Тоннельщики - Александр Сапегин

Смахнув простынею с лица липкий пот и спустив ноги на пол, Богдан упёрся затылком в обманчиво мягкую стену каюты из вспенённого трансметапласта. Живительная прохлада стены постепенно успокоила бешеный перестук барабанов в голове. Сбросив мокрую ткань на пол, он задумался, к чему эти сны? Война ему лет пять не снилась, и вот снова? Предупреждение? Проведя ладонью по слипшимся волосам и брезгливо отряхнув руку, он потёр виски. Надо принять душ, не дело липнуть ко всему подряд. Богдан ввалился в душевую кабинку, ударом ладони по управляющей сенсорной пластине пустил воду на максимальный напор. Обжигающие холодные струи безжалостно впились в разгорячённое тело. Полминуты спустя пальцем на пластине убрал напор, поменяв ледяной ливень на тёплый летний дождь. Слегка полегчало. Сердце не стремилось взломать грудную клетку изнутри, а колени перестали предательски подрагивать.

Рациональное объяснение есть у всего, должно оно быть и у сегодняшних снов. Натянув чистые трусы, Северов преувеличенно медленно опустился на кресло у рабочего стола и заказал у бытавтоматики чашку утреннего кофе. Без сливок, с одним кусочком сахара. Благо с обжаренным зерном у него была заныкана целая килограммовая упаковка, на две вахты хватит. Если не шиковать, конечно. Натуральный кофе – это жутчайший дефицит в условиях отдалённых станций, а сублимированную искусственную смесь навоза и дубовых опилок он на дух не переносил, не собираясь пить эту бурду даже под страхом смерти. Вскоре по каюте поплыл одуряющий кофейный аромат, за матовой стенкой кухонного пенала зашипело и забулькало, тренькнул дозатор сахара, плюхнувший в чашку один маленький кубик «сладкой смерти». Пшикнув завершающим аккордом, пенал отъехал в сторону, выпустив на свободу поднос с чашкой вожделенного напитка. Оценив с первым глотком напиток на твёрдую «четвёрку», Богдан предположил, что ночной апокалипсис местного характера снился ему на фоне переживаний о неизвестном курьере. Подключившееся к процессу обработки информации подсознание выводит на передний план возможные варианты событий, как бы громогласно намекая, что неизвестные сюда не в цветочную лавку заглянули. Возможно, вполне возможно.

Допив кофе, Богдан поглядел на разводы. Интересно, что он хотел там увидеть? Кофейная гуща густо размазалась по дну чашки. Гадай не гадай, сплошная муть. Всё как в жизни. Ничего определённого, хотя робкий червячок сомнений упорно нашёптывал, что ничего ещё не кончилось. Приключения только начинаются, и будут они кровавы и тернисты. Подсознание, можно сказать, задним местом неприятности чует.

Сплюнув осевшую на зубах крошку, любитель кофе повернулся к терминалу внутренней связи, в рабочем пространстве которого разгорелись цветные искры входящего вызова. Напоследок мигнув синим, проектор высветил голограмму дежурного связиста, за спиной которого с ноги на ногу переминался оператор поста удалённого контроля.

– Северов на связи, – Богдан жестом активировал обратную связь. – Слушаю внимательно.

– Богдан Михайлович, есть сигнатура!

– Так, господа гравиакустики: тип, расстояние, маршрут известны?

– Так точно! Курьер, удаление семнадцать светодней, идёт от туманности.

– Подготовьте рапорт по всей форме, буду у вас через пять минут.

– Есть! – по-военному чётко ответили дежурные и отбились.

– Марья! Поднимай Мушку и Кузю, начинай на их тарантайке предстартовые процедуры и заправь «Коника» под жвак. Времени в обрез. Десять минут тебе на всё про всё. Справишься?

– Справлюсь, командир! – понимая остроту момента, Марья не ерепенилась, за приступом электронного склероза забыв полить всех желчью.

