Не хочешь по-хорошему? - Лиза Бетт

— Давно не виделись, Хасанов, — Игорь подходит так внезапно, что я вздрагиваю. Разжимаю пальцы и опускаю руки с широких плеч, вставая полу боком к Арману. — Какими судьбами?

Атмосфера, и без того давящая, превращается в смертельную. Воздух потрескивает, тишина неестественно звенит, и гости начинают оборачиваться на нашу троицу. Арман небрежно склоняет голову на бок и, смерив Игоря долгим не сулящим ничего хорошего взглядом, отвечает с безупречной смесью убийственной вежливости и издевки.

— Перекидывался парой фраз со старой знакомой… — не смотрит на меня, не отводит взгляда от Игоря, который снова отбрасывает маску вежливости и презрительно кривится.

— Очень сожалею, что моя невеста знакома с тобой, уверен, она всеми силами мечтает об этом забыть, — его рука повелительно опускается на мою талию, и я рвано выдыхаю, медленно поднимая безразличный взгляд на Хасанова. Готова поклясться тот понимает, как точно его поддел Игорь, но вопреки ожиданиям, вместо удовлетворения в глубине души я ощущаю протест, но стараюсь не выдать эмоций. — Да, Ангел?

Игорь никогда(никогда!!!) не называл меня так, и сейчас делает это намеренно при Хасанове, чтобы его поддеть. И девушку его пригласил на танец с той же целью, уверена.

Арман ведет уголком губ, в намеке на светскую улыбку, и переводит на меня полный иронии и скрытого подтекста взгляд, а отвечает Игорю.

— Те, кто собирается жениться на Ангелине оказываются либо брошенными у алтаря, либо мертвыми.

— Это угроза? — Игорь подбирается и расправляет плечи, а Арман совершенно неожиданно улыбается мне, но его лицо тут же принимает то же непроницаемое выражение, и он смотрит на моего спутника.

— Понимай, как хочешь, Ольховский, — отрезает холодно, а потом разворачивается и шагает прочь под сотней цепких взглядов гостей, ставших свидетелями этой сцены.

— Геленька, вы точно не хотите остаться у меня еще? Погостили б подольше, я ведь сегодня пельмени лепить собиралась…

— Спасибо тёть Тань, вы итак нас выручили, — беру спортивную сумочку, в которой лежат те немногие вещи, что я сложила, перед тем как ехать сюда, и прохожу вслед за Сережей к выходу. — Я думаю, воду уже починили и теперь мы можем вернуться домой.

Вру, конечно, и ощущаю весьма внушительный укол совести. Татьяна Петровна прекрасная женщина, но сказать ей что я скрываюсь от отца Сережи, я не могу, поэтому и придумала отмазку с сорванным краном, мол воду пришлось перекрыть совсем…

И вот теперь дилемма: мне надо срочно вызывать слесаря, чтобы ремонтировал кран, иначе при следующей встрече Татьяна Петровна поймет, что я вообще-то ее обманула и моя совесть, и без того постоянно о себе напоминающая, снова начнет давить на душу тяжелым камнем.

— Спасибо вам, что не отказали, — тянусь и обнимаю женщину, фактически заменившую мне мать, а Сереже бабушку, и в груди начинает жечь. — Завтра у Сережи день рождения, как только обдумаю, как его провести, позвоню, — негромко произношу, украдкой косясь на сына, который в этот момент катает маленькую модельку мотика по вертикальной трассе железной двери. — Вы же придете?

— Конечно, Гель, я уже и подарок купила.

Распрощавшись с хозяйкой, мы покидаем квартиру, в которой жили последние пару дней, и спускаемся на первый этаж, неспешно шествуя к выходу.

— Мам, ты чего такая грустная? — Сережа идет рядом, неся в руке рюкзачок в виде дракончика, чей хвост сейчас волочился по полу. — Не разговариваешь совсем.

— Все хорошо, любимый, просто немного задумалась, — готова дать себе подзатыльник за то, что так выдаю себя. Мысли что Арман прямо сейчас ждет нас за этой дверью до жути волнуют, и я не могу думать ни о чем другом. Как он поведет себя? Снова запугает меня и заберет сына? А может все же не станет притворять угрозу в жизнь и поведет себя по-джентельменски?

Толкаю дверь и выхожу на улицу, цепляя маленькую ладошку Сережи.

Как и ожидается, Хасанов ждет нас у подъезда. Его черный внедорожник заведен, и мой бывший муж стоит у правого крыла задумчиво глядя под ноги. При нашем появлении, он поднимает голову и шагает навстречу.

— Привет, — сдержанно киваю в ответ на его приветствие и передаю сумку подошедшему водителю, украдкой глядя как Арман приседает рядом с сыном на корточки и протягивает руку чисто мужским жестом.

— Привет байкер, — взгляд черных как ночь глаз скользит по мотоциклу в руке Сережи, а потом поднимается к маленькому личику, и в моем горле образовывается ком, когда вижу нежность во взгляде Хасанова. Сынок поднимает байк повыше, расплываясь в приветственной улыбке.

— Здравствуйте! — маленькая ладошка сына утопает в огромной руке Хасанова, и ком в горле растет, когда вижу как трепетно без намека на грубость и нажим Арман придерживает ручку Сережи и разжимает пальцы с сожалением опуская всю кисть.

— Любишь мотоциклы? — Хасанов продолжал разглядывать модельку, словно это восьмое чудо света, и сынок протягивает ему игрушку, явно гордясь, что дядя так восторгается его мотиком. — И сколько же у тебя таких крутых байков?

Сережа на секунду задумывается, а у самого улыбка не сходит с лица, и я безотчетно улыбаюсь, умиляясь этой трогательной картине.

— Пять, — отвечает, и Арман присвистывает, возвращая сыну игрушку. — А у тебя есть?

Обращение на «ты» режет по ушам, и я делаю себе мысленную заметку поговорить с сыном по поводу правил этикета, но Хасанов нисколько не смущается и отвечает, не отрывая взгляда от миниатюрного личика, как две капли похожего на его собственное.

— У меня всего один, — поднимает на меня взгляд, прочитать который я не успеваю и продолжает. — И если твоя мама разрешит, я покажу тебе его и даже прокачу…

— Прокатишь?! — Сережа на глазах расцветает, и его лучащееся счастьем лицо обращается ко мне. — Мамочка, пожалуйста…

Не могу устоять против этого взгляда, как у котика из шрека, и вздыхаю, сдаваясь.

— Ладно, только прежде нам нужно заехать домой, переодеться.

Сережа подпрыгивает, будто не слыша моего условия, и вцепляется в руку Армана, который выпрямляется и, мне кажется, растерянно моргает, когда его длинных пальцев касается детская ручонка. Огромная кисть напрягается, а потом Хасанов бережно сжимает пальцы и возвращает улыбку Сереже.

Сердце болит, ком в горле мешает оставаться равнодушной, и я закусываю щеку изнутри, потирая предплечья.

— Тогда сначала заедем к вам, а потом Жора отвезет нас в особняк? — Арман произносит это с несвойственной ему, тронувшей меня до глубины души, уступчивостью и смотрит на меня, ожидая ответа.

— Да, я не против… — веду плечом, глядя как довольный Сережа тащит Хасанова к машине.

— Не отставай, мам…

Дорога пролетает незаметно, и к моему удивлению, Арман заботится о безопасности Сережи, и пристегивает его как положено, в автокресло.