Камея римской куртизанки - Наталья Александрова

В контору вошли два человека – крупная женщина, буквально лучащаяся обаянием, и худой унылый мужчина с растрепанными волосами неопределенного цвета.

– Дусенька, это вы! – Нотариус расцвел и полез было к Дусе с поцелуями, но та остановила его строгим взглядом и отчеканила:

– Капитан Самохвалова! Мы к вам, гражданин Семибратов, по серьезному и неприятному делу.

– По серьезному? По неприятному? – Рубен Варламович резко поскучнел, широко развел руками и отступил в приемную. – Что ж, проходите… к сожалению, кофе вам предложить не могу, моя помощница сегодня почему-то не вышла на работу…

Лебедкин попытался было что-то сказать, но Дуся остановила его жестом и продолжила:

– Вот как раз с ней и связана причина нашего прихода.

– С ней? – удивленно переспросил нотариус и взглянул на рабочее место Изабеллы. – А что с ней такое?

Изабелла Юрьевна никогда прежде не доставляла ему неприятностей. Ей такое и в голову не приходило.

– Она умерла, – сообщила Дуся.

– Убита, – добавил ее напарник.

Дуся взглянула на Лебедкина неодобрительно, но кивнула:

– Да, именно убита. К сожалению.

– Как не вовремя… – вздохнул нотариус. – Именно сейчас, когда у меня столько работы…

– Вы поняли, что я вам сказала? – сухо осведомилась Дуся.

– Что? А, да, понял… – Нотариус вздохнул. – Жалость какая… и чем же я вам могу помочь, Дусенька?

– Капитан Самохвалова! – напомнила ему Дуся.

– А, ну да… капитан… конечно… так чем я могу вам помочь?

– Во-первых, не нам, а следствию! – неприязненно отчеканил капитан Лебедкин.

Дуся опять взглянула на него неодобрительно и опять подтвердила:

– Да, вы должны помочь следствию.

– И чем же именно?

– Вы должны показать нам завещание Сергея Сергеевича Броницкого. Нам нужно с ним ознакомиться.

– Что?! – воскликнул нотариус. – Нет! Это невозможно! Совершенно невозможно! Это профессиональная тайна! Я не имею права! Только с судебным ордером…

– С ордером?! – рявкнул Лебедкин и двинулся на нотариуса, сжав кулаки. – Да пока мы будем получать ордер…

Дуся снова повернулась к напарнику и прикрикнула на него:

– Капитан! Возьмите себя в руки!

Петя попятился. Дуся тяжело вздохнула и проговорила медленно, с расстановкой:

– Простите моего напарника. Капитан Лебедкин очень взволнован. Он беспокоится за вас.

– За меня? – удивленно переспросил Рубен Варламович. – Почему вдруг за меня?

– А как вы думаете? Сначала нападают на вашу секретаршу Козлихину, потом пытаются проникнуть в вашу контору и, наконец, убивают вашу помощницу Кащееву…

– Жестоко убивают! – добавил Лебедкин.

На этот раз Дуся не стала его одергивать.

– Да, жестоко убивают! – подтвердила она. – И уже доказано, что перед смертью ее пытали. И у нас есть основания полагать, что все эти события связаны с завещанием Броницкого. И что следующий на очереди – вы…

– Я?! – недоверчиво переспросил нотариус.

– Да, именно вы! Потому что вы лучше всех осведомлены о завещании и имеете к нему доступ.

– Но все же…

– Позвольте, я покажу вам несколько фотографий! – Дуся веером раскрыла перед нотариусом снимки с места преступления, как шулер раскрывает колоду крапленых карт.

Рубен Варламович заметно побледнел, лицо его перекосилось, кажется, его затошнило. Остатки волос, ранее аккуратно разложенные вокруг лысины, теперь вели себя очень недисциплинированно: разбегались в разные стороны в полной панике с беззвучными воплями: «Спасайся, кто может!»

– Боже мой! – чуть слышно проговорил он.

Не то чтобы он так сильно привязан был к своей помощнице, просто хорошо развитое воображение подсказало ему, что на ее месте мог быть он.

– Видите, что этот человек сделал с Изабеллой Юрьевной? С вами он может поступить так же…

– Или еще круче! – мстительно добавил Лебедкин.

– Но раз вы сказали, что не можете показать нам завещание без ордера – мы, пожалуй, пойдем за ордером! – миролюбиво закончила Дуся. – Правда, это может занять несколько дней…

Она развернулась и сделала вид, что собирается уйти.

– Нет, постойте! – Нотариус кинулся за ней. – Не будем такими формалистами… помочь следствию – это мой гражданский долг! Если вам нужно ознакомиться с завещанием – пойдемте ко мне в кабинет!

– И ордера не нужно?

– Конечно! Кому он нужен, этот ордер?

Все трое прошли в кабинет нотариуса.

Рубен Варламович снял со стены картину (это была очень приличная копия известного полотна «Бассейн в гареме»).

Под картиной обнаружилась дверца сейфа.

Нотариус встал так, чтобы загородить сейф от полицейских, поколдовал над ним. Раздался негромкий щелчок, дверца открылась. Рубен Варламович достал из сейфа темно-синюю папку, положил ее на стол, закрыл сейф и только тогда проговорил:

– Вот оно, завещание господина Броницкого! Если хотите, я его зачитаю вслух…

– Валяйте! – согласился Лебедкин.

Нотариус сел за стол, надел очки в золоченой оправе, открыл папку и начал читать хорошо поставленным голосом:

– Я, Броницкий Сергей Сергеевич, такого-то года рождения, проживающий по такому-то адресу, находясь в здравом уме и памяти…

– Это можно опустить! – подал голос Лебедкин. – Переходите уже к основной части!

Нотариус кивнул, пропустил несколько строк и продолжил:

– Картину художника Немеровского «Пастухи в полдень» завещаю Русскому музею… картину художника Блюхера «Старая мельница перед грозой» завещаю Музею западного искусства… портрет неизвестного мужчины работы художника Векслера завещаю Гатчинскому музею… картину «Красный параллелепипед» работы художника Биневича завещаю Музею современного искусства… два эскиза художника Пустовойтова…

– Там еще много картин? – затосковал Лебедкин.

– Нет, таких ценных уже немного… так… эскиз Репина – в Третьяковку, ну еще там кое-что… вот это… кроме того, завещаю моей домоправительнице Ксении Федоровне Солдатовой за многолетнюю верную службу однокомнатную квартиру на Дунайской улице и текущий счет в Гамма-банке…

– Не обидел старушку! – порадовалась Дуся. – Отблагодарил за верную службу…

– Депозит в банке «Универсум» завещаю благотворительному фонду «Пеликан»…

– Хорошее дело!

– Все же остальное мое движимое и недвижимое имущество, включая китайскую нефритовую шкатулку с ее содержимым и кота Тимошу, я завещаю Светлане Игоревне Чекан, такого-то года рождения…