Боевой космос - Йен Дуглас

— Пусть пройдет.

Хьюстон вошел через люк. Ординарец вышел, закрыв за собой дверь.

— Вы хотели меня видеть, старший сержант?

— Да, сэр. Спасибо, что уделили мне время.

— Короче.

— Да, да, сэр. М-м… Я понимаю… Я имею в виду… сплетни…

— Выкладывайте, старший сержант.

— Сэр, я хочу остаться в Корпусе.

Уорхерст был поражен.

— Да? Я думал, что вы ждете возможности поскорее уйти из Корпуса.

— Я передумал, сэр.

Уорхерст откинулся назад в кресле.

— Вольно, Хьюстон. Расскажите поподробнее.

— Хорошо, я слышал, что во время «мачты» мне собираются предоставить выбор, понижение в звании или отставку.

Уорхерст подумал, что контрразведка у срочнослужащих морских пехотинцев поставлена на удивление хорошо. Они, казалось, узнавали, что должно произойти даже раньше, чем руководство принимало решение.

— Старший сержант, едва ли стоит заблаговременно обсуждать «мачту» с вашим командиром.

— Нет, сэр. Я только… Я только хотел, чтобы вы все заранее знали. Это сбережет время и нервы, сэр.

— Понимаю. — Уорхерст поднял на него взгляд. Всего на мгновение. Хьюстон был хорошим морпехом, ветераном Иштара. Он не хотел терять его. — Что заставило вас передумать?

— Земля, сэр. Сумасшедшее место.

Уорхерст улыбнулся.

— В этом нет ничего нового.

— Нет, я имею в виду, что там действительно сошли с ума. Вы знаете, я использовал местную Сеть, чтобы связаться с глобальной Сетью.

— Продолжайте.

— Сэр, похоже, что для Земли я — чужой. Я не понимаю тамошних шуток. Я не понимаю политики. Видео и сенсорные кинофильмы тоже оставляют меня равнодушным. Я не понимаю сюжетов и основных сюжетных линий, если они там есть. И люди, особенно гражданские, смотрят на меня, словно я наркоман.

— Сержант, вы просто долгое время находились вне господствующих культурных тенденций. Вы обязательно адаптируетесь.

— Возможно. Но я не думаю, что хотел бы стать одним из них. По крайней мере здесь я знаю, что почем.

— Что ж, понимаю вашу проблему. Мне адаптироваться было бы не легче. Но я — кадровый офицер.

— Сэр, я начинаю думать так же и о себе. — Хьюстон замялся. — Сэр, можно задать вам вопрос?

— Задавайте.

— Сэр, что произойдет, когда вы уйдете? Когда вам придется уйти? В последнее время я об этом много думал, и это пугает меня.

Уорхерст покачал головой.

— Не знаю, сержант. И думаю, что никто из нас не знает.

— Похоже, мы летим в будущее без права на возвращение. Каждый раз, когда мы возвращаемся, становится все непонятнее, все хуже. Я лишь задаюсь вопросом, чем это все закончится, понимаете?

— Будет интересно посмотреть, как все пойдет. — Уорхерст встал из-за стола, подошел к нише с установленной там кофеваркой и палил себе чашку кофе. Кабинет был крошечный, чуть больше шкафа одержимого манией величия, и для размещения такой роскоши, как кофейный автомат, пришлось проявить воистину творческий подход. — Кофе не желаете, старший сержант?

— Нет, сэр. Спасибо, сэр.

Майор взял кофе и возвратился к столу.

— Уэс, скажите мне кое-что.

— Что именно, сэр?

— Как вам наше пополнение, наши новички? Мне кажется, они находятся почти в том же положении, что мы, входя в чужую культуру. Те из нас, кто был на Иштаре, отстали па двадцать лет… или скорее они опередили нас на двадцать лет. Вы говорили с ними?

— С некоторыми. Большинство парней и девушек держатся особняком от срочнослужащих Федеральной Национальной гвардии, пока те не принимают их взглядов, если вы понимаете то, что я имею в виду, сэр. Но идет и общение. Корабль забит под завязку, и этого не избежать.

— Есть какие-нибудь проблемы?

— Ни одной достойной упоминания, сэр. Конечно, срочнослужащие Федеральной Национальной гвардии — представители современной культуры Земли, но они прошли учебный лагерь. Это многое меняет. Они говорят на том же языке, что и мы с вами.

— Значит, они говорят «люк» вместо «двери». Я задавался вопросом, были ли проблемы в общении.

— Небольшие, сэр. Но мы учимся у них, а они учатся у нас. — Хьюстон усмехнулся. — Например, есть новое слово, которое означает увольняться или получать новое назначение. «Валить». «Давайте вал отсюда».

— Вал?

— Да, сэр. Один из парней говорит, что он думает, что это — от испанского слова. Vamanos.

— Может быть. Заимствования из испанского языка проникли в американский разговорный язык задолго до сегодняшнего дня. Еще несколько столетий назад было словечко vamoose. С тем же самым значением.

— Никогда не слышал, сэр.

— Для этого, сержант, нужно быть поклонником вестернов двадцатого столетия.

— Чего двадцатого столетия, сэр?

— Не имеет значения. Не важно. — Майор отпил глоток кофе. — Очень хорошо, старший сержант. Я займусь подготовкой ваших отчетов. Вам еще предстоит выдержать «мачту» в эту пятницу.

— Так точно, сэр.

— Свободны.

— Да, да, сэр! И… и спасибо, сэр. Как будто я снова дома. Снова дома. После ухода Хьюстона Уорхерст еще долго размышлял об этих словах.

* * *

Кабинет Рэмси «Чапультепек», 21:12 часов по Гринвичу (бортовое время)

Команда созвать специальную ноуменальную конференцию поступила, когда Рэмси находился в Сети, изучая список того, что необходимо доставить на борт — пишу, боеприпасы и другие расходуемые материалы для МЗЭП, требуемые для внушительного числа людей в более чем восьми световых годах от дома. Он услышал вызов и увидел, как в поле его зрения возник некий объект. Это был бригадный генерал Корнелл Доминик, представитель КММП в Объединенном комитете начальников штабов. Неужели уже, спросил он себя, поудобнее устроившись в глубоком кресле и мысленно настроившись на прием.

— Здравствуйте, генерал, — произнес Доминик. Он предстал перед мысленным взором Рэмси в своей обычной парадной армейской форме, расшитой галунами, со множеством медалей за дюжину боевых операций и войн в минувшие тридцать лет. — Поздравляю со звездой.

— Спасибо, генерал. Чем могу быть полезен? — Вряд ли Объединенный комитет начальников штабов собрался только для того, чтобы поздравлять с повышением.

— Генерал, дело не просто в поздравлении. Произошло небольшое изменение в структуре командования операции «Боевой космос».

Услышав это, Рэмси едва подавил дрожь. Люди из Вашингтона все еще продолжали перекраивать структуру МЗЭП МП, и подобные приказы давно его не удивляли. Но что такого они сделали, что потребовалось личное участие Доминика?