Хроники Червонной Руси - Олег Игоревич Яковлев

столь тщедушен, он быстро пьянел и начинал нести всякую околесицу.

— У меня есть кое-что рассказать нашему гостю, — неожиданно заявила нурманка, прерывая его болтовню. — Сказ мой будет короток. Жили на свете два соседних народа. Один народ пас коней. Другой — выращивал хлеб на земле. У каждого из народов было много красивых мужчин и женщин. И вот однажды правитель того народа, который пас коней, взял в жёны дочь правителя другого народа. Была весёлая свадьба. Люди радовались, видя красоту этой пары, желали молодым радости в жизни и долголетия. Пришло время княгине рожать, и она с замиранием сердца ждала, когда же на свет божий появится малыш, такой же прекрасный, как и она сама, и её муж. Но вдруг вместо красивого младенца родилось нечто отталкивающее, отвратительное, гадкое, с одним глазом, как у циклопа, с горбом на спине. Это существо скалило непомерно огромные зубы и злобно хохотало над несчастной матерью…

— Довольно! — перебил жену Коломан. — Ещё скажи, что ребёнок сей был весь покрыт шерстью, что вместо стоп у него имелись копыта, а сзади болтался хвост. И что прозвали этого негодяя Коломаном. Так?

— Примерно да. — Фелиция внезапно громко расхохоталась.

— Как будто наш гость сразу не понял, к чему ты клонишь. Сказ твой, я думаю, вовсе не короток и содержит многие из тех моих проступков, о которых тебе рассказала моя мать. Как я подкладывал жабу в постель киевской княгине Гертруде, как дохлую мышь подвесил под дверь герцогине Восточной марки, как вместе с детьми колонов[167] разорил грушевый королевский сад. Да, хорошими разговорами развлекаешь ты моего двухродного братца, нечего сказать!

Коломан налил себе ещё вина.

— Довольно тебе пить. Без того уже пьян! — возмутилась нурманка. Рука в перчатке решительно легла на чару. — Опять будешь жалок и беспомощен в постели! Горбун хромой!

— Не обзывайся! Перезрелое яблоко! Гнилая сицилийская маслина! — Коломан злобно осклабился, но чару послушно отставил в сторону.

— Я слышала, у тебя двое братьев, князь Володарь. Рюрик и Василько. Ты средний из них. Где они сейчас? — спросила Фелиция.

— В Перемышле. Пока они не имеют достойного удела и живут милостями старших князей. Вот думаю им помочь. Собрать войско, занять города, принадлежащие нам по праву, — ответил ей Володарь.

— Война. Опять война. Вот и у нас дома тоже сплошные войны. Все воюют: графы, герцоги, короли, даже римский папа. Все ищут власти, ищут уделов. — Фелиция горестно покачала головой. — У меня, князь Володарь, тоже есть брат, Симон. И ещё сестра, Констанция, совсем ещё девочка. Я очень люблю свою сестру. А теперь у меня сын и дочь, и я буду любить их так же горячо.

— Во как! Слышал, Володарь? Запомни мой совет: никогда не женись! — возгласил, вставая со скамьи, Коломан. — Наставят тебе рогов, поднимут на смех, нарожают детей от каких-нибудь блудливых попов! А тебе потом расхлёбывайся с ними! Впрочем, понимаю. Надоели мы тебе своей глупой болтовнёй! Отдыхай, устал с дороги! И набирай воинов! Забери то, что тебе по праву принадлежит!

Королевич явно был пьян. Фелиция подхватила его, сильными руками сгребла в охапку и потащила к двери, на прощание одарив Володаря обворожительной улыбкой.

«Да, любезные родичи! С вами не поскучаешь! Развлечёте паче скоморохов!» — думал сын Ростислава, качая головой и глядя на закрывшуюся дверь.

Холоп убрал со стола вино. Быстро разоболочившись, Володарь упал на постель и забылся глубоким, беззаботным сном усталого человека, который наконец-то обрёл на некоторое время надёжное пристанище.

* * *

Спустя несколько дней случилась у Володаря одна неожиданная встреча. В Эстергом прибыло на богато убранных ладьях пышное посольство из Константинополя. Хитрые ромеи договаривались о будущем браке императорского родственника с одной из дочерей короля Ласло.

Володарь как раз был на пристани вместе с Халдеем и Юрием Вышатичем, когда вдруг кто-то окликнул его по имени:

— Архонт Володарь!

Обернувшись, молодой князь сразу узнал яйцеголового безносого примикария[168] Татикия, бывшего спутника князя Олега в Тмутаракани.

— Я рад тебя видеть здесь! Немало удивлён! Никак не ожидал, что ты, архонт, окажешься в земле мадьяр! — Татикий развёл руками и улыбнулся, выставив наружу свои огромные лошадиные зубы.

Хоть и не было большого желания, а пришлось Володарю принимать у себя в покое высокого гостя.

Татикий почти не притронулся к вину, зато с удовольствием отведал чечевичной похлёбки и жареной щуки. Полыхал золотом в свете свечей его протез на месте носа.

После трапезы ромей завёл серьёзный разговор.

— Это ведь я, архонт, спас твою голову. Я убедил архонта Олега отпустить вас с архонтом Давидом на Русь, — гнусавил он.

— Благодарен тебе за это, светлый примикарий, — сказал Володарь. — Однако, вижу, не одна Тмутаракань волнует твоего базилевса. Далёкие у него замыслы.

— Да, ты прав, архонт. И вот что я тебе скажу. Послушай меня. Никогда никому не повредит добрый совет. — Татикий снова скалил в неприятной улыбке зубы. — Ты молод, и я надеюсь, что в скором времени ты наконец-то получишь на Руси княжеский стол. Догадываюсь, что в стране мадьяр ты оказался неслучайно. Так вот. В будущем тебе предстоит, и не раз, делать выбор. Выбор противников и друзей. Ибо у тебя будут свои взгляды, свои интересы, ты будешь искать в запутанных делах и отношениях между правителями сопредельных стран и земель пользу для себя. Так вот, для любого правителя всегда важно бывает правильно обрести союзника. А союзники, как известно, нужны и важны всегда. Запомни, молодой архонт. Крепкий и сильный союзник — половина удачи.

«Почему он говорит со мной? Чего хочет добиться? Или знает что-то, чего не знаю я?» — напряжённо размышлял Володарь.

Он пытался догадаться, что же скрывает за словами о союзниках лукавый примикарий, но не мог.

Тем временем Татикий продолжал:

— Сегодня ты слаб, гоним, а завтра купаешься в ореоле славы. Бывает так, но случается и обратное. Всегда помни, как легко можно упасть