Джейн Остен и ее современницы - Елена Прокофьева

Торжество новой леди Гамильтон было не совсем полным: ее отказались принять при английском дворе, хотя по протоколу британский посол должен был представить свою супругу королю. Аристократки во все глаза смотрели на выскочку, а за ее спиной морщили носики – ну и говор, ну и манеры! Вот как описывала Эмму уже знакомая нам Бесс Фостер, лучшая подруга герцога и герцогини Девонширских: «Она показалась мне настоящей красавицей, но очень уж грубой и вульгарной. Когда она запела, ее лицо озарилось: арии из комических опер были неподражаемы по живости и выразительности, серьезное же пение ей не дается. Хотя она хорошо обучена и обладает сильным голосом, пела она чересчур напряженно, ей бы добавить нежности и мягкости». Французы оказались терпимее. В Париже супруги получили аудиенцию у королевы Марии-Антуанетты, которой Эмму порекомендовала ее сестра, королева Неаполя Мария-Каролина.

Властная и суровая, с грубыми чертами лица и выпяченной габсбургской губой, Мария-Каролина затмевала своего супруга Фердинанда на политической арене. Ее мужеподобная внешность и нрав давали пищу сплетням. Поговаривали, будто больше мужчин королеву интересуют хорошенькие фрейлины. Супруга британского посла пришлась королеве по сердцу, и женщины стали подругами. Эмма зачастила во дворец, а когда она долго отсутствовала, Мария-Каролина отсылала ей по три-четыре письма в день. Столь тесная дружба породила нехорошие слухи. В одном из анекдотов, переходивших из уст в уста, говорится, что Эмма в приступе ревности как-то раз влепила ее величеству пощечину. Королева себя в обиду не давала и отплатила англичанке той же монетой, после чего подруги нашли утешение друг у друга в объятиях.

Печатное дело в те годы было поставлено на широкую ногу, так что любая сплетня быстро появлялась на бумаге. Попробуй отличи, где правда, а где домыслы? «Если Вы услышите лживые сплетни, оспаривайте их, а если Вам попадется дрянная книжонка, написанная паршивым французским псом, то не верьте ни единому слову», – предупреждала Эмма Чарльза Гревилла, с которым, несмотря на все пережитое, поддерживала переписку. Королеву она называла «матерью и другом».

Вполне вероятно, что слухи об интимной связи Марии-Каролины и леди Гамильтон были всего-навсего антибританской пропагандой. Но если женщины все же позволяли себе такие шалости… что ж, сэр Уильям не ревновал. Прежде всего он был политиком, а с политической точки зрения связь его жены с неаполитанской королевой была очень выгодна для Британии. Ведь Мария-Каролина делилась с Эммой буквально всем, включая государственные тайны, которые леди Гамильтон пересказывала мужу.

В свою очередь, королева желала быть в курсе английских настроений, тем более что политическая ситуация накалялась – не за горами была война с республиканской Францией. А если революционные настроения перехлестнутся через границу, как бы и другим монархам тронов не лишиться.

И вот в сентябре 1793 года к берегам Неаполя приплыл линейный корабль «Агамемнон», по палубе которого нетерпеливо прохаживался английский капитан, невысокий и сухощавый. Ему требовались подкрепления для войны с Францией, и, после переговоров, король Фердинанд поделился с ним войсками. В переговорах принимал участие и посол Уильям Гамильтон, который представил соотечественника своей очаровательной супруге. Звали капитана Горацио Нельсон.

* * *

Властитель морей родился 29 сентября 1758 года в семье зажиточного священника из Норфолка. Лучи славы Нельсона раскинулись вширь и вдаль, коснувшись и его детства: потомки, смахивая слезы умиления, рассказывали о том, как крошка Горацио заблудился в лесу, но когда мальчика отыскали и спросили, было ли ему страшно, он отвечал: «Страх мне неведом!» Что и говорить, настоящий герой.

Горацио Нельсон

Нравоучительными байками биографию Нельсона подсластил его брат Уильям, последовавший по стопам отца и принявший сан. На самом же деле, о детстве Нельсона известно мало, хотя можно предположить, что было оно невеселым. Подарив мужу 11 детей, из которых выжили 8, матушка Горацио скончалась на 42-м году жизни, когда мальчику было всего 9 лет. Отец отдал старшего Уильяма и младшего Горацио в школу в Норвиче, где будущий адмирал мучительно сражался с латынью и французским. Языки не давались ему ни тогда, ни после (уже в Неаполе Эмма, среди всего прочего, была его переводчиком), и юный Нельсон решил избрать карьеру, никак не связанную с писаниной. Мальчик грезил морем.

В 1771 году в возрасте 12 лет он поступил юнгой на корабль дяди, капитана Мориса Саклинга. Поначалу дядя удивился его желанию: «Чем провинился бедный Горацио, что именно ему, самому хрупкому из всех, придется нести морскую службу? Но пусть приезжает. Может, в первом же бою пушечное ядро снесет ему голову и избавит от всех забот!» По счастью, сомнительный юмор дяди остался всего лишь сомнительной шуткой, хотя в первые месяцы службы новый юнга жестоко страдал от морской болезни – иногда наверняка он вспоминал о ядре. А дядюшка, при всем своем скепсисе, не жалел сил на его образование и обучал мальчика навигации и прочим морским премудростям на совесть. Перед Горацио открывались новые горизонты.

Отслужив некоторое время на дядюшкином корабле «Резонабль», мальчик отплыл в Вест-Индию, затем записался в полярную экспедицию, во время которой ему пришло в ум погнаться с одним мушкетом за белым медведем (видимо, эта история окончилась хорошо для нашего героя), а после он почти год провел в Индийском океане, откуда вернулся едва живой в результате малярии.

После выздоровления карьера Нельсона понеслась вперед на всех парусах, подгоняемая как благоприятными ветрами – покровительством все того же дядюшки – так и личной отвагой. В 1777 году Нельсон сдал экзамен на чин лейтенанта и получил назначение в Вест-Индию охранять побережье от французских контрабандистов и мятежников из Североамериканских Штатов, где революция шла полным ходом. О мужестве и хладнокровии Нельсона свидетельствует следующий эпизод: во время стоянки его брига «Беджер» в заливе Монтего загорелся бриг «Глазго» (один из матросов среди ночи пошел воровать ром, но не удержал свечу в дрожащих руках). Благодаря быстрой реакции Нельсона команда и судно были спасены.

В 1779 году, еще до того, как ему сровнялся 21 год, Нельсон стал капитаном и получил под свое командование 28-пушечный фрегат «Хинчбрук». Следующие 8 лет он командовал фрегатами, однако военными действиями этот период его жизни не изобиловал. В 1780 году по приказу адмирала Паркера Нельсон высадился в Никарагуа и захватил форт Сан-Хуан, принадлежавший испанцам. Но торжество от победы подпортила желтая лихорадка. Лечение в Англии заняло почти год, а когда к Нельсону вновь вернулись силы, оказалось, что в Европе, а значит, и в Вест-Индии, спала политическая напряженность. А в мирное время некоторым людям сложнее плыть вперед.

В жизни Нельсона начался штиль, прерываемый разве что небольшими поражениями – но не на войне, а на любовном фронте. С женщинами молодому офицеру не везло отчаянно, все его влюбленности заканчивались ничем. Невысокого роста, худой, довольно замкнутый и несколько суховатый в общении, с очень четкими понятиями о чести и долге – нет, душой компании Горацио Нельсон не был, и женщины не уделяли будущему адмиралу должного внимания.