Санара. Новая руна - Вероника Мелан

– К Провидцу. Это его эксперименты. Никто, насколько я могу судить, не продвинулся столь далеко в своих изысканиях по поводу вещей Элео, чтобы уметь искажать их изначальные свойства заговорами.

Аид молчал долго.

Кто-то снаружи приблизился к запертой двери, постоял и удалился, так и не постучав. Стих звук чужих подошв.

Мы синхронно перевели взгляды с двери друг на друга.

– Хочешь сказать, Провидец ищет способы…

– …новых заговоров, да. Тренируется для чего-то важного. Чтобы вещи не пролеживали, отдает их на реализацию за большие деньги. Думаю, пара или тройка из тех пустышек, что я изготовила для его клиентов, уже вернулась к нему назад. И скоро он начнет меня искать.

Я улыбнулась сладко, елейно – давно перестала чего-либо бояться, – а вот челюсть Санары от напряжения обрисовалась так отчетливо, что захотелось провести по ней пальчиком.

– Я умею за себя…

– Я его прижму.

– Не сомневаюсь.

Санара вышел из-за стола, остановился у окна, сложил руки на груди, задумался. О том, что придется сначала расспросить людей из документов Трента, отследить путь покупки запрещенных артефактов, задокументировать все официально. Время, время, чертово время. И не переложишь такое на помощников, не те полномочия. Брать Чародея можно только Верховному.

– Если то, что ты говоришь, верно, скоро он бросит на твои поиски все силы.

«А я даже не знаю точно, насколько он силен».

– Пусть ищет. Занимайся своими делами спокойно, со мной все хорошо.

«И будет хорошо».

«Да, но это „хорошо“ заставит тебя дополнительно тратить потенциал».

Что верно, то верно.

– Я не могу вмешаться напрямую до проверки Зеркалом.

«Там все публично. Судейская коллегия, присутствие королей, верхний арбитраж…»

И вновь мучительное бессилие под застывшей маской беспокойства. Аид еще не понимал, насколько изменился сам, насколько глубоко уже принял то, что таилось в глубине его разума. Однако пометку о том, что на это самое Зеркало мне стоит взглянуть, я мысленно сделала.

– Чтобы отложить важные дела, передать полномочия на дознание и вершить казни, требуется заполнить кучу бумаг…

Санара размышлял вслух. Я выбила его из рутины, из привычных дел.

– Сделай это. Потому что запрещенных вещей из его лабораторий на рынки выходит все больше и больше. Лавинообразный наплыв, Иннар и его команда уже не справляются.

– Есть еще дела? Которые я не видел?

Взгляд на папку.

– Есть. Десятки.

Аид потер переносицу.

– Хочу увидеться с ними, с этими людьми. Узнать недостающую информацию.

– Хорошо. Заодно познакомлю кое с кем сегодня.

Санара развернулся, и меня обдало той самой страстной и тяжелой волной ревности.

«Всем бошки поотрываю!»

Я мысленно хрюкнула. Бедный Охр.

– С маленькой девочкой. Незаконнорожденной дочерью Короля.

Верховный прищурил глаза.

«Вот как все закручивается?»

Приключений становилось все больше, они становились все опаснее. Давно уже следовало изолировать от всевидящего ока Провидца слепого Киона и его семью. Однако что-то подсказывало мне, что вскоре все завертится с такой скоростью, что только успевай отбивать летящие в тебя палки и осколки.

– Идем сейчас? Майя, жена Иннара, наверное, испекла очередной кулинарный шедевр.

– Не могу… сейчас, – отозвался Санара с трудом.

Ему хотелось. Как пацану с уроков, чтобы ранец в кусты, чтобы чертов плащ на ветку. По полю босиком – с улюлюканьем к речке…

– Нужно кое-что закончить. К тому же… у меня три казни.

Ему не хотелось говорить об этом со мной. Ему вообще больше не хотелось об этом говорить.

Дурацкая работа – темная, тяжелая, душная.

– Тебе не надоело? – спросила я тихо. – Казнить.

Судить. Выносить эти вердикты, рассматривать чужие прегрешения.

– Надоело, – отозвался он честно. – Но надо завершить. Уйти так, чтобы не жалеть.

«После Провидца. После всех нечестных дел с артефактами».

Я знала, что уйду раньше, но вслух говорить об этом не стала.

– Скажи, она снимается? – коснулась воротника мантии. – Можно снять, чтобы совсем?

– Нет.

А в глазах сомнение, но хорошее, когда оно вдруг разбавляется надеждой на то, что однажды что-то новое станет возможным.

– Мы ее снимем.

«Ты снимешь».

Неважно, буду я при этом присутствовать или нет. Я успею передать ему все незавершенное, познакомить с кем нужно, успею нарисовать свою руну. Этим утром я отчетливо ощутила, как ускорились мои внутренние часы, стали тикать громче, настойчивее. Что ж, пусть будет больше перечной смеси в крови, жгучей приправы к грядущим приключениям.

– Значит, в обед?

– В обед.

– Я предупрежу Бюро.

Он будет пахнуть чужой смертью, когда придет, а я буду его ждать, как ждут солнечный луч из-за туч. Странная смесь, удивительная.

– Давай сбежим… – предложила совершенно не к месту. Чтобы снова пустая квартира, мы вдвоем, долгие поцелуи.

Он не мог, я знала. Не тот характер, гипертрофированное чувство долга, ответственность – вечно она.

Взгляд Аида – сложный, путаный – прямо в сердце. Наверное, я привыкла к переплетению коридоров, к свету в конце тоннеля его зрачков, к неустойчивости пола под ногами, когда он рядом.

– Я найду тебя, Нова, – голос тихий, проникновенный, – даже если ты уйдешь. Где угодно. Здесь. Не здесь…

Почувствовал.

Внутри меня нежно, трепетно, хрупко от сверкающих струек любви.

Теплые подушечки больших пальцев на щеках, в глазах вселенское спокойствие. И я впервые подумала – такой найдет. Сможет. Соберет весь свой резерв и перекроит судьбу под себя.

Он поцеловал аккуратно, очень мягко, чтобы без последствий в виде ломки по новым касаниям.

– Мне нужно идти. Ждут. Встретимся на центральной площади в час.

– Договорились.

Уходила я, зная, что однажды мы все-таки сбежим.

(GUIDO – Dents Du Midi)

Удобная лавочка, журчание фонтана; мощеная дорожка под ногами – чистая, подметенная. День выдался теплым, но облачным. То и дело порывами ветра клонило вбок водные струи – визжала от восторга и брызг малышня.