– Давай, Маша, в темпе, в темпе!

Перевыполнив армейский норматив по надеванию верхней одежды, Богдан облачился в летный комбинезон из эластичной ткани с функцией терморегуляции, сунул ноги в ботинки и побежал в комнату для брифингов. Минутой позже в помещение ввалились тайные архаровцы от госбезопасности. Местные профи к этому времени успели распечатать подробный информационный бюллетень и «залили» результаты вычислений на голопланшет и фреймчит. Наскоро ознакомившись с полученными выкладками, Северов принялся буравить взглядом сладкую парочку Кузьмин – Мухин.

– Что?! – не вытерпел Олег, инстинктивно прикрывая рукой ноющие после порки ягодицы.

– Перехватываем, – правильно интерпретировал немую пантомиму Кузьмин. – Но можем не успеть, эта курьерская блоха больно быстро скачет.

– Успеем, – твёрдо ответил Богдан. – Вы уверены?

Парни переглянулись и дружно почесали репы.

– Уверены, – Николай вынес вердикт за двоих. – Теперь мне бы понять, как ты хочешь их перехватить. При всей резвости «Коника» мы за ними не успеваем даже на форсаже. Только движки зря пожжем.

– Катапультируемся, Коля, с полукольца. Три или четыре светодня форы наша недоделка нам обеспечить в состоянии.

– Точно! – хлопнул себя по лбу Олег. – Ой, туплю, братцы.

Самобичевание штурмана разведывательно-штурмовой лайбы прервало сообщение Марьи, известившей об окончании заправки бота. Кузьмин и Мухин заводными метеорами унеслись к стыковочному узлу, Богдан чуть задержался.

– Сергей, подтяни сменщиков, – приказал он инженеру-связисту, – вы должны быть постоянно на связи, и глаз с чужой «блохи» не спускать. Вы наши глаза и уши.

– Шеф?

– Я иду с парнями. Марья, зафиксируй под протокол: на время проведения операции по перехвату неизвестного корабля старшим на станции назначается Шкарпетко.

– Зафиксировано.

– А вам, гвардия, будет такая работа: передайте наладчикам на «кольцо» координаты прыжка. Кто сегодня на испытании? Гаспарян? Вводите его в курс дела, у вас три минуты.

– Есть! – дружный рявк чуть не оглушил Богдана.

– Проходи в кабину, – закрывая створки шлюза, обронил через плечо Олег, на голове которого уже болталась интегрированная с нейроинтерфейсом дужка коммуникатора. – Готово!

Штурмбот вздрогнул, будто просыпающаяся от сна большая собака. Заворочался, потянулся газовыми струйками двигателей коррекции и начал лениво отстраняться от теплого бока вахтовой громады. Дробно застучали отстёгивающиеся устройства внешнего энерго- и газоснабжения, легонько чиркнул по обшивке стыковочный узел, стремительно уносящийся вверх. Точнее, это Николай отработал двигателями коррекции, проваливаясь вниз от застывшей неподвижно станции.

– Олег, обряди нашу силовую поддержку, – не оборачиваясь, буркнул Николай. – А я пока, с божьей помощью и молитвами пацанов с кольца, прыгну на точку рандеву. Что встали?! Шевелите батонами.

– Идём, – Богдана легонько потянули за локоть.

– Ого! – вырвалось у Северова, истуканом застывшего у шкафа со скафандром.

– Нравится? – Олег подпустил льстиво-угодливую нотку.

– Ага! – от шока не находил слов Богдан.

– Не дам! – отрезал Мухин.

– Выпорю! – привёл не убиваемый аргумент Богдан, нажимая на панели клавишу активации боевого скафандра. Лет после увольнения с армии прошло до бездновой матери, а поди ж ты, руки науку помнят! Армейские рефлексы навечно засели в подсознании, ничем их не вытравишь.