Сны Ocimum Basilicum - Ширин Шафиева

– Здравствуйте, я говорю с Гюльсум-ханым? – Когда она в последний раз общалась с Алтаем, тот был значительно моложе, и голос его ещё не утратил мелодичности, так что сейчас она его не узнала. – Я принёс горестную весть…

Алтай лучше владел литературным азербайджанским, чем разговорным, поэтому Гюльсум не все употреблённые им слова поняла, но общий смысл до неё дошёл, и был он радующим.

– Ай Аллах, Аллах!!! – заорала она так, словно под стенами рая вызывала Аллаха на смертный бой.

– Мы ждём вас на похороны.

Гюльсум швырнула телефонную трубку на место и взревела:

– Твоя мать скончалась, пусть Аллах окажет милость!!! Собирайся, едем в Гах!!!

– Как скончалась? – робко удивился муж. – Она ничем не болела же…

– От старости скончалась!!!

– Человек в шестьдесят пять лет от старости разве умирает?

– Ты со мной спорить будешь, говна кусок?!!

Гюльсум, не переставая браниться, быстро снарядила в дорогу мужа и сына, собралась сама, и все вместе они рванули к автовокзалу, чтобы успеть на автобус до Гаха.

Оскалившись от напряжения, Нюсики сочиняла комментарий под статьёй. «Между прочим прежде чем разводить подобную димагогию узнали бы правду а не слушали бы не одыкватную женщину, которая приходила к нам и угрожала!!! Я там была и знаю о чем говорю!!! Она дала всего 100 манат, а потом 200 предложила, и тогда Алтай её выгнал. 200 манат это по вашему такие большие деньги?!» – написала она после долгих раздумий.

– Я заказала нам кябаб и садж, – довольно сообщила Нюсики вернувшемуся Алтаю.

– Ну ладно, – Алтай украдкой пересчитал деньги в кармане. – А что это ты так многозначительно ухмыляешься?

– Смотри, – не удержалась Нюсики и сунула ему под нос телефон. – Я этой гадине комментарий написала.

Алтай быстро пробежал глазами выдающийся образец адвокатской речи.

– Я, конечно, знал, что Бог не дал тебе мозгов, но ты же мой мозг выедаешь уже четвёртый год, и к тебе до сих пор не перешла его сила? – Он чуть ли не швырнул ей телефон.

– Что я опять не так сделала?!

Алтай открыл было рот, чтобы объяснить, но увидел, как побагровело её лицо, вспомнил, что им ещё обедать вместе, а главное, вовремя сообразил, что, будь у Нюсики хотя бы малейший шанс понять его объяснения, она бы ни за что не настрочила такой комментарий.

– Ничего. Забудь.

Пока не принесли заказ, они сидели молча. Как только официант разложил на столе сыр, зелень и сковороду с овощами и мясом, под которой на подставке тлели угли, Нюсики приободрилась и сказала:

– Давай сделаем фоточку вдвоём. Давно у нас не было совместных. А то люди подумают, мы расстались.

– Так я уже всем сказал, что мы расстались, – невозмутимо ответил Алтай.

– Зачем? Зачем опять? Сколько можно над Нюсики издеваться?! – Она всё-таки заплакала, пошёл дождь, еда стремительно остывала даже над горящими углями, и Алтай, с усилием затолкав в себя немного мяса и хлеба, выбрался из-за стола.

– Куда ты пошёл?!

– Прогуляюсь. Надо иногда с природой общаться, знаешь ли.

– Подожди Нюсики, вместе пойдём! Там же дождь, ты промокнешь! Ты совсем дурак?!

Алтаю казалось, что голос Анастасии кусает его за спину, за шею и пятки, и он прибавил шаг. Вскоре он оказался один на один с деревьями, замшелыми, дуплистыми, обросшими колониями грибов, которые походили на миниатюрные поселения инопланетян, диковинные мегаполисы. Названий деревьев он не знал – это не были привычные для жителя Баку чинары, тутовники или софоры, местные деревья с толстыми узловатыми стволами ветвились чуть ли не у самой земли, приземистые и растрёпанные. Алтаю показалось, что они относятся к нему с неприязнью – возможно, потому, что он снова закурил и портил им воздух. Противный мелкий дождь намочил его волосы, но Алтай упрямо шёл вперёд, прислушиваясь к белому шуму, под который леса засыпали до весны. По обеим сторонам дороги стали появляться ежевика и шиповник – почему-то всегда вместе, сплетённые в крепких объятиях, словно каждому было мало своих шипов. Кусты, обильно покрытые яркими плодами, притягивали внимание, пробуждали древний инстинкт: всё, что хорошо растёт, должно быть собрано и съедено. Алтай прогуливался без всякой цели, поэтому позволил ягодам завлечь себя. Обеими руками он набирал ежевику, целые горсти её, и съедал на месте. Алтай бы и плоды шиповника собрал, но их было некуда складывать, и некому было бы потом заварить их для него.

Сбор даров природы так увлёк Алтая, что он совсем позабыл о шипах. Попытка дотянуться до особенно плодоносной ветви закончилась тем, что острый розовый шип глубоко вонзился Алтаю в безымянный палец, и кровь залила лежащие на земле валуны, расцвела рубиновыми цветами на бледно-зелёных лишайниках. Алтай разозлился на куст, на свою инфантильную жадность, зашвырнул далеко в кусты уже собранные ягоды, окрасившие его ладонь в фиолетовый цвет, и принудил себя повернуть назад, к ресторану.

Поначалу это было даже приятно – идти по осенней дороге, каждый поворот которой охранялся каким-нибудь необыкновенно раскрашенным деревом. «Непобедимые» вырвались вперёд, потому что «Тигры» замешкались на входе, склонившись над картой и оценивая сложность маршрута. Что мешало им сделать это во время отдыха, «Непобедимые» не знали; сами они карту только развернули, просмотрели мельком и сложили, чтобы использовать на месте – карта была схематичная, скучная и не представляла особого интереса. Дорога вела их в одном-единственном направлении, туда они и шли, изредка останавливаясь, когда открывался особенно красивый пейзаж или попадался уж слишком густо усыпанный ягодами куст ежевики.

Но вот дорога расщепилась надвое.

– Нам налево, – сказал Шаин.

– А вот тут на карте нарисовано, что вроде направо, – возразила Зара.

– Не может такого быть!

– Да ты сам посмотри.

– Ты её, наверное, вниз головой держишь. Всем известно, что женщины ни хрена не разбираются в картах.

– Это ты ни фига не разбираешься в женщинах! – Зара сунула ему в руки карту с такой силой, что чуть не порвала её. – На, смотри!

Выражение превосходства на лице Шаина сменилось гримасой потрясения.

– Не может такого быть, – вырвалось у него.

– Ну раз не может, значит, нету, – злорадно ответила Зара. Вся команда начала изучать карту. Красные стрелки вели направо.

– Что за чертовщина, – убивался Шаин. – Я же точно помню, что путь вёл налево.

– Не переживай. Всем известно, что с эрудитами это бывает. Рано или поздно от лишних знаний случается этот… коллапс мозга, – подколола его Зара.

– Да пошла ты!

– Мне кажется, Шаин правильно сказал, – вмешался Гасан. – Там направо было. Я смотрел.

– Ты вверх ногами смотрел, – Фархад вообще не удосужился подойти, когда команда в комнате для отдыха впервые развернула карту, и теперь сомнения Шаина забавляли его.