Сны Ocimum Basilicum - Ширин Шафиева

– Смерть, которая тебя так напугала, означает, что всё, изжившее себя, уйдёт из твоей жизни. У тебя начнётся новая.

– Я с мужем разойдусь, что ли?!

– Я этого не говорила. Но прежней твоя жизнь точно не будет. А что ты переживаешь? Разве сейчас ты счастлива?

– Кажется… нет.

– Зато потом будешь. Колесо удачи говорит об этом.

Жаля молча допила чай, не отрывая взгляда от карт. Рейхан сонно осматривала свой сад и аппетитно пахнущие розы и подумала, что хорошо бы завтра приготовить розовый шербет.

– А что мне теперь делать? – промямлила Жаля.

– Делай то, что хочет твой муж.

– Нет! – она вскочила, едва не опрокинув стул. – Я не хочу! Это мерзко!

– Не так мерзко, как ты думаешь, – холодно ответила Рейхан. – У тебя не было других мужчин, кроме мужа. Откуда ты знаешь, что все они – мерзкие?

Жаля села на место, хмурясь, как ребёнок, которого победили в споре.

– Сделай то, что хочет муж. Но на своих условиях. Скажи, что готова, но только с Наилем.

– С Наилькой? – Жаля вроде бы сильно удивилась. – Почему?

– Потом поймёшь.

– А если я скажу, что только с ним, а муж подумает, что это потому, что у меня… ну типа чувства какие-то к нему?

– Сразу объясни, что он кажется тебе наиболее порядочным из его друзей и не создаст проблем в будущем. Не будет хвастаться и болтать направо-налево. И что он не так противен тебе, как другие.

Жаля обрадовалась такому логичному объяснению, но потом снова помрачнела.

– А если кто-то узнает?

– Я сделаю так, что не узнают.

Жаля поверила. Впервые за последние два месяца она почувствовала, что её больше не швыряет, как кулёк по ветру, а словно держит чья-то крепкая, надёжная рука и ведёт за собой прямо в счастливое будущее. Они с Рейхан обговорили некоторые детали, Жаля ушла, и даже по её спине было видно, что она уже по-другому ощущает себя. А Рейхан снова как будто испачкалась в мазуте, он обволок её тело гигантской амёбой и высасывал душу.

«Кажется, стоит сделать перерыв в работе, – сказала она себе. – Я больше не могу копаться в этом навозе, он не годится даже на удобрения».

Через просвет в красных листьях виноградника во двор светила круглая луна, и Рейхан, как обычно, залюбовалась ею, но сейчас светило казалось ей равнодушным и далёким, луна как будто не хотела больше делиться своей силой, сосредоточившись на управлении огромной массой воды, покрывающей Землю. Рейхан вспомнила, когда в последний раз казалась себе настолько уязвимой и бесполезной – как-то раз во дворе её домика кошка бросила умирать хилого новорождённого детёныша, и Рейхан, конечно, приложила все усилия, чтобы его спасти, но, несмотря на тщательный уход и её собственные заклинания, не прошло и двух дней, как природа прибрала котёнка к своим морщинистым крепким рукам. Тогда Рейхан впервые ясно осознала, что некоторые события и явления неподвластны ей, и это самые неприятные и нежелательные события и явления. Гордость Рейхан была задета, и она некоторое время не разговаривала с природой, так несправедливо распорядившейся жизнью котёнка.

– Помоги, – попросила Рейхан луну. – Куда мне идти?

Алтай

19 октября

Проснулся Алтай уже в плохом настроении, что в последние дни стало обычным делом. Нет, он не подумал, что было бы хорошо умереть во сне. Но если бы это с ним произошло, то вряд ли его условную бессмертную душу это возмутило бы.

Ещё одно тутовое дерево, под которым могли скрываться сокровища, росло у дома той самой крикливой соседки, Гюльсум. Алтай за завтраком (сегодня съёмка начиналась позже, и он мог позволить себе такую роскошь) ломал голову над тем, как проникнуть в бывшие владения своей семьи и спокойно, без помех порыться под деревом. Вспомнив и собрав воедино весь похожий опыт героев из любимых приключенческих книг своего детства, Алтай кое-что придумал. Оказалось, что не зря он стоически выносил пытки, которым подвергала его соседка: благодаря своему терпению он был неплохо осведомлён о жизни всей её семьи, об их тяготах, а также и об их надеждах. Флагманом среди надежд шла мечта о смерти свекрови Гюльсум, женщины, так неосторожно передавшей лютой бабе бразды правления своим единственным сыном – сутулым затюканным существом, страдающим, как подозревал Алтай, синдромом Туретта. После смерти свекрови Гюльсум вступила бы во владение наследством, включавшем в себя дом с садом в Гахе. В городе Гюльсум была несчастной; жизнь в столице оставалась для неё чужой и непонятной, муж зарабатывал мало, а ребёнку, на которого она так злобно орала дни напролёт, явно недоставало для нормального развития кур, овец и пространства. Потому-то она и выражала громко и регулярно своё желание как можно скорее спровадить матушку своего благоверного в лучший мир. Муж не возражал, да и как бы ему удалось ввернуть хоть слово в селевой поток крика.

Алтай быстро подсчитал время, когда должен совершить звонок, чтобы соседи убрались перед наступлением ночи, и поставил напоминание на свой телефон.

«Непобедимые» и «Апшеронские Тигры», рассаженные по двум микроавтобусам, направлялись в село Талыстан у подножия южного склона Большого Кавказа. Там, на правом берегу речушки Агчай, на вершине горы, заросшей лесом, медленно таяла во времени крепость Джаваншира, где и были скрыты следующие подсказки и кое-какие нужные вещи.

«Тигры» все до единого глазели на Дениса так, словно тот восстал из мёртвых. «Люди его любят», – думала Самира, пытаясь убедить себя в том, что именно это обстоятельство и должно помешать ей самой любить его, ведь люди такие глупые!

Перед выездом в Исмаиллинский район командам дали небольшую передышку и возможность привести себя в порядок, так что теперь, с чистыми волосами, Самира чувствовала себя гораздо увереннее. Она обрушила на Дениса всю мощь своих женских чар, но любитель путешествий только прятал поджатые губы в бороде да мужественно хмурился. Ему было немного неудобно за своё возвращение, как будто он принёс себя в жертву богам, а те его выплюнули, едва распробовав. То ли потому, что он им сильно не понравился, то ли наоборот.

«Непобедимые» дружно ненавидели Шаина за то, что он принёс победу команде и был ею предан, что соответствовало природе человеческой благодарности. Про вклад в победу Мари все как-то забыли, на первый план всё равно выходили её огромные, обведённые кромешной тьмой глаза и алые губы, притягивавшие взгляды даже женской половины команды. Фархад всё мучил свой мозг в попытках придумать хитрый план по избавлению от треклятого умника, но политика не была его призванием, так что ничего умнее, чем «отлупить, пока спит», он не придумал. Шаин догадывался об отношении к нему команды и настороженно по-совиному вертел головой, разве что на двести семьдесят градусов её не поворачивал.

Автомобиль Алтая остался в мастерской, где его готовили к продаже подобно тому, как обряжают невесту перед свадьбой. Каждый раз, думая об этом, Алтай тяжело вздыхал. Они с Нюсики ехали в одном из микроавтобусов.