Дороги и люди - Константин Багратович Серебряков

даже назвал бы злободневной, поскольку читатель находит в ней ответы на волнующие вопросы сегодняшнего дня и вместе с писателем размышляет о дне завтрашнем.

II

Людная московская улица. Мариэтта Сергеевна пробирается сквозь толпу, всматривается в дома: «Где же он, тот дом, в бывшем Салтыковском переулке?» Останавливается. Кажется, здесь был дом Лапина, где 21 марта 1888 года родилась она, в семье доктора медицины, приват-доцента Московского университета Сергея Давыдовича Шагинянца.

«Первые детские впечатления связаны у меня с этой частью Москвы, а позднее с Садовой-Каретной. Помню очень хорошо рассказы о Ходынке, когда мимо нас с Ходынского поля везли на телегах трупы задавленных во время коронации Николая II...»

Ей было тринадцать лет, когда умер отец, оставив без всяких средств жену Пепронэ Яковлевну и двух девочек — Мариэтту и Лину.

Вскоре пришлось зарабатывать на жизнь. Писала богатым «лентяям-лицеистам... всевозможные сочиненья не только на заданную тему, но и на заданные отметки: на тройку, четверку, тройку с минусом, чтобы правдоподобней было...»

А сама-то учится непрерывно и с максимальной нагрузкой — кончает классическую гимназию, историко-философский факультет Высших женских курсов в Москве, изучает языки, пишет магистерскую диссертацию... «Меня захватила та почти чувственная страсть к познанию, которая потом на всю жизнь была самой сильной из всех моих страстей».

Позже, вспоминая свои первые советские годы жизни, она напишет: «Красота и увлекательность теории была огнем, пожиравшим наши сердца в вузах, на рабфаках, в специальных школах... Изумительная, музыкальная прелесть второго тома «Капитала» Маркса поглощала меня вечерами, как никакое другое наслаждение от искусства. Диалектический материализм в «Обращении капитала» воспринимался как художественный, как фуги Баха...»

Знание Гегеля, приобретенное еще в дореволюционные годы, помогло ей затем глубоко овладеть марксистской диалектикой.

Вот эту высокую культуру мышления, большой багаж знаний, владение европейскими языками, нажитую еще в юности строгую дисциплину труда, а вместе с тем редкую пытливость ума в поисках правильного, наиболее человечного миросозерцания — все это привнесла Мариэтта Шагинян в свое литературное творчество.

Она — один из самых серьезных и глубоких наших писателей, чьи книги по своей философской проблематике принадлежат не только настоящему, но и будущему. Никогда из-под пера ее не вышло ничего трафаретного, ничего похожего на то, что уже кем-то, когда-то, где-то было написано. Философское мышление в сочетании с большим художественным талантом создали оригинальную особенность творчества Шагинян, которую отмечают почти все критики, о ней писавшие. Эту особенность можно сопоставить с особенностью литературного дара Герцена, у которого, по выражению Белинского, главная сила «в мысли, глубоко прочувствованной, вполне сознанной и развитой».

Но я забежал вперед. В 1909 году выходит первый сборник стихов «Первые встречи», в 1913 году второй сборник — «Orientalia». Затем она пишет рассказы и роман «Своя судьба», изданный уже после революции.

За несколько дней до объявления первой мировой войны Мариэтта Шагинян прошла пешком от Гейдельберга через Вормс, Франкфурт-на-Майне до Веймара и позже написала книгу «Путешествие в Веймар».

Как и всем русскоподданным, застигнутым врасплох в Германии, это путешествие дорого обошлось Мариэтте Шагинян. Она была арестована, затем выслана в баден-баденский лагерь для интернированных. Но ей удалось перебраться в Швейцарию, а оттуда вернуться в Россию.

И здесь снова труд, снова творчество.

Всем ходом своей трудовой жизни, начатой в ранней молодости, она была подготовлена к безоговорочному принятию Октябрьской революции. А после революции она активный участник строительства нового, социалистического мира, новой культуры.

Она ездит по стране, публикует очерки — из Армении, Грузии, Азербайджана. И одновременно с очерками, требовавшими от автора максимальной отдачи времени и напряжения мысли, создает художественные произведения — «Перемена», «Приключение дамы из общества».

Все творчество Мариэтты Шагинян отмечено постоянным поиском, новаторскими открытиями.

Она автор первого советского приключенческого антифашистского романа «Месс-менд», выдержавшего много изданий и обошедшего страницы международной коммунистической печати.

Она автор одного из первых в советской литературе произведений о рабочем классе — романе «Гидроцентраль».

Идея этого романа тоже родилась в поездке. Своим замыслом она поделилась с И. И. Скворцовым-Степановым, тогдашним редактором «Известий», автором увлекательной книги об электрификации РСФСР. И, заручившись его поддержкой, отправилась в Армению, в Колагерань, где на реке Дзорагет начиналось строительство гидроэлектростанции.

Когда были построены первые бараки, Шагинян поселилась в комнатке, «сквозь стенные щели которой по ночам глядели звезды». Почти три года пробыла писательница на строительстве. «Гидроцентраль» писалась очень медленно, не быстрее, чем строилась реальная ГЭС, — рассказывает она. — И люди, вошедшие в роман, были обобщенным отражением живых, дорогих мне, ставших предельно узнанными, людей. В этой работе, которой я отдалась всей душой, — впервые в жизни, с величайшим творческим напряжением, пробивалась я, по мере отпущенных мне природой возможностей, к подлинно социалистическому реализму».

Пешком, на лошади, на машине, поездом пересекла писательница вдоль и поперек всю Армению — от зеленых лорийских нагорий к высоким берегам Воротана, где «скалы вокруг сдвигаются», а ущелье так глубоко, что «страшно взглянуть вниз... Срываясь, сыплются камешки из-под ваших ног, а там, внизу, едва слышно шумит древняя армянская речка...»

Мариэтта Шагинян обошла вокруг закинутого в заоблачную высь озера Севан, поднялась на самую высокую вершину четырехглавой горы Арагац, к свирепому «бутону земли», и заглянула в черную воронку некогда бушевавшего вулкана. Прошла и проехала вдоль и поперек эту страну и написала большую книгу «Путешествие по Советской Армении», за которую была удостоена Государственной премии[15].

Она создала целую серию исследовательских монографий: о Гёте, о Тарасе Шевченко (последнюю защитила как диссертацию и получила степень доктора филологических наук), о Низами, Ярославе Гашеке, Иване Крылове, Микаэле Налбандяне, Александре Ширванзаде, «Калевале»...

Романист, поэт, драматург, публицист, очеркист, философ, историк, исследователь литературы и искусства... Ее творчество так универсально и многожанрово, что можно, пожалуй, согласиться всерьез еще с одной шуткой знакомого литератора, сказавшего, что писать о Шагинян неимоверно трудно и так много от критика требуется, что единственный, кто мог бы по праву за это взяться, — сама Мариэтта Шагинян.

Но одно обстоятельство облегчает задачу: в том, что она пишет, есть четкая последовательность. И гармония. Если в дооктябрьский период ее творчество пронизывает тенденция — найти правду, по которой стоит строить жизнь, то после Октября она день за днем, год за годом неустанно изучает, анализирует и постигает приход новой эпохи в истории человечества и пытается раскрыть сущность этого нового мира не только в экономике и социологии, где