Танго sforzando - Евгения Кретова

— Проявите настойчивость, — мурлыкал граф Воронов в трубке. Георг пожимал прямыми плечами. — Вы проделали такой путь и не можете не осознавать всю значимость вашей миссии.

— Но мадам Эрхард…

— Я все знаю, я слышал вас и передал заинтересованным лицам ваш доклад. Как видите, они готовы оплачивать все ваши издержки. Нужно ваше присутствие в России.

Георг растерянно потер подбородок:

— Но я действительно не знаю, чем я могу еще помочь!

— Просто будьте в России, ходите в «Консул», следите, чтобы собственницу как можно чаще спрашивали о ее намерениях в отношении Мушки…

— Но это невежливо, так дела не делаются!

Воронов рассмеялся:

— Мистер Георг, наше предложение — находка для мадам Эрхард, мы навели справки: ее семья будет рада, если продажа состоится.

Яркая догадка мелькнула в голове юриста, подарив на мгновение надежду:

— Может быть, они, ее родственники, окажутся успешнее в процессе уговоров? Я готов уступить им свое место. Ради пользы заказчика, разумеется.

Он, прикрыв глаза, прислушался к размеренному дыханию в трубке.

— Мистер Георг. Я прошу вас не отходить от оговоренной схемы поведения. Ваша задача — контакты с «Консулом». На встречу с мадам Эрхард вас прошу не соглашаться, — при этих словах Георг нахмурился, поняв, что забыл поставить графа Воронова в известность о своем визите к Ираиде Семеновне. Что-то удержало его и от упоминания данного эпизода сейчас. — На этом все.

Представитель Дома Романовых прервал беседу, оставив престарелого юриста в недоумении.

Такая нелогичная настойчивость заставляла только развести руками и усомниться в адекватности клиента.

Неслыханная расточительность.

Но кто поймет, этих русских.

16 апреля, 11–05 утра

Санкт-Петербург

Стеша торопливо выскочила из квартиры, бросив соседке:

— Ираида Семеновна, все, убегаю.

Дверь в спальню пожилой Эрхард распахнулась. На пороге появилась Ираида Семеновна: аккуратная стрижка, модная блузка, браслет с плоским кабошоном изумруда, светлая юбка в пол. Образ довершал неяркий аромат.

Стеша восторженно ахнула:

— У меня огромное желание в мои восемьдесят пять выглядеть точно так же, как вы, — выпалила она и покраснела, сообразив, что сказала бестактность.

Впрочем, соседка, довольно улыбнулась.

— Как вы себя чувствуете сегодня?

— Бодра, весела и намерена встретиться со следователем Черновым, — жизнерадостно отметила дама. — А вы, моя дорогая?

— Пожелайте мне ни пуха ни пера, иду оформляться, — девушка подмигнула. Махнув рукой, торопливо закрыла за собой дверь и сбежала на первый этаж.

Вынырнула из жарко натопленного подъезда в промозглую сырость. Она уже к ней почти привыкла. Вечно серая взвесь над куполами Исакия, дымка над Невой, тонкая, словно фата стыдливой невесты. Стеша не шла — летела.

От стены дома отделилась долговязая фигура, неторопливо направилась вслед за девушкой. Глубоко надвинутый на глаза капюшон скрывал верхнюю часть лица прохожего, подбородок кутался в высоком воротнике темно-зеленой парки. Ссутуленные плечи, сизый дым сигареты. Он выглядел как заблудившийся турист. Или студент наутро после шумной вечеринки.

Проследовав за девушкой до гимназии, задумчиво встал у кованых ворот. Выбросив окурок, присел на корточки, вынул из внутреннего кармана телефон:

— Есть идея как избавиться от этой бабы.

* * *

Горан прислушивался к разговору в кухне. Тихий, грубоватый голос Лопаты, он понимал его через слово — так много было в нем сленга, непонятных оборотов. Но от тона холодок бежал по спине.

У Лопаты были поздние гости: парочка пацанов неопределенного возраста. Один из них вроде как был его родственником. Второй, черноволосый, крепкий и приземистый, с цепким настороженным взглядом, все больше помалкивал. Лопата с родственником от него что-то хотели, а тот то ли цену набивал, то ли вообще от идеи не был в восторге.

— Не ссы, Крыс, — родственник Лопаты повысил голос, и Горан на какой-то момент смог услышать фрагмент разговора отчетливо. — Че те по малолетке сделать смогут? Ну, мать дернут. Мозги парить будут…

— Колян, я не нанимался тебе по твоим приколам[14] шариться, — огрызнулся тот, кого назвали Крыс. — Уговора такого не было.

— Должок отдавай в зад, — Колян зло матюгнулся.

Молчавший все это время Лопата процедил сквозь зубы:

— Ты, малек, рамсы попутал[15]? Сопли развел, — бросил презрительно. И тут же отрезал: — Что сказано, то сделаешь. Не то под перо[16] пойдешь. Понял, ссыкло?

Тот, который Крыс, промямлил что-то в ответ. Лопата хмыкнул:

— Тебе весь развод Колян скажет.

Когда за гостями закрылась дверь, Лопата показался в комнате, сделал парочку пружинистых приседаний, посмотрел на Горана презрительно:

— Че, боишься спишет тебя Зина в утиль? — хохотнул беззлобно. — Так и будет. Потому что Лопата работы не боится. Лопата носом чует, что сделать надо. Лопата мастер на все руки, — он хвастливо покрутил граблевидными лапищами.

— Ты что задумал? — Горан похолодел. Отчего-то понял, что навязанный напарник навел на ту брюнетку. Конкурентка, конечно, сильно мешала, но от тона Лопаты начало подташнивать.

Напарник осклабился.

— Не боись, пока шуганем грамотно, чтоб мотала до своей столицы…

Горан посмотрел на него с сожалением:

— Идиот, такое надо согласовывать. Если эта девка — профессионал, если она работает на Зину, то у нее крыша есть. И такая, что тебя придавит с твоими сопляками, одно говно останется.

Лопата побагровел:

— А ты меня на понт не бери, для тебя стараюсь, твои же бабки тебе же даю отработать.

Горан отмахнулся нетерпеливо:

— Тебе сколько лет, Лопата? Балаболишь, как подросток в подворотне… И мозгов столько же.

Лопата внезапно успокоился, посмотрел зло:

— Ну, это мы еще посмотрим, кто сколько мозгов от мамы с папой получил, — крутанул головой так, что хрустнули шейный позвонки. От неожиданного звука Горана едва не вырвало. Он поморщился, отвернулся.

Хлопнула входная дверь: Лопата рванул за дружками.