хотят давать денег на содержание родных детей. Но про людей, которые платят за чужого ребенка, не припоминаю ни одной.

— Нет, — замотала головой Фло. — Вы не могли этого сделать!

Август фон Шанц поставил стакан на столик.

— Оказывается, мог.

Фло почесала в затылке.

— И вы не проверили, правду ли говорит Гудрун?

Миллиардер негромко рассмеялся.

— Мне это и не требовалось. Я с самого начала знал, что она… скажем так, необычная женщина. — Он вскинул руки: — Мои друзья считают, что я слегка наивен, и они, вероятно, правы. К сожалению, я действительно подумал, что Гудрун нужны деньги на ребенка. И с радостью давал их ей. Честно говоря… — тут Август фон Шанц взглянул на Энцо и добавил: — Я несколько раз приглашал твою мать в гости вместе с тобой. Теперь мне понятно, почему она никогда не принимала моих приглашений…

Я затрясла головой:

— Но ведь ты не получил из этих денег ни цента?

Наш друг аккуратно облизал вилку.

— Ну да, ведь все они отправились в карман Шрим-Шрима.

Энцо хрипло рассмеялся.

Мы с Фло переглянулись. Она притихла, да и я с трудом сдерживала слезы. Невероятно, что нам удалось найти Августа фон Шанца. Но поступки Гудрун — это уже за гранью невероятного!

Она сочиняет такие сказки, что вполне может конкурировать с братьями Гримм! Еще и Энцо хочет в Шварцвальд утащить. От одной мысли о «свежем лесном воздухе» мне стало дурно. И тут меня осенило.

— Но если Гудрун говорила, что деньги ей нужны на тебя, то она лгала! И у нас есть улики против нее! — Я прижала руки к груди и повернулась к Августу фон Шанцу. — Вы… Вы поможете нам, правда?

Он немного помолчал.

— С юридической точки зрения, к сожалению, все чисто. Эти деньги — подарок. Но, естественно… — он почесал за ухом, — просто так денег Гудрун я бы не дал. Мне нравилось, что у меня есть крестник, и мне хотелось познакомиться с ним лично.

Миллиардер посмотрел на стенные часы над барной стойкой. Половина двенадцатого. На поезд в