Эликсир вечности - Ольга Ветрова

– Вашу квартиру недавно обокрали? – перешла я к главному.

– Было дело, – погрустнела хозяйка. – Я-то ничего, а вот дочка испугалась. Мы домой пришли, а тут все вверх дном. И игрушки ее. Плюшевому Мишке живот вспороли. Ужас какой! Неужели думали, что мы там золото и бриллианты храним? Смешно! Хотя больше противно. Ну, я и вызвала милицию. А потом посмотрела – вроде ничего не пропало. Зря только заявление написала.

– Как же зря, если кто-то проник в вашу квартиру, все перерыл, значит, что-то здесь искал, – я была уверена, что все это очень серьезно.

– Да я уж потом подумала, что это мог быть Лешка, – не слишком уверенно предположила Лена.

– Лешка?

– Ну, отец моего ребенка. Мы с ним официально не расписывались, но какое-то время жили вместе. Это тот еще экземпляр! – хмыкнула хозяйка. – Делал он вроде бы все, как надо. Сначала в кафе меня водил, в кино приглашал, домой провожал. Потом подарки дарил, деньги в семью приносил, не изменял, с ребенком гулял. Казалось бы, живи да радуйся. Но стоило ему раскрыть рот, как такое начиналось! Мол, я – толстая корова, если бы не он, кто бы на меня польстился, готовить я не умею, а одеваюсь, как его прабабушка. И все такое. Причем он говорил мне гадости не только наедине, но и прилюдно. Не знаю, почему из него это лезло? Подруга моя говорит, он так самоутверждается. Всех вокруг опустит, а сам вроде крутой. А я, дура, его любила, все терпела. Мечтала, что, если бы стал он вдруг глухонемым, цены бы ему не было. Но потом мое терпение кончилось. Когда он начал и о моей дочери гадости говорить, я его выгнала. А он все до сих пор ко мне ходит. Представляете, явится с вином, даже цветы притащит. Давай, мол, мириться. Только я поверю, что он изменился, как он тут же выдает: да ты без меня тут на стенку лезешь в тоске, совсем за собой следить перестала, и Марианку плохо воспитываешь, она у тебя нюня какая-то, никому вы обе не нужны, и все такое. У него остались ключи от квартиры. А дверь взломана не была. Так что, возможно, он в очередной раз явился, а нас вечером дома не было, он вообразил бог знает что, пришел в ярость и устроил тут бардак. А я уж испугалась, что кража…

Что ж, даже этому происшествию Лена нашла обычное, не криминальное, объяснение. Может быть, мне действительно просто мерещатся какие-то заговоры? А на самом-то деле нет никакой преступной организации? Кольцо – действительно знак благодарности за спасение утопающего. У венецианца же было просто похожее украшение. Что же касается Салищева, то вообще неизвестно, какой именно перстень подарила ему куртизанка Мари. Получается, что все это время я гоняюсь за химерами. И расследую преступления, которых никогда не было?…

– Я от парней ничего хорошего и не ждала, – призналась Лена. – Некоторые девчонки думают, что достаточно встретить мужчину, и он решит все твои проблемы. Но мне еще в детстве мама объяснила, что на самом деле мужчины лишь прибавляют проблем. В лучшем случае, на твои трудности наложатся его. В худшем, он создаст их тебе на пустом месте. Надеяться же надо только на себя. Мой отчим специально бил тарелки, чтобы мы за ним убирали. Представляете? Ему нравилось играть в барина и прислугу. Хорошо, что мать его к нам не прописывала. А то бы он еще и часть квартиры у нас оттяпал, не посмотрел бы, что она однокомнатная.

– Ну а родной отец? С ним вы общались?

– Нет. Не вспоминал он обо мне, – покачала головой девушка. – Тетя рассказывала, что ему жена запрещала. Но ей ведь необязательно было это говорить. Думаю, он сам не хотел. Ему было все равно. Он даже не знал, что стал дедом.

Да, грустная история. Это только в рекламе успешные люди, сидя в красивых офисах, пьют кофе и заправляют ксероксы бумагой, отдыхают за границей, каждый день меняют костюмы, а каждый год – машины. Интересно, а как бы выглядел реалистичный рекламный ролик? Усталая женщина моет полы – без всякой новомодной швабры, ее ребенок в это время учит уроки – без всякой няни, а ее мужчина пьет пиво и ругается матом – без всякого повода. Бр-р!

Не «Бр-р!», а «Дзинь!». В этот самый момент раздался звонок в дверь.

– Кого это еще несет? Вроде я никого не жду…

Лена встала и пошла открывать.

– Осторожнее, сначала спросите, кто там, – крикнула я ей вслед.

Но, по-моему, она меня не услышала. Зато через минуту услышала я. Выстрелы! Один, второй, третий.

Нет, только не это!!!

Я рванула в прихожую. Успела заметить убегающую темную фигуру. На пороге своей квартиры на спине лежала Лена. И по ее белой майке, заправленной в поношенные джинсы, растекались пятна крови.

Дальнейшее я помню с трудом. Кажется, я упала на колени, щупала Лене пульс, пыталась делать искусственное дыхание. И все это под громкий плач разбуженной выстрелами Марианны. Потом я долго тыкала в телефонные кнопки и не могла набрать простейший номер. Затем срывающимся голосом объясняла, что нужен врач, срочно, еще срочнее!

Я искала полотенца, мочила их водой, прикладывала к ранам, промокала кровь и не хотела даже думать о том, что все это бесполезно. Наконец появились люди в белых халатах и люди в форме. И меня оттеснили от лежавшей на полу девушки и попросили пройти в комнату. И закрыли меня там вместе с маленькой девочкой, которая рыдала и звала маму. Я ее обняла и посадила к себе на колени, но она не собиралась успокаиваться.

А я не могла долго сидеть за закрытой дверью в полной безвестности, и вышла в коридор. И увидела, что люди в халатах еще не ушли, а ставили Лене капельницу. Капельница – это хорошо! Гораздо лучше, чем белая простыня или пластиковый мешок. Капельница – это все-таки капля надежды. Лена жива. Во всяком случае, пока. И я рванулась к ней, чтобы убедиться в этом. Ее уже погрузили на носилки и приготовились транспортировать в машину «скорой помощи».

– Все будет хорошо! – сказала я ей.

И она, кажется, меня услышала. Вдруг открыла глаза и прошептала что-то синими губами. Я склонилась к ней, чтобы уловить ее слова.

– Дочь Корского. Спросил… и… – с трудом ворочая языком, произнесла она и потеряла сознание.

«Бредит», – наверное, так подумали все. Но только не я…

Лену отправили в больницу, ее дочку увела к себе соседка, которая и раньше иногда сидела с девочкой. А меня взяли в оборот правоохранительные органы. Двое небритых и слегка нетрезвых мужчин в джинсах и свитерах и совсем молодой парень в костюме и при галстуке. Как ни странно, выяснилось, что молодой в этой троице за главного, к тому же, он – самый грамотный. Остальные лишь задавали вопросы, а он все записывал. Следователь Васюков, представился он. Оперуполномоченные Денисов и Голиков – так звали двух других.

– Фамилия, имя, отчество, – строго спросил меня Васюков.

– Виктория Викторовна Победкина.

– Адрес?

Боже, он разговаривает со мной так, словно это я изрешетила пулями хозяйку квартиры!

– Кем приходитесь потерпевшей?