Клуб Мефисто - Тесс Герритсен

— А что-нибудь натуральное сейчас производят?

— Пришлось порядком потрудиться, чтобы найти специальные мелки и пастельные карандаши, где в качестве красителя использовался гематит. Но в мелках содержится углекислый кальций. А в пастельных карандашах промышленного изготовления для скрепления красителя используется натуральный клей. Своего рода крахмал, вроде метилцеллюлозы или камедь-трагаканта. Все это смешивается в пасту и пропускается через пресс-форму, чтобы получился пастельный карандаш. Но никаких следов камедь-трагаканта или склеивающего крахмала в пробах с места преступления мы не обнаружили. Не нашли мы и достаточного количества углекислого кальция, чтобы можно было с полной уверенностью утверждать — да, это следы цветного мелка.

— Выходит, мы имеем дело со штуковиной, которой не сыскать ни в одном художественном магазине.

— Здесь — точно.

— Тогда откуда взялось это красное вещество?

— Ну, давай для начала поговорим об этом самом пигменте. Что же он такое на самом деле?

— Ты сказала — гематит.

— Правильно. Безводная окись железа. Но в составе цветной глины она называется по-другому — охрой.

— Это что-то вроде той краски, которой американские индейцы размалевывают себе лица? — уточнил Фрост.

— Человечество пользуется охрой уже по меньшей мере триста тысяч лет. Ее находили даже в могилах неандертальцев. В частности, красная охра, судя по всему, широко применялась во время погребальных церемоний — наверно потому, что очень походила на кровь. Ею рисовали на пещерах в каменном веке и на стенах Помпеи. Древние раскрашивали ею свои тела — для красоты, а также использовали в качестве боевой раскраски. Применяли ее и в магических ритуалах.

— И в сатанинских обрядах тоже?

— У нее же цвет крови. И какую религию ни возьми, в любой этот цвет обладает символической силой, — ответила Эрин. — У вашего убийцы весьма необычный вкус.

— Да уж, теперь мы это знаем, — согласилась Джейн.

— Я хочу сказать — он довольно хорошо знаком с историей. Для своих ритуальных художеств он использует не обычный мел. А тот же примитивный пигмент, который использовали во времена палеолита. И откопал он его, ясное дело, не у себя на участке.

— Но ты же сказала, красная охра встречается в обыкновенной глине, — заметил Фрост. — Так что, может, он ее и впрямь выкопал.

— Не может, если его участок находится где-нибудь неподалеку. — Эрин кивнула на папку, которую Джейн все еще держала в руках. — Теперь взгляни на результаты химического анализа. Нам кое-что удалось обнаружить с помощью газохроматографического анализа и рамановской спектроскопии.

Джейн раскрыла папку на следующей странице и увидела компьютерную распечатку — диаграмму с многочисленными всплесками кривой.

— Ты объяснишь нам все это?

— Конечно. Начнем с рамановской спектроскопии.

— Первый раз слышу.

— Такую технологию применяют археологи для исследования исторических артефактов. Здесь с помощью оптического спектра вещества определяются его свойства. Величайшее преимущество такого способа в том, что сам предмет при этом остается целым и невредимым. Так можно исследовать пигменты всего что угодно, от покровов мумий до Туринской плащаницы, не нанося вреда самому материалу. Я попросила доктора Иэна Макэвоя с археологического факультета Гарварда проанализировать результаты нашей спектроскопии, и он подтвердил — в наших пробах действительно содержатся окись железа, глина и кремний.

— Значит, это красная охра?

— Да. Красная охра.

— Но ведь ты и так это знала.

— И все-таки приятно было получить и его подтверждение. Доктор Макэвой даже предложил помочь установить ее происхождение. Определить, из какой части света эта самая красная охра.

— И такое действительно возможно?

— Эта технология пока еще в стадии разработки. И в суде в качестве доказательной базы, вероятно, будет признана не скоро. Но доктору Макэвою было очень интересно сравнить наши пробы с образцами охры, которые он собрал в разных частях света. Он определяет концентрацию других одиннадцати элементов в пробах, таких как магний, титан и торий. Суть его теории в том, что каждому конкретному географическому району соответствует определенный набор микроэлементов. Это то же самое, что, исследовав пробы почвы с автомобильных покрышек, установить, к примеру, что в этих пробах содержатся частицы свинца и цинка с добычного участка где-нибудь в Миссури. В нашем же случае с охрой мы изучаем пробу на предмет содержания в ней одиннадцати разных элементов.

— Тех самых других элементов.

— Верно. Вот так археологи и составили целую базу данных об источниках охры.

— Но зачем?

— С помощью такой базы можно определить происхождение того или иного предмета. Например, каково происхождение красителя с Туринской плащаницы? Франция или Израиль? Если найти ответ на этот вопрос, можно установить происхождение плащаницы. Или, скажем, наскальные рисунки — где древний художник брал охру? Если за несколько тысяч километров от тех мест, где рисовал, значит, он либо сам ходил добывать ее, либо приобрел у кого-то — ведь определенные формы товарообмена существовали еще в доисторические времена. Вот почему эта база имеет такое важное значение. Она позволяет нам заглянуть в жизнь древних.

— Так что там выяснилось о наших пробах пигмента? — спросил Фрост.

— А вот что, — Эрин улыбнулась. — Во-первых, в них содержится довольно значительное количество двуокиси марганца — пятнадцать процентов, что придает пигменту более глубокий, насыщенный оттенок. В таких же пропорциях двуокись марганца содержится и в красной охре, которая была в ходу в средневековой Италии.

— Значит, это итальянский краситель?

— Да нет. Венецианцы привозили его из других мест. После того как доктор Макэвой сравнил профили всех элементов, он, в частности, установил одно из вероятных мест его происхождения. Красную охру там добывают и поныне. Остров Кипр.

— Мне нужно взглянуть на карту мира, — сказала Джейн.

— На всякий случай я скачала одну из Интернета, — сообщила Эрин, указав на папку.

Джейн нашла нужную страницу.

— Ага, вот. Это в Средиземном море, к югу от Турции.

— По-моему, куда проще было взять красный мел, — заметил Фрост.

— Да и куда дешевле. Ваш убийца выбрал необычный пигмент — из малоизвестного источника. Может, у него есть связи на Кипре.

— Или он попросту затеял с нами игру, — предположил Фрост. — Рисует всякие странные знаки. И пользуется странными пигментами. Вроде как хочет заморочить нам голову.

Джейн продолжала разглядывать карту. И думала о знаке на двери черного хода в доме Энтони Сансоне. Уджат, всевидящее око. Она посмотрела на Фроста.