Магия губит - Илона Эндрюс

Подлесок был слишком густым для полета утки. Труднопроходимую местность нужно пересекать пешком, особенно если вы крупная кряква, и вам приходится идти вперевалку.

— Как я должна идти за тобой туда, безумная птица? Ты не можешь лететь через этот лес. Если только не планируешь сбросить десять фунтов. .

Утка задрожала. Перья поползли, погружаясь обратно в плоть, складываясь сами собой. У меня скрутило живот. Густой пушок рос и тело утки, растекаясь, меняло форму. Сгусток, который раньше являлся уткой, растянулся в последний раз и превратился в маленького коричневого кролика.

Я со щелчком закрыла рот.

Кролик обеими лапками стряхнул несуществующую пыль с носа и запрыгал по тропинке.

Я вернулась к джипу, выключила двигатель и погналась за кроликом-уткой по тропинке в густую чащу леса Джона Уайта.

*** *** ***

В лесу вовсю бурлила жизнь. Крошечные юркие белки метались вверх и вниз по деревьям. С лесной подстилки вспорхнул рябчик. Где-то слева хрюкнул дикий кабан. Три оленя наблюдали, как я бреду по тропинке с безопасного расстояния. Я перешла на спокойную размеренную походку, привычную для прогулки по лесу: тихую и обманчиво неторопливую. Маленький кролик споткнулся о мой ботинок, пробегая рядом.

Раздался звук натянутой тетивы лука. Я дернулась в сторону и прыгнула за дуб. Кролик съежился у моих ног, дрожа.

Я наклонилась достаточно, чтобы рассмотреть. Стрела воткнулась в землю туда, где секунду назад стояла моя нога. Угол довольно высокий. Я подняла голову вверх. На противоположной стороне дороги на старом дереве сидел мужчина, балансирующий на том месте, где ствол раскололся на две массивные ветви. Молодой, от двадцати до тридцати лет. Рваные джинсы в коричневых и зеленых пятнах, простая коричневая футболка. Похоже на армейское оснащение. Короткая стрижка. Ветви закрывали его лицо и большую часть груди. Ни одного открытого места, чтобы запустить метательный нож.

Когда вы не уверены в намерениях незнакомца, лучшая политика — начать конструктивный диалог:

— Эй, придурок! Кто научил тебя стрелять, Луи Брайль? Эта стрела прошла от меня на милю.

— Я целился в кролика, тупая сука.

— И промахнулся. — Если я его достаточно разозлю, он может сдвинуться, чтобы дать мне лучший обзор для выстрела. Мои метательные ножи не могут дождаться, чтобы поздороваться.

— Я это заметил.

— Подумала, что лучше дать тебе знать, раз ты, должно быть, слепой. Может, тебе стоит попрактиковаться, целясь в амбар.

Звякнула тетива. Я нырнула обратно за дерево. Стрела рассекла листья на волосок от дуба. А он был хорош, но не великолепен. Андреа бы уже меня подстрелила.

— Ты жива? — крикнул он.

— Ага. Все еще дышу. Ты снова промахнулся, снайпер.

— Послушай, у меня с тобой нет проблем. Дай мне проклятого кролика, и я тебя отпущу.

Хорошая попытка.

— Это мой кролик. Найди своего.

— Это не твой кролик. Он ведьмовской.

Дайте ка подумать.

— У тебя проблема с ведьмой?

— Да, у меня проблема с ней.

Если бы Евдокия хотела его смерти, он был бы уже мертв. Это ее лес. Она не убила его, а значит, ее либо забавляли его выходки, либо, что еще хуже, он был ее родственником или сыном подруги. О том, чтобы ранить его, не могло быть и речи, иначе я могу поцеловать на прощание любую возможность сотрудничества с Евдокией.

— Последний шанс отдать мне кролика и убираться отсюда.

— Нет.

— Ну, как знаешь.

Пронзительный свист прорвался через лес, взрывая мои барабанные перепонки. Он заглушил все звуки вокруг и поднимался, все выше и выше с невероятной интенсивностью. Я зажала уши руками.

Свист самопроизвольно нарастал, срезая лепестки полевых цветов слева и справа от дуба, проникая сквозь мои руки прямо в мозг. Мир исчез. Я почувствовала вкус крови во рту.

Шум прекратился.

Внезапно наступившая тишина была оглушительной.

В русских сказках говорилось о Соловье-разбойнике, способном гнуть деревья одним своим свистом. Кажется, я наткнулась на его реальную версию.

— Ты жива? — Крикнул он.

Едва.

— Ага. — Я копалась в голове, пытаясь вспомнить старинные русско-народные сказки. Были ли у него слабости. . если они и были, я не припоминала ни одной. — Твой свист такой мелодичный. Ты выступаешь на свадьбах?

— Через пять секунд я собираюсь распилить это дерево надвое и тебя вместе с ним. Трудно шутить с легкими полными крови.

Я вытащила метательный нож из ножен на поясе и украдкой взглянула. Он сидел на дереве, одна нога под ним, другая свисала вниз. Расслабленно и легко.

— Хорошо, ты меня поймал. Я выхожу.

— С кроликом?

— С кроликом.

Я сунула в руку нож, перевернула его и пошуршала ногой по траве слева от меня. Соловей наклонился в сторону, пытаясь получше рассмотреть. Я сделала выпад вправо и бросила нож. Лезвие рассекло воздух. Деревянная ручка попала ему в горло. Соловей издал тихий булькающий звук. Я бросилась к дереву, схватила его за лодыжку и рванула вниз. Он рухнул на землю, как бревно. Я ударила его по горлу пару раз, чтобы убедиться, что он будет молчать, перевернула на живот, выдернула из кармана пластиковый жгут и связала ему руки.

— Никуда не уходи.

Он что-то бормотал в ответ.

Обойдя дерево, я наткнулась на привязанную к ветке лошадь с головой, закутанной в какой-то холст. Моток бечёвки свисал возле седла. Разве это не чудесно.

Я стащила веревку и притянула Соловья к дереву лицом к коре. Он был невысокого роста, но с развитой мускулатурой, его темные волосы на голове были коротко острижены.

Хриплый вздох вылетел из его рта.

— Чертова сука.

— Как мило. — Я закончила привязывать его к стволу. Он даже не мог повернуть голову. — Просто помни, это мог быть и другой конец ножа.

Я отступила. Теперь он не представлял опасности. Я разрезала его путы на руках и повесила на сучок, чтобы он увидел.

— Сейчас я пойду к ведьме. На твоем месте я бы попыталась высвободиться. На обратном пути у меня может не быть хорошего настроения. Пойдем, зайка.

Кролик заскакал по тропинке, и я последовала за ним, слушая сладкую серенаду проклятий вслед.

*** *** ***

Палку высотой около шести футов, увенчал на конце грязный человеческий череп, украшенный наполовину расплавленной свечой. Странная конструкция выступала на обочине дороги, как какой-то зловещий указатель пути. В нескольких футах от первого, другой пожелтевший череп освещал дорогу второй свечой. Некоторые люди используют для этих целей факелы. Некоторые — человеческие черепа. .