Песнь Гнева - Дарья Кадышева

— Зачем вы тогда пришли?

— Считайте, что я прощупываю почву, — казначей заискивающе улыбнулся. — Доброго пути вам, сударь командующий.

Алистер развернулся и зацокал каблуками к выходу. По дороге он раскланялся с Поладом.

Милован скрестил руки на груди, обдумывая слова казначея. Они ему не понравились.

1. Nijorial Niraenecore (эльф.) — История Нирэнкора.

Какой бы силой не наделяла теургия, не стоит забывать о ее последствиях. Никто так и не смог установить, что находится за завесой нашего мира, откуда приходит Хаос, есть ли там разумная жизнь, кроме скоплений чистой, необузданной и разрушительной энергии. Силы Хаоса сложно контролировать, их неумеренное использование приводит к необратимым деформациям всего, что нас окружает. Неслучайно наш народ отринул эту магию.

Что бы н е произошло, какие бы войны и бесчестья не поразили бы нас, использование теургии погубит и наших врагов, и нас самих.

«Обоснование запрета использования теургии на Тор Ассиндрэль»

Король Ольгаир Ладит.

Глава 10.

Послы Китривирии.

Глядя на светлую, лучезарную улыбку Диты Иундор, Фанет понимал, почему Дометриан с такой теплотой отзывался о ней. Она могла очаровать любого. Сама женственность. И пускай она была совсем не красавица, но то обаяние, исходившее от нее, окутывало мягким ореолом, согревало, заставляло блаженно улыбаться ей в ответ.

Однако Фанет не переставал настороженно относится к ней, а заодно и ко всем остальным магам Сапфирового Оплота. В Китривирии тоже существовали маги, однако их было совсем немного, и они были сродни жрецам, обитавшим в храмах Овриона и Илиаса. Поэтому такое количество магов, причем самых разных возрастов и внешности, было для молодого генерала в диковинку.

Их пригласили в большой круглый зал со столом в форме полумесяца. Темно-синие бархатные шторы были задернуты, лишив зал солнечного света. На длинном столе расположились подсвечники, и они освещали все помещение. Фанет сомневался, что стольких свечей могло хватить для такого зала. Значит, не обошлось без магии. А еще здесь было все синее, иногда голубое, синее, бирюзовое, синее, синее, синее, просто до одури синее.

— Долго нам тут еще сидеть? — Фанет наклонился к Кенсорину, сидевшему рядом.

— В Васильковой Обители? Недолго. А в самом городе… Может быть, день, два, — отозвался темноволосый илиар.

Фанет глянул на его красноватое и покрытое рубцами лицо и решил больше ничего не говорить. Он видел, что и Кенсорин устал. Они очень долго плыли до Великой Земли. Уже на второй день плавания хотелось ступить на твердую землю, но кругом была вода — синяя и глубокая, как стены зала, в котором они сидели.

Воины из Храдрая, пожалованные генералам Кровавой Кассией, выглядели куда хуже — это было их первое морское путешествие. С непривычки их желудки выворачивало каждое утро, да так, что они боялись отойти от борта. Оказавшись на Великой Земле, они не знали куда деть глаза. Для них здешние пейзажи были совершенно новыми, не то, что песчаная и скалистая местность их родины. А Тиссоф вообще заставил их разинуть рты. Такого великолепия в их столице, Друадх Неваллисе, не было и в помине.

Но хралиты не вели себя как дикари. Разве что без стеснения глазели на людей и здания, позабыв все трудности качки на корабле. Кенсорин усадил их в зале так, чтобы следить за ними. Воины Кассии сидели смирно, бросая ошалевшие взгляды на роскошную люстру далеко на потолке и Диту Иундор. Их кожаные нагрудники, искривленные сабли, звенящие браслеты и разукрашенные лица производили воинственное впечатление. И только бледность щек говорила о мучениях, которые они перенесли в море.

— Переплывать все Жемчужное море ради того, чтобы отправить князю письмецо, — не выдержал Фанет.

— Ты забыл о переговорах, — тихо ответил Кенсорин.

— Какие переговоры? Они без лишних слов радостно ухватились за нас. Их главарь сам побежал письмо посылать.

Дита, сидевшая напротив на другом конце стола-полумесяца, делала вид, что не слышала громкого шепота Фанета. На мягкую ткань серой блузы ниспадало золото ее волос. Скромное декольте украшал медальон с крупным дымчатым кварцем. Фанет был почти уверен, что это и есть талисман магички, из которого она черпает силу Первоначала. Рядом с Дитой сидела смуглая девушка с лицом в форме сердечка и короткой стрижкой. Она с интересом поглядывала на хралитов, но на генералов Китривирии обращала мало внимания. Это задевало Фанета. Он думал, что юные магички не каждый день видят илиаров, и надеялся привлечь своей персоной больше внимания.

Он решил смотреть на девушку в упор, не отрываясь и выжидая, когда она наконец заметит его.

— Долго нам его еще ждать? — спросил Кенсорин у Диты.

— Терпение. Его нет всего лишь несколько минут, — ответила магичка.

— Он мог бы передать кому-нибудь письмо.

— В важных делах Радигост не любит посредников, — Дита пожала плечами.

— Вы считаете этот договор важным? — хмыкнул Фанет, по-прежнему глядя на девушку.

— А почему нет? Он может стать началом примирения государств.

Фанет цокнул языком, чем привлек внимание девушки. Она посмотрела на него и сощурила глаза. Фанет смотрел слишком нагло, но не смутил девушку. Она восприняла это как вызов.

— Дита, вы думаете, князь согласится на наши условия? — спросил Кенсорин.

— Он ведь не дурак, — отозвалась Дита.

Фанет ухмыльнулся и что-то пробормотал.

— Вы что-то сказали? — Дита перевела на него взгляд.

— Поверьте, вам лучше не знать, — предостерег Кенсорин с улыбкой.

— Правда. Однако я знаю илиарский, — сказала Дита.

Фанет оторвал взгляд от смуглой девушки.

— Даже те слова, что я произнес?

— Даже их.

Молодой генерал откинулся на стуле.

— Я не считаю нужным извиняться.

— Ваше право.

— Если вы знаете эти слова, то вы, считай, овладели нашим языком в совершенстве, — заметил Фанет, пожирая теперь взглядом Диту.

— В свою очередь замечу, что вы хорошо владеете всеобщим. А он не так уж и прост для иноземцев.

— Нас с младенчества обучают языкам. По крайней мере в богатых семьях. В нашем обществе не знать хотя бы двух языков — дурной тон, — сказал Фанет.

— И какие же языки вы знаете, генерал Эфалис?

— Илиарский само собой, всеобщий, птолемский, язык хралитов, диалект жителей Покоренных Пустошей и, совсем немного, наречие северян.

— Северян? — переспросила Дита, нахмурившись.

— Угу. Тех, которые живут на севере вашей Великой Земли. Вы удивлены? Вы думали, там такие же дикари, как и в Китривирии?