Убить колибри - Александр Проханов

– Нет сомнения, Евгений Генрихович, что вы все мне изложите письменно. Нас связывает старая дружба. Я знаю, что вы настоящий патриот России. Что вы искренний друг Президента. Мы вместе с вами обеспечим ему безопасность.

В глазах Евгения Франка сверкнула радость, мелькнула ослепительная надежда на то, что опасность от него отодвинулась. Он готов был сделать все, чтобы она отодвинулась еще дальше, скрылась в разноцветном ворохе творческих затей, политических интриг, головокружительных комбинаций, когда вокруг него, обворожительного, талантливого, успешного, вьется рой блестящих персон, лучших людей страны: политиков, художников, священнослужителей. Он обласкан высшими чинами страны, обласкан самим Президентом.

– Кто главный заговорщик? В чем замысел? Я знаю суть, но мне нужны уточнения.

– Конечно, конечно! Нужны уточнения! Это Феликс Гулковский, его план, его замысел. Он говорит – он, он, а не я! – говорит, что Президент стал обузой России, что им тяготятся все слои, все сословия. Что его надлежит убрать. Это он говорит, Гулковский. Я абсолютно с ним не согласен!

– И в чем же суть замысла, который вынашивает наш олигарх?

– Он собрал вокруг себя тех, кто двадцать лет назад привел Президента к власти. Вся эта элита, все эти негодяи разочарованы, видите ли, ждут гонений, боятся губительных перемен. Говорят, что Президент не выполнил своих обязательств и его надо менять. Какие мерзавцы! Неблагодарные свиньи!

– Ну просто декабристы какие-то! Было мало Болотной площади, теперь понадобилась Сенатская!

– Гулковский – главный предатель! Он хочет заманить Президента сюда, в этот дворец Гусейнова. Устроить праздник, торжество, байк-шоу. Президент любит Аватара, придет на него посмотреть. И во время банкета арестовать Президента! Представляете, эти преступники хотят арестовать Президента и потребовать от него отречения!

– Как это сделали Гучков и Шульгин? На станции «Дно»? Остается доставить сюда литерный вагон, в котором царь подписал отречение. Ведь это вы, Евгений Генрихович, мастер исторических аналогий. Вы режиссер исторических аттракционов.

– Да что вы, Игорь Степанович! Я делаю вид! Хотел понять все подробности заговора. А потом принести вам записку. Завтра же принесу докладную!

– И как же Гулковскому удастся добиться отречения?

– Силой оружия! Грубым насилием! Он уверяет, что переговорил с парламентом, с Советом Федерации, с военными, с Церковью. Все согласны. Все одобрят отречение.

– И кто же вместо него?

– Здесь-то и кроется дьявольский план! В этом вся змеиная натура Гулковского. Его сатанинская изобретательность. Он хочет воссоздать в России монархию! Хочет посадить на престол марионетку в короне и горностаевой мантии, которой сможет управлять. Как он хотел управлять Президентом. Но наш Президент не из тех, кто позволит собой управлять. Россия выстрадала такого Президента, который сумел поднять ее с колен. Отсюда и ненависть! Отсюда и интриги! Гулковский летал в Америку. Вел переговоры с Ротшильдом, вел переговоры с Госдепом. План одобрен в Госдепе!

– И кто же станет у нас монархом?

– Все продумано. Это известный вам киноактер Николай Багряный. Он много раз играл в кино императоров. Народ привык видеть его в короне. Народ наш доверчив, он поверит, что Багряный действительно царь. Багряный говорит, что он из древнего рода. Его пращуры ходили с князем Олегом на Царьград. Его предки служили при дворе князя Василия Третьего и доставили князю грамоту, где старец Филофей изложил свою теорию: «Москва – третий Рим». Один его предок был любимым сокольничим у Алексея Михайловича. Он родственник царицы Лопухиной. Николай Багряный станет царем, и его патриарх венчает на царство в Успенском соборе Кремля. Я уже готовлюсь к съемке, осмотрел Успенский собор, реставрировал царское место. Но, конечно, я понимаю всю бутафорию, весь безвкусный театр! Я лишь притворялся, хотел узнать подробности, чтобы передать их вам! Вы же знаете, что я государственник. Всю жизнь служу государству Российскому!

– И где же состоится отречение?

– Прямо здесь, в этом безвкусном дворце Гусейнова.

– А если Президент откажется подписать отречение?

– Тогда, – Евгений Франк осекся, в ужасе приложил пальцы к губам. – Тогда Президента убьют! Есть такой активист – либерал, безумец, ненавистник, подобный террористу Каракозову.

– Кто же он?

– Федор Кальян. Заряженный пистолет заложат в кремовый торт, который поднесут Президенту. Торт в виде кремлевской башни. Федор Кальян выхватит из торта пистолет и застрелит Президента. Какое злодеяние! Их всех под арест, к смертной казни! Мы, сторонники Президента, можем рассчитывать, что злодеи понесут наказание?

– Давайте осмотрим дворец, Евгений Генрихович. Спасибо вам за сотрудничество!

– Но вы ведь оценили мои заслуги? Расскажете о них Президенту?

– Президент вас любит, Евгений Генрихович.

Они направились к дворцу. В воздух взлетали шальные мотоциклисты, рассыпали в небе цветы, метали огни, развевали шелковые полотнища.

Дворец, куда входили Макарцев и Евгений Франк, являл собой затейливое смешение стилей, рожденных фантазией азербайджанского рыночника. Фасад был покрыт голубыми изразцами мусульманских мечетей. Балконы и карнизы опирались на колонны, одни из которых были взяты из египетских храмов, с капителями в виде лотосов, другие имели эллинское происхождение, были увенчаны листьями аканфа. Перед входом стояли позолоченные грифоны. Ступени были из мрамора и оникса. На фронтоне красовался аляповатый лепной герб – золоченая птица с двумя головами, голубиной и орлиной, что указывало на две ипостаси, в которых являла себя натура Гусейнова.

Евгений Франк провел Макарцева по дворцовым покоям и кабинетам, не заходя в парадную залу, где шумело и искрилось застолье. Охрана с почтением пропускала повсюду Евгения Франка, было видно, что он свой человек.

Они вошли в кабинет, стены которого были обшиты парчой. Голубой фон с золотыми лилиями, гербом династии Бурбонов. На огромном письменном столе красовался золотой бюст Джебраила Гусейнова. Лежала стопка мелованной бумаги и золотая ручка.

– Вот здесь должно состояться отречение, – произнес Евгений Франк, протягивая и отдергивая руку от листов, на которых появится текст судьбоносного документа. – А из этой комнаты должен появиться убийца и выстрелить в Президента, если тот откажется подписывать отречение. – Евгений Франк указал на плотно закрытую дверь с золотыми скрещенными стрелами.

– Нельзя ли осмотреть кухню, где будет приготовлен торт в виде кремлевской башни?

– Конечно, идемте!

На кухне у электроплит сновали повара в белых колпаках. Шипело, жарилось. Множество блюд готовилось на сковородах, противнях. Сыпались специи, пряности. Лилось оливковое масло. Стучали о деревянные доски ножи, крошившие лук, чеснок, пучки укропа. Вбегали официанты, ставили на подносы угощения и мчались к лифту, который возносил их в парадную залу, где ждали их угощений.